Кэт улыбнулась ему.

– Люблю показывать мудакам их место... – она замолчала. «Мудакам, вроде тебя».

Даркнесс уставился на свое отражение в зеркале. Пар от включенного душа заполнил небольшую ванную комнату, но мужчина не торопился встать под струи воды. Несколько капель крови были на щеке и лбу.

Даркнесс посмотрел на руку, которой держался за край раковины. От силы удара костяшки пальцев слегка распухли. Джерри Борис был жив, но ему требовалась медицинская помощь. Какая-то часть Даркнесса жалела, что он так и не прикончил ублюдка. Другая же удивлялась тому, что он смог остановиться. Дверь позади него открылась, и Даркнесс повернулся посмотреть на вошедшую.

– Я зашла проверить как ты.

Он не увидел ужаса в ее глазах, только грусть и беспокойство.

– Я в порядке, Блюберд.

Она немного поколебалась, но потом вошла внутрь и закрыла за собой дверь.

– Его отправили к медикам. Жить будет. Ты сделал то, что должен был сделать. Целевая группа собирает команду, чтобы держать то место под наблюдением. Они хотят иметь на руках больше фактов, прежде чем начать вызволять Подарок. У ее хозяина могут быть и другие дома. Группа хочет найти их все, чтобы взять штурмом, если ее вдруг перевезли. Конечно, если она еще жива.

Мужчина оттолкнулся от раковины и потянулся к окровавленной рубашке, чтобы избавиться от нее.

– Спасибо. Я приму душ, а потом вернусь на дежурство.

Блюберд не уходила.

– Нужна помощь?

Предложение шокировало Даркнесса, он бросил взгляд в ее сторону.

–Я и сам в состоянии принять душ.

– Я имела в виду компанию. Знаю, тебе пришлось быть довольно жестоким, но ведь он сам отказался начать говорить то, что нам нужно. Иногда насилие – единственное действенное средство.

– Откуда тебе знать? – Даркнесс пожалел об этих словах, стоило им сорваться с его губ. Не вина Блюберд, что разговор ушел в другую сторону. Человек отказывался выдать местоположение Подарка до тех пор, пока не оказался избит чуть ли не до смерти. – Мне жаль. Я не должен был этого говорить.

– У тебя есть сердце, Даркнесс. Ты пытаешься это скрывать, но я знаю, что ты не получил удовольствия от избиения того человека. Ты не мог дождаться, чтобы убраться из той комнаты, пока он не начал выдавать нужную нам информацию. Лично во мне нет таких душевных сил, чтобы суметь заставить его говорить. Возможно, этим ты спас жизнь – благодаря твоим действиям у нас есть шанс вернуть Подарок.

– Надеюсь.

Женщина посмотрела на тело Даркнесса.

– Я могу заставить тебя забыть то, что произошло.

– Ты лишь отвлечешь меня на некоторое время, но я никогда не забуду.

Блюберд заглянула в его глаза.

– Ты слишком строг к себе.

Даркнесс молчал, не желая говорить ей, что он это заслужил.

– Слишком, – добавила она. – Я почти ничего не знаю о твоем прошлом, потому что ты ничего не рассказываешь, скорее всего, оно было намного жестче, чем пережил кто-либо из нас. Ты хочешь поговорить об этом? Я никому не расскажу. Тебе нужно выговориться кому-то. Или твои раны не заживут никогда.

– Некоторые раны слишком глубокие, – прохрипел он.

– Ничего не изменится, если ты продолжишь в том же духе, – она шагнула ближе. – Позволь мне успокоить тебя. Я предлагаю дружбу и утешение.

– Я ценю это, но секс не выход.

Блюберд вздернула подбородок.

– Хорошо, не будем заниматься сексом. Но тебе стоит поговорить со мной.

– Что ты хочешь узнать? – гнев вспыхнул внутри него, но он его быстро погасил – у Блюберд были хорошие намерения. Он осознавал это. – Я был обучен убивать и та жестокость, которую ты наблюдала, лишь капля того, чему меня учили. Это превратило меня в кусок льда. Я никому не позволю стать ближе.

– Ты знаешь, в чем проблема, так изменись! Мы сейчас свободны и можем делать все, что захотим.

– Я не хочу от кого-то зависеть и тем более не хочу ни о ком заботиться. Мне нравится быть в одиночестве.

– Ты заботишься о Видах.

– Да, но есть черта, которую я никогда не перейду, – он указал на пространство на полу, которое было между ними. – Короче. Мне нужно принять душ и идти на дежурство. Я ценю твое предложение, но вынужден от него отказаться. Не принимай на свой счет. Дело не в тебе.

– Я не в твоем вкусе? У всех разные предпочтения. Тебе нравятся Подарки? Или тебя возбуждают приматы? Ты постоянно находился среди людей. Они меньше и мягче, чем большинство самок Видов. Могу поговорить с ними и узнать, может, кто заинтересуется.

– Дело не в размере или силе, Блюберд. Дело вообще в женщинах.

Ее глаза округлились.

– Предпочитаешь мужчин? – она с трудом сглотнула. – Я не знаю никого... Но можно спросить кого-нибудь из человеческих сотрудников.

– Проклятье! – Даркнесс схватился за волосы, забыв, что пальцы в крови. Волосы следовало подстричь – Даркнессу не нравилось, что они уже отросли до плеч, так как это напоминало о прошлом, которое он предпочел бы не вспоминать. – Я не это имел в виду. Ты уже вторая, кто задает мне этот вопрос. Меня привлекают самки. Просто...

– Что? Заканчивай фразу. Я не стану судить.

Он опустил руку.

– Я больше не хочу быть заинтересованным кем-либо, к тому же самки – это слабость. Я доверял кое-кому, и те, кто был дорог мне, жестоко поплатились за это. Часть меня умерла, о чём я не жалею. Мне нравится быть одному и все держать под контролем. Я один, потому что это мой выбор.

Блюберд кивнула.

– Ты никогда не чувствуешь одиночество? Не хотел, чтобы тебя обняли? Или просто прикоснулись?

– Нет. Все это напоминает мне о прошлом. Я чувствую себя «в своей тарелке», лишь когда один.

Блюберд посмотрела на него.

– Мне очень жаль из-за того, что сделали с тобой, Даркнесс. Просто знай, что мы беспокоимся о тебе, и, если когда-нибудь передумаешь, обращайся. Мы поможем.

– Спасибо. Это очень много значит для меня.

Блюберд отвернулась, задержалась у дверей и еще раз взглянула на Даркнесса.

– Никто тебя не осудит, если закончишь свою смену пораньше и пойдешь домой. Это для всех было непросто.

– Я – не все, – напомнил он ей. – Дай мне пятнадцать минут, и я вернусь к своей смене.

– Ты упрямый, – улыбнулась Блюберд. – За это я тебя и уважаю.

Даркнесс проследил за тем, как самка Новых Видов уходит, а потом снял оставшуюся одежду. Последнее, в чём он сейчас нуждался, было оказаться дома в полной тишине, где он стал бы заново переживать каждое мгновение, проведенное внутри комнаты для допросов. Борис был настоящим сукиным сыном, который заслужил все, что Даркнесс с ним сделал. Но самым отвратительным для Даркнесса было то, что он наслаждался процессом.

Даркнесс тщательно сполоснул тело и вымыл голову. На то, чтобы одеться и вернуться на свой пост, Новому Виду потребовалось лишь десять минут. Никто вокруг не был удивлен его приходом и не чувствовал себя неуютно в его присутствии. Блюберд – единственная, кто улыбалась со своего места перед рядом мониторов, которые обеспечивали прямую трансляцию периметра Хоумленда.

– Что у нас?

– Ничего нового, – ответил Флейм. – Мы только что пропустили внутрь две фуры с продовольствием. Джастис закончил одну встречу с репортером, который пишет о нас статью, а через пятнадцать минут приедет еще один.

– Бедолага, – пробормотал Даркнесс.

Флейм сочувственно кивнул.

– Я рад, что я не тот, кто должен отвечать на все эти вопросы. Целевая группа собирается в штаб-квартире. Хочешь знать, что у нас уже есть? – он указал на двоих самцов Новых Видов, что уставились в компьютеры. – Они проверяют информацию, которую выложил нам Борис.

Даркнесс не хотел в этом участвовать. Он выбил информацию о местоположении Подарка, и ехать за ней в круг его обязанностей не входило. Даркнессу нравилось оставаться в пределах территории ОНВ.

– Что еще происходит?