За что Микаэль наказывает ее? Приблизив на опасное расстояние и уничтожив дистанцию, он привязал девушку. Крепко. Сцепил намертво. Отрывая, будто по кускам, с трудом и не жалея ни капельки того, какую невыносимую боль причиняет. Она полюбила его, но не сошла еще окончательно с ума. Она чувствовала. Сложно признать — легче понять, как ее Микаэль возводит между ними невидимый барьер. Направленное на кого — то равнодушие убивало медленно. Мучительно, растягивая смерть, пока не наступит полное опустошение. А этого Лина не хотела...

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Поправив волнистые волосы, Лина мысленно досчитала до десяти, прежде чем постучать в дверь. Получив утвердительный возглас, вошла внутрь. В ноздри мгновенно ударил запах медикаментов. Но ее внимание приковано было к мужчине, сидящим в кресле, и что — то заполняющим на разложенных перед ним листах бумаги. Без маски. Черные влажные волосы, как всегда, зачесаны назад. Легкая щетина покрывала подбородок. Услышав, как прикрылась дверь, он поднял голову и посмотрел на нее. Карие глаза слегка сузились, изучая ее, опускаясь ниже к разноцветному пакету, что она держала в руках. Удивленно выгнул бровь, вновь переводя взгляд на ее покрасневшее лицо. Неуверенно сделала шаг вперед и остановилась, глубоко вздохнув.

- Привет! - просто кинул Микаэль. - А что это у тебя?

- Подарок, - молниеносно ответила Лина. - Для Вас.

- Что? - недоверчиво переспросил, поднимаясь на ноги и приближаясь к ней вплотную. Настолько близко, что Лина ощутила, как теплое дыхание опалило щеку. Губы оказались возле уха, почти касаясь мочки, и она невольно задрожала. Уловив неоднозначную реакцию, Микаэль мгновенно выпрямился и скрестил руки на груди.

- А что в нем? - с видом заинтересовавшегося ребенка, тщательно пытающего скрыть любознательность, указал пальцем на сверток Микаэль.

Когда мы знакомимся с человеком, мы пытаемся узнать о нем как много больше. Когда мы проводим время с ним, мы стараемся уже обмениваться взаимной информацией, чтобы установить между нами прочную связь. Когда мы влюбляемся, то мы глубоко погружаемся в этого человека. Буквально ныряем, наслаждаясь неизведанными эмоциями. Получаем удовольствие от того, что происходит, хоть где — то в глубине души не отрицаем. В каждой реке есть дно и порой оно настолько мелкое, что мы даже не пробуем сделать нырок, выходя наружу.

А Микаэль стал для нее целым океаном. Бездонный.

- Вот, - Лина достала из пакета книгу и протянула мужчине, избегая зрительного контакта. - А еще любимые круассаны…

- Боже мой! Я не могу поверить! - восторженно отозвался Микаэль, разглядывая старинное печатное издание. - Это же «Божественная комедия» Данте! Я так давно искал эту книгу, кажется, еще с прошлого лета, но нигде так и не нашел. Спасибо тебе большое!

- Не за что! - Она сама не заметила, как слабая улыбка застыла на губах. Ограничился словами, вкладывая безграничную радость и, по сути, детскую непосредственность, совсем не напоминающую поведение взрослого мужчины. Не предпринял и попытки ее обнять, прочерчивая границу. Давая безмолвно понять, что оценил по достоинству ее сюрприз, но остался равнодушен к ней самой. Неужели не заслужила и мимолетных объятиях, которые бы вдохновили и не позволили надежде тоже умереть? Быть похороненной в реальности, ненавистной и безжалостной. Да, настоящая любовь появляется тогда, когда никто не ищет выгоду, но разве ответным жестом поблагодарить так сложно? Дать всего раз поверить в мечту…

Разве можно предугадать, когда кто — то кого — то полюбит? Такого не бывает. Это не в нашей власти контролировать подобный процесс, как и не сможем мы кого — то заставить насильно полюбить. Суть отношений состоит не в том, чтобы зажечь в ком — то ответное пламя. Заставить гореть без огня от любви, что происходит с нами. Иначе. Нужно уметь поддержать тепло, согревающее и сердце. И душу. В нас самих, а не тщетно пытаться бороться с другим.

- Вчера ты мне писала сообщения, - начал Микаэль, на мгновенье запнувшись. - Не обращай внимание на мои слова! Серьезно, у меня иногда бывает такое, и я ни в коем случае не хотел тебя обижать.

- Нет, все хорошо! - натянуто выдавила улыбку Лина. - Просто мне вчера показалось, что ты хочешь прекратить общение. Если так, то я могу больше ни писать, ни звонить…

- Ты неправильно меня поняла! Забудем, хорошо? - мягко проговорил Микаэль, только вот у нее не получалось взять и просто стереть из памяти отрывок прошедшего вечера. Не выходило, как бы ни старалась. Может, поэтому не решалась ему написать после приема. Ожидала, боясь, что худшее начнет сбываться. Сегодня на приеме она почти физически ощущала отчужденность. Никогда такого не происходило ранее. Не было того впечатления, что она — обычная пациентка. Одна из сотни таких, какие у него в день по несколько раз. Он всегда заставлял чувствовать ее особенной.

«Привет! Как дела?»

Звук пришедшего сообщения отвлек ее от тягостных размышлений. Тоску сняло, словно и не было вовсе, а пальцы уже печатали ответное послание.

«Хорошо! Как ты?»

« Нормально! Спасибо! Я точно тебя не обидел?»

«С чего ты так решил?»

«Просто ты очень эмоциональная девушка»

Постоянно. Не упускал возможности сказать об этом, и она не понимала, почему ей становилось неприятно. От того, как звучало с его уст. От того, будто он считал это недостатком.

« Ты всегда называешь меня эмоциональной! Почему ты так решил?»

« Чтобы я не говорил, ты все время думаешь о плохом! Ты интересная, красивая, умная, внимательная, тактичная, заботливая...»

Как у него это выходило?

Одной фразой он мог обречь ее на страдания, загоняя в тьму. Одним другим предложением разогнать мрак и наполнить неимоверным счастьем. Когда в последний раз Лина слышала от него нежные слова?

Две недели назад где — то, если не больше, а после — Микаэль Клекчани превратился в отстраненного незнакомца, не проявляющего особо никакого внимания.

«Правда?»

«Да, я всегда честен!»

«Микаэль, ты же не обманешь меня никогда? Никогда между нами не будет лжи?»

Ответ последовал незамедлительно, и удивительная легкость охватила. Невесомость, словно все проблемы и фантазии, отравляющие, остались позади. Испарились и рассеялись.

«Нужно поднять одну руку, другую — на Библию, и поклясться говорить правду, и только правду...Может, хочешь о чем — то спросить? Узнать?!»

Ее шанс. Вожделенный и долгожданный, чтобы наконец — таки оборвать эти мучения.

Услышать, а точнее — прочитать то, о чем так давно шепчет внутренний голос. Любит ее…Он тонкими намеками подталкивал ее к тому, в чем оба остро нуждались. К откровенному разговору.

«Тебе нравится то, как мы общаемся?»

«Ничего не вижу плохого в нашей дружеской беседе»

« Почему ты постоянно делаешь упор на этой фразе?»

«Какой?»

«Друзья!»

«Потому что мы с тобой друзья!»

Он притягивал ее, как огонь бабочек, а их отношениям давал фиктивное название. Фальшивка, ничего не стоящая, ведь всем давно и прекрасно известен простой факт.

Между мужчиной и женщиной не бывает дружбы.

Обязательно кто — то влюбится и все испортит.

Или положит начало чему — то большему.

Лина надеялась на второй вариант, старательно игнорируя первый. Очень сложно представить, какие мысли в голове Микаэля, раз он то приближает, то ставит между ними грань. Невозможно предугадать ни один его ход. Когда, кажется, охладел, Микаэль снова возвращает ее в те моменты, что они пережили, а когда она пытается сблизиться. Подойти с другой стороны и открыто заявить о чувствах, он прячется в собственный кокон, скрываясь от своих эмоций. Прячась от нее.

Что же ей сделать, чтобы расшибить эту невидимую стену между ними?

Иного выхода нет...Значит, настало время ей первой сделать шаг.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ.

- Микаэль, мне все это не нравится, - голос Эдуардо звучал грозно. Сердито. Похоже, он пребывал не в самом лучшем расположении духа, раз вызвал его в кабинет.