— Ох, это хорошо для него.

В этот момент раздается звук дверного звонка, и я понимаю, что совершенно потеряла счёт времени.

— Черт, мне нужно идти. Я позвоню тебе завтра.

— Это Грейсон? — произносит она практически в обморочном состоянии. Грейсон мой партнер по сериалу. Мы не вместе, но если верить желтой прессе, я уже беременна от него близнецами. — Ага, он, но мы не вместе.

— Я не могу поверить, что ты мне врешь подобным образом.

Звонок раздается вновь.

— Я правда не встречаюсь с ним. Мне нужно идти.

— Дай мне поговорить с ним.

— Нет.

— Пожалуйста?

— Нет, ты та подруга, за которую мне нужно потом оправдываться, как только он подойдет к камере, ты покажешь ему свои сиськи, или спросишь какой длинны его член, или какую-нибудь еще долбанную хрень. И затем мне придется оправдываться за это дерьмо.

Она усмехается.

— Ну, мои малышки просто охрененные.

— Это да. Поговорим позже.

Я закрываю ноутбук, поднимаюсь и стараюсь из-за всех сил поправить ужасный макияж, который у меня получился ранее. Трель дверного звонка раздается вновь, прежде чем успеваю подойти к двери. Когда я открываю дверь, Грейсон стоит, прислонившись к раме дверного проема. Его взгляд скользит по мне, и он смеется.

— Ты выглядишь мило.

— Заткнись, — говорю я, закрывая дверь.

— Что? Мило — это тоже хорошо.

— Мило — это совершенно не хорошо. Щенки и котята — милые. А женщины не должны выглядеть мило.

— Заметано. Что тогда, тайский ресторан? — спрашивает он, обнимая меня рукой за талию, пока мы идем к его Land Rover Sport.

— Отлично, — отстраняюсь от его объятий.

— О, да ладно тебе. Пиар-агент сказал, что это будет хорошо для слухов, а как мы их получим в желтой прессе, если ты мне даже не позволяешь прикасаться к тебе?

Сигнализация его автомобиля щелкает, и он открывает дверь. Вздыхая, забираюсь внутрь. Грейсон – хороший парень, но я ненавижу притворяться для того, чтобы наши имена больше звучали в прессе.

— Ты работала флаффером? — спрашивает Грейсон, когда слезы от смеха бегут по его лицу. Он смеется так сильно, что все взгляды в ресторане устремлены на нас.

— Господи, я никогда не была флаффером. Какого хрена все так считают?

— Ты же знаешь, что люди не чистят фаллоимитаторы, ведь так?

— Что-что? Они определенно делают это. Я чистила их постоянно.

Он делает пару глубоких вздохов, прежде чем вытереть слезы со своих щек.

— Послушай, моя тетя снимает порно. Они должны сами очищать свои собственные выделения, которые остаются на «игрушках». А тот чувак заставлял тебя делать это, прикалываясь над тобой.

— Нет. Ты несешь полную херню.

Он качает головой.

— Нет, я говорю тебе на полном серьезе. Моя тетя говорит, что каждый раз, когда они принимают на работу новую девочку, которая не понимает, какого хрена там происходит, кто-то проворачивает такой прикол с ней. И сколько же ты делала эту херню?

Вздыхая, закатываю глаза.

— Всё то гребаное время, пока работала там, — провожу рукой по лицу, внезапно совершенно теряя интерес к карри, стоящем передо мной, когда прикидываю сколько же фаллоимитаторов и анальных бус перечистила. — Это долбанная работа была ничем иным, как опытом, и все тут.

— И ты никогда не задумывалась о том, чтобы сняться в порно? — официант останавливается у нашего столика, чтобы наполнить бокалы вновь. И я могу видеть, как он из-за всех сил сдерживает смех.

— Эм, нет.

— Какая печаль. Определенно, потеря для порноиндустрии.

— Пошел в задницу, Грейсон. Я не какая-то там шлюха.

— Кстати, во-первых, если даже ты снималась в порно, это не делает из тебя шлюху. А во-вторых, я видел видео с солистом группы Pandemic Sorrow, Джемма.

Жар затопляет мое лицо. Я знаю, что мои щеки должны быть сейчас уже кроваво-красного цвета.

— Замечательно, — бормочу себе под нос, когда тянусь за своей водой.

— Что? — говорит он. — Все трахаются. Ну и сняла ты секс-видео, и что с того?

— Мы можем просто не говорить об этом?

— Да, без проблем, — он отставляет от себя тарелку и бросает салфетку на стол. — Я не считаю тебя плохой из-за твоего поступка, если ты волнуешься по этому поводу. Это просто забавно, ты вся такая с виду невинная и все такое. Вот и все.

— Ага, ну, мне стыдно за это.

Грейсон пожимает плечами.

— Это не характеризует тебя, как человека, до того момента, пока ты этому не позволишь случиться. Та, кем ты являешься внутри в душе, это тебя характеризует на самом деле, а не то, что ты сделала, не задумываясь о последствиях.

Прищуриваюсь, смотря на него, когда мы поднимаемся из-за стола. Это забавно, насколько сказанные вещи могут иметь смыл, когда они исходят от другого человека. И теперь я чувствую себя стервой за то, что говорила Тайлеру, что никогда не смогу смириться с тем, что он снимался в порно. Я позволила этому характеризовать его, как человека, когда на самом деле он намного больше, чем его занятие.

Водитель частного такси ударяет по тормозам, из-за чего меня бросает вперед.

— Господи Иисусе! Ты уверен, что у тебя есть права? — находясь с ним в машине на протяжении часа, и мне кажется, что я попрощаюсь с жизнью, как минимум раз десять за это время.

— Уличное движение в Атланте просто ужас. Ужасно сложно ориентироваться на дороге.

Ага, как же.

Он резко выкручивает руль и проезжает через две сплошные полосы, чтобы добраться до съезда с основной дороги. Я должен быть в аэропорту прямо сейчас, но вместо этого я купил билет, чтобы посмотреть, как ведется живая съемка сериала «Катастрофа» на киностудии, где в главной роли снимается Джемма, и куда этот ненормальный придурок везет меня прямо сейчас. Тормоза и шины издают отчаянный визг, когда он резко останавливается.

— Вон та студия, что тебе нужна. Я не повезу тебя дальше. Отсюда ты пойдешь сам, mi amigo.

Что за херня, это что, какое то секретное задание? Этот парень чертовски странный и пахнет от него, как от банки с рыбными консервами. Хватаю сумку, выуживаю бумажник и отдаю ему плату.

— Благослови тебя Господь, mi amigo. Доброго пути!

— Эм, ага... — выбираюсь из машины и даже не успеваю закрыть дверь, как он резко выворачивает руль в сторону, сильно надавливая на клаксон автомобиля, в то время, как хаотично двигается в потоке машин.

Смотрю на название киностудии, располагающееся сбоку здания: Treewood Studios. Я все еще совершенно не понимаю, какого хрена здесь делаю. Все дело в том, что последние пару месяцев, все, что я делал, так это непрерывно думал о Джемме. Когда на прошлой неделе стали показывать сериал по телевизору, естественно, я начал смотреть его. Она сказала, что больше всего не давало ей покоя, когда мы расстались четыре года назад, что я не стал бороться за нас. Ну что ж, бл*дь, в этот раз она определенно так не сможет сказать. Ожидаю ли я чего-нибудь? Нет, но, по крайней мере, в этот раз, с уверенностью могу сказать, что до последнего боролся за нашу любовь. Ничего от меня не убудет, если я просто попытаюсь, ведь так? Тем более любовь стоит всех попыток, какой бы не был в итоге результат.

Очередь тянется, огибая боковую часть здания, становлюсь в самый её конец за минут тридцать, прежде чем нас начинают запускать внутрь.

У входного турникета стоит охранник андрогин[47]. Когда я начинаю проходить, он останавливает меня.

— Ты не можешь пройти туда с сумкой, милый, — его голос немного хриплый, но мне все же кажется, что это, вероятно, женщина. Мой взгляд опускается ниже, и я стараюсь выяснить женщина ли это по наличию сисек. — Смотри мне в глаза, красавчик.

Откашливаюсь и поднимаю взгляд, чтобы посмотреть в лицо охраннику.