– Таким? – женщина показала мне клинок, который прятала в складках одеяла. Я удивленно моргнул, а она улыбнулась. – Ты думал, я буду спокойно стоять и смотреть, как мои дети сражаются за меня?

– Мы сами можем за себя постоять, – отрезала девочка и кинула взгляд на Дел. – А он сражается за тебя?

Дел слабо улыбнулась.

– Маленькая истойя, – сказала она, – твое мужество достойно похвалы, но тебе нужно поучиться хорошим манерам.

Лицо девочки вспыхнуло, потом побелело. От стыда она опустила голову

– шея у нее была детская, тонкая.

– Прости, – тихо сказала Киприана, – но без моего отца… – ее голос сорвался. Она посмотрела на брата, на мать, потом подняла голову и расправила плечи. – Теперь у нас некому выполнять мужскую работу и…

– …и поэтому вам приходится делать все самим, – Дел кивнула. – Я понимаю. Мне это известно лучше, чем вы думаете, – она взглянула на повозку. – Мы починим ее, если сможем. Если нет, я поеду вперед, к ближайшему поселению и узнаю, можно ли купить новое колесо. Если вы одолжите мне свою кобылу.

В глазах девочки вспыхнуло подозрение, но быстро погасло.

– А он тоже останется с нами? – Киприана смотрела на меня.

Я чихнул и извинился одновременно.

– Он простудился? – спросила женщина. – Бедняга. А мы стоим среди воды и жалуемся на колеса и повозки, – она перевела взгляд на Дел. – Мы признательны вам за помощь, которую вы можете нам оказать, но что мы можем сделать для вас?

Я шумно хлюпнул носом.

– Дайте нам посидеть в тепле.

Женщину звали Адара. Массоу было десять лет, Киприане пятнадцать. Адара рассказала, что они жили у Границы и покинули крошечное поселение, расположенное в дне езды от Харкихала, чтобы отправиться на Север. Муж Адары был Северянином, хотя сама она наполовину Южанкой – типичный житель Границы, где смешивались культуры Севера и Юга. Ее муж хотел, чтобы их дети воспитывались так же как и он, и жили, уважая традиции предков, о чем давно забыли на Границе. К несчастью, этого он уже не увидит: не выдержав трудностей долгого путешествия, он умер неделю назад. От напряжения, сказала Адара, сдало сердце.

Мы съежились у крошечного костра под пологом, который Адара натянула и закрепила на крыше повозки и шесте, потягивая зернистый чай эффанга и знакомясь поближе, прежде чем начать работы по починке повозки (я не любитель эффанга, но акиви у них не было и я решил, что в такой ситуации надо брать что дают. Вино у нас почти закончилось. Эффанга, по крайней мере, рос на моем родном Юге). Массоу и Киприана сидели прижавшись к матери, видимо считая, что этим они защищают ее, так же как она защищала их. Дел и я потеснились, оставляя им место и не желая злоупотреблять гостеприимством больше, чем это было необходимо.

– Неделю? – я удивился, что они так быстро отправились в путь после его смерти и что они вообще поехали дальше.

Адара тяжело вздохнула.

– Конечно мы хотели повернуть назад, но Кесар приложил столько сил, чтобы довезти нас сюда. Мы не могли предать его.

Я посмотрел на мальчика, на девочку, на женщину.

– Это нелегкое путешествие, – тихо сказал я. – Даже мы с Дел понимаем, насколько это рискованно.

– А мы не понимаем? – кроткой на язык я бы Адару не назвал и говорила она безжалостно жестоко. – Нас дважды обкрадывали, Песчаный Тигр. Первый раз ночью, второй днем. У нас почти не осталось еды, старая кобыла выбилась из сил, а у повозки отвалилось колесо. Ты думаешь мы слепые и не видим, как рискуем?

– Ты не поняла, – мягко вмешалась Дел. – Он хотел сказать, что разные люди по-разному приспособлены к рискованным путешествиям.

Киприана откинула с лица светлые волосы.

– Я не ношу меч, но это не значит, что я не могу постоять за нас.

Дел не улыбнулась.

– А почему бы не переложить обязанности защитника на Массоу?

Киприана открыла рот, но не нашла, что сказать. За нее ответила Адара.

– Я заставила Киприану отдать брату меч, – тихо сообщила она. – Меч – мужское оружие.

Ее дети посмотрели на Дел – рукоять яватмы виднелась из-за левого плеча. Дел вздохнула и опустила голову.

– Южанину, конечно, неизвестны привычки жителей Границы. Я поддерживаю Кесара в его стремлении позволить детям жить там, где у них будет свобода выбора.

Румянец разлился по щекам Адары.

– Ты приняла наше гостеприимство…

– …и я благодарна вам, но это не значит, что я должна разделять ваши убеждения, – мягко прервала ее Дел. – Воспитывай детей как ты считаешь нужным, они твои, а не мои. Но ты должна знать, что если женщина берет на себя обязательства выполнять то, что обычно делает мужчина, она должна быть готова и поступать по-мужски, – Дел посмотрела на девочку. – Киприана, у тебя есть мужество и боевой дух, но если ты собираешься защищаться посохом, лучше сначала научиться пользоваться им, – она перевела взгляд на мать. – А тебе, Адара, лучше прятать нож в ботинок, а не в складки одеяла. Мужчина не ждет от женщины обдуманных действий. Он уверен, что она сразу начнет паниковать. А что касается Массоу и его меча… – Дел покачала головой. – Думаю, ему пока больше подойдет праща. Ее можно спрятать и незаметно нанести удар. От такой защиты больше толку.

Они смотрели на Дел, все трое, онемев оттого, как спокойно и со знанием дела она подвела итоги. Я глотнул эффанга, закашлялся и отвернулся, чтобы чихнуть. По лицу текли слезы.

Адара отвела взгляд от Дел и засмеялась.

– Бедный Тигр, – посочувствовала она, – у тебя несчастный вид.

– Таким он и останется, пока я не вернусь на Юг, – я нахмурился, взглянув на Дел. – Солнце скоро скроется за горами, баска. Если мы собираемся возиться с повозкой, давай займемся ею сейчас же, пока мне не стало хуже.

– Благодаря мне.

– Благодаря тебе, – я поднялся, выпрямился и мысленно выругался, потому что все суставы дружно запротестовали.

Любопытный Массоу не удержался от вопроса.

– А почему ты винишь ее?

– Потому что это ее вина, – я помрачнел, глядя на безмятежное выражение лица Дел, и задумался, можно ли объяснить ребенку, каким образом Дел меня простудила и насколько дико такое объяснение будет звучать.

– Забудь об этом, Массоу… Пойдем займемся повозкой.

Исправить поломку труда не составило. Пришлось приспособить новую чеку и, приподняв повозку, чтобы надеть колесо на деревянную ось, надеть чеку и закрепить ее там. К несчастью, именно на мою долю выпала почти вся тяжелая работа. Даже с рычагом, подручными и их горячим желанием помочь большая часть дела требовала просто грубой силы.

Что ЕСТЕСТВЕННО сваливалось на меня, как заметила Дел. Мы с ней перекинулись ехидными взглядами, Адара с Киприаной расхохотались, а Массоу уставился на меня в полной растерянности.

Я вздохнул и посоветовал:

– Посмотри на свои руки и ноги, малыш. Когда ты вырастешь и станешь таким же большим как я, тебя тоже будут называть грубым.

С улыбкой понаблюдав как Массоу изучает свои руки и ноги, Дел пошла осматривать кобылу. Она осторожно проверила ноги, копыта, выковыряла камешки и болотную грязь, ногтями измерила глубину трещин в копытах – свидетельство старости, прощупала суставы. Кобыла ткнулась мордой в волосы Дел, а потом снова впала в полудремотное состояние, застыв между оглобель.

Помрачнев после осмотра, Дел повернулась к Адаре.

– Куда вы направляетесь?

– В Кисири, – ответила женщина. – Там живет родня моего мужа.

Дел задумалась. Губы изогнулись, выдавая сомнения.

– Я думаю, до Кисири она не дойдет. Придется пробираться через Перевал Грабителей, – Дел покачала головой и похлопала кобылу по лопатке. Одного взгляда на животное было достаточно, чтобы понять причины беспокойства Дел. К старости у кобылы провисла спина, ослабли ноги, а ребра можно было пересчитать издалека. Путешествие, едва начавшись, совершенно измучило животное.

– В горах ей будет совсем плохо. Ей нечем будет дышать.