— Ведеор профессор, вернитесь! Ведеор профессор!..

Три часа, выговоренных профессором Нотгорном, аб Бернад провел не дома, а в сквере, напротив здания железнодорожной станции. Он поступил так из осторожности: в эти утренние часы через Ланк проходил марабранский экспресс, на котором мог прибыть Рэстис Шорднэм. Пропустить этого человека к профессору Нотгорну нельзя было ни под каким видом. Но марабранский экспресс прошел, и в Ланке с него сошли лишь трое местных жителей. Посидев на скамейке еще с полчаса, аб поднялся и не спеша двинулся обратно к дому Нотгорна. Он подошел к калитке профессорова дома и уже поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, но в этот момент до его слуха откуда-то из глубины сада донеслись странные звуки. Прислушавшись, аб узнал голос Нагды. В нем было столько отчаяния, столько мольбы о помощи, что священник тут же забыл о своем достоинстве служителя божьего. Разогнавшись с трех шагов, он врезался могучим плечом в калитку и вышиб ее, сломав замок.

Крики из сада продолжались. Подхватив полы своей желтой сутаны, аб бросился прямо через заросли на голос. Выбравшись на небольшую лужайку, он увидел потрясающую картину.

На ветви дерева сидел профессор Нотгорн, облаченный в ужасные лохмотья. Его сморщенное лицо взмокло от пота, а тонкие руки, которыми он судорожно держался за ствол, были покрыты кровоточащими царапинами. Глазами насмерть загнанного зверя профессор смотрел вниз и чуть слышно скулил. А под деревом стояла растрепанная Нагда с кружкой в руке и время от времени издавала жалобные вопли, призывая на помощь.

Оправившись после первого потрясения, аб быстро подошел к экономке.

— Ведрис Нагда, что случилось?!

Нагда обернулась и, увидев священника, залилась слезами:

— О, ваше благочестие! Какое несчастье! Мой добрый хозяин сошел с ума! Что теперь будет, что будет?!

— Как это сошел с ума?! Почему?! Ведь я всего три часа назад ушел от него и оставил его в полном здоровье!

— У него припадок, ваше благочестие! Он с детства страдает припадками помешательства! Сегодня он расстроился, и вот видите, что с ним теперь происходит!

— Боже единый, огради нас от всего злого, а наипаче от потери рассудка! Ашем табар!.. Но как это случилось, ведрис Нагда?

Поминутно всхлипывая и сморкаясь в передник, Нагда сбивчиво поведала священнику обо всем, что произошло за истекшие три часа. Рассказ Нагды наполнил сердце аба ликованием. Он тотчас же поверил в припадок профессора Нотгорна и увидел в этом перст бога единого. Радость его была столь безмерна, что он с удовольствием помог Нагде управиться с «несчастным безумцем».

Из недалекой беседки аб принес длинную лестницу и, приставив ее к дереву, полез снимать Нотгорна. Профессор не оказал ни малейшего сопротивления: непривычное лазанье по деревьям вконец его измотало. Когда аб Бернад, подхватив его в поясе одной рукой, начал с ним осторожно спускаться, он только еще больше заскулил и обвис в могучей руке своего спасителя, словно большая тряпичная кукла. Благополучно вернувшись на землю, аб уложил профессора на траву и приподнял ему голову, чтобы Нагда могла напоить его молоком. «Безумец» жадно выпил всю кружку и в ту же секунду крепко уснул.

Аб с экономкой подхватили расслабленное тело профессора и благополучно доставили в дом. Вместо грязной обезьяньей подстилки Нагда наскоро соорудила в чулане настоящее мягкое ложе. Уложив спящего профессора и заперев дверь чулана, аб и экономка переглянулись. Нагда уже полностью избавилась от своих страхов и успокоилась. Сообразив, что теперь она единственная хозяйка в доме, она оправила на себе передник и не без жеманства обратилась к абу:

— Надеюсь, вы не откажетесь у нас позавтракать, ваше благочестие?

— С удовольствием, ведрис Нагда! Вся эта кутерьма, начавшаяся ночью, меня изрядно истощила, а позавтракать я не успел, — с любезным поклоном ответил аб и продолжал: — Но прежде чем садиться к столу, я хотел бы еще просмотреть в кабинете профессора кой-какие его бумаги. Быть может, удастся найти подробные сведения о припадках вашего уважаемого хозяина, и тогда мы сможем оказать ему более существенную помощь! Вы позволите мне поработать в кабинете, пока будете накрывать на стол?

— Ах, конечно, ваше благочестие! Ведь без вашей помощи я совсем бы пропала! Ради бога единого, ступайте себе в кабинет и делайте все, что найдете нужным. Ведеор профессор вам будет очень благодарен, если вам удастся помочь ему…

Войдя в святая святых великого ученого, священник прежде всего бросился к сейфу. К его неописуемой радости сейф оказался незаперт. Обозвав про себя доверчивого профессора растяпой, аб принялся выдвигать ящики и исследовать их содержимое. В верхнем ящике он обнаружил пачки денег, в среднем были толстые папки с рукописями, а в нижнем, самом большом, оказался какой-то сложный прибор из стекла и пластмассы. Деньги и прибор аб пока оставил на месте, решив сначала заняться бумагами.

Вытащив все папки, он сложил их на столе и удобно устроился в кресле. Вдруг дверь тихонько скрипнула, аб поднял глаза, и папка с бумагами выпала из его похолодевших рук.

В трех шагах от стола стоял орангутанг Кнаппи, облаченный в яркий халат профессора. Зверь хранил зловещее молчание и смотрел на аба с каким-то непередаваемым грозным весельем.

— Пошел вон, Кнаппи! — еле выдавил из себя аб Бернад.

Но Кнаппи шагнул вперед и вдруг, раскрыв свою жуткую пасть, хрипло расхохотался прямо абу в лицо. Это было похоже на кошмарное сновидение. Аб сидел ни жив ни мертв, а зверь, оборвав свой ужасный человеческий смех, еще ближе придвинулся к священнику и заговорил. Да, заговорил! Скрипучим, гортанным голосом, но совершенно связно и отчетливо.

Вид говорящей обезьяны поверг аба в новый ужас, но, когда до его сознания дошел смысл того, что говорила обезьяна, он чуть было не лишился чувств.

— Вы попались с поличным, ведеор аб! — прорычал орангутанг.

Аб вздрогнул и отшатнулся от него.

— Да, да, вы попались с поличным! Вы, ваше благочестие, вор, интриган и проходимец! Но теперь вы ответите за все! — продолжал Кнаппи, пронизывая аба своими маленькими, налитыми кровью глазами. — Да, ответите! Ни с места! Или же я превращу вас в мешок раздавленных костей и гнилого жира!.. Вы воспользовались исповедью испуганного Маска и подлеца Канира и вообразили, что загнали меня в тупик?! Ха-ха-ха! Вы забыли, что у меня есть еще мой верный Кнаппи!.. Кто будет судить обезьяну? Кто будет судить сумасшедшего старика?! Я могу теперь расправиться с вами совершенно безнаказанно! Но я не воспользуюсь этим. Я никогда никого не убивал. Вам я тоже подарю жизнь, хотя вы и не стоите этого. Но при одном условии: вы должны полностью подчиниться моей воле!

— Что я должен делать? — пролепетал аб.

— Пока молчать и сидеть неподвижно! — проскрежетал в ответ Кнаппи.

В это время раздался стук в дверь и послышался голос Нагды:

— Ваше благочестие, я отлучусь на четверть часика купить свежих булочек!

Кнаппи вцепился лапой в плечо аба и дохнул ему прямо в ухо:

— Отзовитесь и скажите, что все в порядке, что у вас работы на целый час! Ну!

— Все в порядке, ведрис Нагда! У меня тут работы хватит на целый час! — проблеял аб.

— Не будем терять время, любезный аб! — прорычал Кнаппи, когда где-то в конце коридора за Нагдой захлопнулась дверь.

Он убрал лапу и принялся с чем-то возиться за спиной у аба. Тот боялся повернуться и лишь сопел от чрезмерного волнения, вознося в душе молитвы к богу единому. Внезапно Кнаппи обхватил сзади голову аба и прижал к его лицу влажный клок ваты. В нос абу ударил приторный запах хлороформа. В голове закружилось, перед глазами поплыли разноцветные круги…

В это утро Рэстис Шорднэм и его миловидная спутница цыганка Арса преодолевали последние километры асфальта, отделявшие их от Ланка. Встретившись столь счастливо в придорожном трактире Паэрты, они решили странствовать вместе и никогда больше не разлучаться.