Хадсон проводит руками по лицу, скорее всего, пребывая в ужасном раздражении.

— Ради всего свят... потому что! Ты что, считаешь, этот придурок умеет сосать член? Нет, конечно.

Поднимаю руки вверх и делаю шаг назад от Хадсона.

— Послушай, я не собираюсь пихать свой член к нему в рот.

— Джемма, — говорит Хадсон, пересекая комнату. — Что насчет тебя?

— Эээ... — она что-то невнятно мямлит.

Моя кровь буквально закипает в венах. Не могу поверить, что этот мудак смеет спрашивать у нее такое, но во что я не мог поверить еще больше, что она еще и думает над его словами.

— Ни за что, Хад. Она не будет делать этого, забудь.

— Да ты что, — Джемма смотрит на меня с противоположного угла комнаты. — Пошел в задницу. Я взрослая женщина, и если я хочу сосать член, то я буду его сосать.

— Джемма...

— Конечно, Хад, я сделаю это.

— Спасибо, крошка, — говорит Хадсон, и на его лице растягивается коварная улыбка. — Теперь я точно уверен, что между тобой и Джонни существует какое-то странное дерьмо. Бенсон, доверяю тебе честь ввести нашу крошку в мир порно.

Мое сердце начинает отчаянно стучать, пальцы сжимаются в кулаки.

— Нет. Только не это. В смысле, нахер это все. Я сделаю это, — говорю, прежде чем успеваю подумать. Когда я нахожусь на полпути к кровати и расстегиваю молнию на джинсах, в сознании пульсирует лишь одна мысль: «КАКОГО. ВАШУ. МАТЬ. ХРЕНА. Я. ДЕЛАЮ?»

Хадсон поворачивается ко мне.

— Тебе совсем не обязательно. Джемма просто идеально подх…

— Нет. Все равно гей-сцена намного круче, — обхватываю член и начинаю поглаживать его. Он твердый как сталь, но я боюсь, что даже виагра будет бессильна поддерживать возбуждение, когда начнется вся эта хрень. Если еще с девушками фишка с виагрой прокатывает, то тут...

Джемма открывает рот.

— Ты что, серьезно?

— Серьезно ли я? — указываю кивком на мой возбужденный член, и она следует за моим взглядом.

— Что за хре... Ты... — она отводит взгляд от моего члена. — Ты возбужден?

— Бл*дь. Я принял виагру. Конечно, у меня стоит.

— Так, получается, месяц в порно-индустрии и твой член уже «вышел в тираж»?

Черт побери, а она бывает настоящей стервой.

— Нет, мой член отлично функционирует, тебе ли это не знать, тем более, после того, что произошло недавно ночью.

— Ауч, — фыркает от смеха Бенсон с другой стороны комнаты. — Горячо.

Джемма стреляет в Бенсона злым взглядом.

— Я не трахаюсь с ним.

— Эй, это не мое дело, даже если вы делаете это.

Джемма поворачивается ко мне.

— Ты – чертов неандерталец, — шипит она.

— Ага, можешь поблагодарить меня позже за то, что я не позволил тебе опозориться по-полной.

Ее брови сходятся вместе в злом выражении.

— Оу, что это ты пытаешься сказать? Что я не могу сосать член?

— О, нет. Всем нам и не только нам, известно, как хорошо ты умеешь сосать член, но видишь ли, тогда ты сосала своему парню, так? Это же совершенно другое, и зная, как ты презираешь порноактеров, ты же не хочешь запятнать свою кристальную репутацию, отсасывая на камеру в порно.

Скрещивая руки на груди, она издает стон.

— Просто, мать твою, делай свое гребаное дело. Держи отражатель и закрой свой рот.

Хадсон тем временем уже включил освещение и камеру.

— Так что ты хочешь, чтобы я сделал?

— Ляг на кровать... ну, для начала разденься, затем забирайся на кровать и просто действуй. Если вдруг на тебя нахлынет вдохновение, и ты решишь поэкспериментировать, то можешь позволить ему поласкать твою задницу...

Бросаю на него сердитый взгляд.

— Ладно, ладно. Нет, так нет. Но предложение остается в силе. Ты же звезда, Джонни. Настоящая звезда.

Качаю головой, когда скидываю с себя одежду. Когда я ложусь на кровать, Бенсон снимает с себя всю одежду.

— О, черт! Он что тоже будет обнаженным?

Хадсон выглядывает из-за камеры.

— Ну да.

— Бл*дь, — стону я.

Джемма истерически закатывается от смеха в другом конце комнаты.

У меня такое ощущение, сердце может взорваться, и во мне борется внутренняя реакция, которая буквально взывает, чтобы я оттолкнул Бенсона в другой конец комнаты, когда он ложится в кровать рядом со мной.

— Послушай, мой член может коснуться твоего бедра, прими и смирись с этим, — произносит он и берет мой член в свою ладонь.

Ничего из происходящего не выглядит правильным. Его ладонь большая и грубая, и, черт побери, на моем члене мужская рука! У меня такое ощущение, что даже мой член противится этому. «Прости меня, приятель... Я никогда не хотел делать ничего подобного с тобой… Все ради Джеммы, только ради нее».

Закрывая глаза, я неспешно выдыхаю. Следующее, что чувствую, так это его теплый рот на моем члене, и я подпрыгиваю. Я не могу просто превозмочь это ощущение, его рот чувствуется как рот мужика. Даже не спрашивайте, как именно чувствуется рот мужчины на члене, но это совершенно отличное ощущение от женского рта.

— Эм, Джонии? — говорит Хадсон.

Я не открываю глаз, чтобы даже ненароком не увидеть, как губы Бенсона обхватывают мой возбужденный член, потому как есть огромная вероятность того, что я могу просто облеваться.

— Ааа? — слабо выдыхаю я.

— Мог бы ты сделать нормальное выражение лица, а то такое ощущение, что Бенсон грызет твой член. У тебя выражение мучения и боли на лице.

Джемма фыркает на заднем плане.

— Крошка, а тебе следует собраться, — говорит строго Хадсон. — Так, отлично, давайте начинать.

— Что? Что такое? Начинаем все сначала? — спрашиваю, совершенно погружаясь в состояние паники.

— Ага.

— Ох, мать вашу... — присаживаюсь, и вид того, как Бенсон нависает над моим членом, практически заставляет меня выпрыгнуть из кровати. — Просто дай мне минутку, мужик. Только секунду.

— Что, серьезно? — Бенсон закатывает глаза. — Ты – такой слабак. Господи Иисусе. Я же не собираюсь трахать пальцами твою задницу, это просто минет.

Джемма снова смеется. Резко бросаю на нее взгляд и показываю средний палец, затем вновь подготавливаю себя морально и в миллионный раз извиняюсь перед своим членом. Потом ложусь на кровать в ожидании неотвратимого и подготавливаю себя к тому, что сейчас почувствую прикосновение бороды внизу моего живота.

Прикрываю глаза… И чувствую, как он склоняется надо мной...

— А это что еще за кучка свежего дерьма? — резко распахиваю глаза, когда слышу голос Рикардо. Он звучит словно долгожданное спасение.

— Ох, спасибо тебе, Господи, — выдыхаю я. Затем быстро выбираюсь из кровати, подхватывая свои джинсы с пола.

Рикардо стоит, сложив руки на бедрах, его губы крепко сжаты.

— Не собирался ли ты ступить на мою «территорию»?

— Ох, мать твою, нет. Я не собирался делать этого.

— Тогда, — он показывать пальцем в мою строну, — что это все такое?

— Просто не спрашивай, — отвечаю я, отходя торопливо в сторону, словно член Бенсона может укусить меня. — Но он, — я указываю на Бенсона. — Весь твой.

Заканчиваю одеваться, как раз в тот момент, когда Хадсон выходит из-за камеры.

— Я ценю… что ты согласился сниматься за Рикардо, но знаешь что? Я никогда больше не попрошу тебя сниматься в гей-порно, знаешь почему? Потому что ты выглядел как кучка дерьма.

— Поверь мне, я переживу это.

— Ты можешь идти домой, если хочешь, — продолжает он. — Все равно я не увижу тебя, до того как ты вернешься с поездки.

— Ага, — качаю головой. — Звучит отлично, мужик.

Я ухожу, не говоря Джемме ни слова, сразу же направляюсь домой, чтобы принять душ и смыть с себя ощущение губ Бенсона на своем члене. Это затея требует большого количества мыла, и оставляет меня практически с саднящим членом.

Я лежу на диване, пересматривая сезоны «Полного дома»[45], когда Хизер входит в квартиру. Она одета в одежду для бега и вся покрыта потом. Я немного растеряна, потому что Хизер терпеть не может физические упражнения.