Она таяла от звуков его завораживающего голоса.

Он взял ее руку и провел ею по мягким изгибам скамьи.

– Все равно с твоей кожей ничто не сравнится.

Потом они начали в шутку бороться. Резвились, как подростки. Шлепали друг друга по разным местам, смеялись и срывали с себя одежду, отбрасывая ее в сторону. И вот… остались обнаженными.

Яхта качалась, как бы включившись в любовную игру и усиливая головокружение. Свет, сочившийся в каюту сквозь единственный не полностью закрытый шторкой иллюминатор, создавал подходящую интимную атмосферу.

Тай улегся на спину и притянул Сиерру к своей груди. Яхта продолжала покачиваться, и ощущения были невероятно острыми.

– А помнишь, как мы занимались любовью на старом ялике?

– Да, на озере, когда стемнело. Наша кожа тогда ужасно пахла средством от комаров. – Сиерра засмеялась.

– А комаров была туча. Искусали, паразиты, страшно сказать как…

– Но в запале мы не чувствовали их укусов, помнишь? А потом мы жалели друг друга с помощью поцелуев, и через некоторое время все проходило. Ранки зализывали умело.

– Давай я и сейчас тебя пожалею. Нужно срочно избавить мою дорогую женушку от солнечных ожогов, – прошептал он.

– Да… я согласна. Но, Тай, что ты делаешь? Остановись. Там у меня нет солнечных ожогов. – Она чуть не задохнулась, сопротивляясь, а он не принял во внимание ее протесты.

– Или возьмем этот великолепный гарнитур из браслета, ожерелья и серег с рубинами, – говорила продавщица лучшего ювелирного магазина Уилмингтона. Приподняв стекло витрины, она показала потрясающий набор, разложенный на малиновом бархате.

– Отлично, – заявил Тай. – Просто отлично.

Девушка с упоением начала рассказывать о преуспевающем талантливом нью-йоркском ювелире, изготовившем уникальный комплект. Но Тай уже ее не слушал. Он представлял, как будут смотреться украшения на загоревшей коже Сиерры. И что он скажет, вручая ей этот ювелирный шедевр, и как она поведет себя потом.

Одарит его горячими поцелуями?

Прижмется к нему?

Засмеется и заплачет одновременно?

Все вышеперечисленное заранее ввергало его в трепет. Он сам едва не плакал, и в то же время улыбка не сходила с его лица.

Утром на яхте они занимались любовью дважды. Но этого им показалось мало. Не успев перевести дух, даже толком не отдохнув, они отправились в каюту.

Второй раз они занимались сексом спокойнее. Медленно заново изучали друг друга, оттягивая пик удовольствия.

После выпили лимонного сока с содовой, и Сиерра приступила к обследованию интерьера роскошного судна. Она опять надела футболку Тая, а потрясающие длинные ноги и не собиралась прикрывать.

Интерес, проявляемый ею при осмотре яхты, навел Гаррета на мысль, что до конца лета можно было бы выкроить пару деньков и отправиться вдвоем в плаванье вдоль побережья.

Тихими августовскими вечерами, под прикрытием темноты, они могли бы заниматься любовью прямо на палубе.

Французские шоколадные рогалики на завтрак, икра с шампанским на закате. Высший класс! И еще. Раньше у него не было возможности осыпать Сиерру дорогими подарками, но теперь он загорелся желанием сделать ей сюрприз. Сегодня же.

Около полудня они оделись и собрались наконец покинуть свое тайное убежище.

– Я возвращаюсь в твой дом, Тай, и…

– Возвращаешься домой, – поправил он.

Ее лицо осветилось улыбкой.

– Домой. Домой.

– Мне нравится, как звучит это слово в твоих устах.

– И мне! О, устах. Прозвучало несколько высокопарно. Ты поэтическая натура, Тай. А значит, не должен злиться. Уж извини, когда приедем, я позвоню Анджи. Ей следует знать, что происходит. Ничего, если я приглашу ее сюда? Ведь нужно успокоить девочку.

– Конечно. Господи, Сиерра, разве надо спрашивать о таких вещах! Я же знаю, как ты волнуешься за нее.

– А у тебя много сегодня работы?

– Не очень. Хочешь пойти куда-нибудь? Туда, где нас никто не увидит.

– Отличная идея. Я согласна.

На причале они с трудом расстались. Тай отправился в свой главный офис. Пробыл там несколько часов. Потом терпение лопнуло. Он сорвался с места и как одержимый рванул в Уилмингтон. В ювелирном магазине долго выбирал украшения для жены.

– Беру, – сказал он продавщице, держащей перед ним футляр с драгоценностями.

И даже глазом не моргнул, узнав цену.

Девушка почтительно кивнула.

– Упаковать в подарочную бумагу?

– Пожалуйста.

Золотистый сверток смотрелся изумительно, но, выйдя из магазина, Тай сразу понял, что этого недостаточно. Нужно купить цветы. Лилии, или ирисы, или… Из цветочного он вышел с громадным букетом роз.

И наконец – в продуктовый. За икрой и шампанским.

Всю дорогу домой Гаррет улыбался во весь рот, неосознанно гоня «порше» с превышением скорости. Было почти шесть, но солнце по-прежнему светило ярко. Отличный теплый денек. Наверное, Сиерра отдыхает на террасе, которая стала ее любимым местечком. Может, снова загорает. А может, заснула и не услышит, как он тихонько ляжет рядом. Он поцелует ее, и она проснется и удивится подаркам. И вдохнет аромат роз.

Кто мог заподозрить в нем такую романтичность?

Кто думал, что он будет выставлять ее напоказ?

Первый укол беспокойства он почувствовал, открыв ворота гаража и не найдя там ее машины. Мечты о поцелуях на террасе улетучились мгновенно, но Тай напомнил себе, что имеется масса причин, по которым Сиерре могло понадобиться отлучиться.

Может, она решила встретить его в городе после работы, пригласить снова на яхту…

Но, по всей видимости, ожидающий его сюрприз был иного рода. В кухне – чашка и тарелка, аккуратно вымытые и поставленные в сушилку. Гаррет поднялся в спальню – все постельные принадлежности убраны.

Шкаф в комнате для гостей пуст. Ее чемодан исчез.

Это… невозможно.

Неправильно.

Необъяснимо.

Они планировали вместе пообедать. Хотели остаться вместе на всю жизнь. Вместе.

Совсем недавно с сияющей улыбкой Сиерра назвала дом Тая и своим домом. Спрашивала, можно ли вызвать Анджи сюда, и явно не собиралась ехать утешать сестру. Ведь возвращение Сиерры в Огайо не вернет девчонке Тодда.

Тем не менее она уехала, хотя и знала, что он подумает о ее поступке.

Тай метался по дому, сжав кулаки и скрежеща зубами, ничего не понимая. Наконец он добрался до кабинета. И тут нашел записку, лежащую на столе рядом с телефоном.

«Извини. Я уезжаю домой и при этом представляю твою реакцию. Но придется смириться. Таковы обстоятельства. Папа в больнице. Говорила с врачом. Отец в коме. Предварительный диагноз – заражение крови. Пыталась позвонить тебе, но в конторе не застала, а твой мобильный был отключен. Может, оно и к лучшему. Выезжаю прямо сейчас. Сиерра».

Нельзя вести машину и плакать. Особенно если ехать надо двенадцать часов подряд. Это опасно. А ей надо сберечь себя ради близкого, дорогого человека, ради любимого папочки. Поэтому глаза Сиерры были сухими. Их лишь жгло изнутри.

А еще она понимала, что сознательно уезжает от мужа.

От своего неудавшегося брака.

Ведь сегодня утром они так ничего и не решили. Только думали, что решили.

Что он сказал ей?

«Мы потеряли бы последний шанс, если бы сегодня ты уехала в Огайо».

Он продолжал настаивать на ее выборе между родственниками и супругом. Другая бы возненавидела его за это. Неудивительно.

Только совсем недавно она была готова слушаться мужа во всем. И казалось, Анджи могла бы приехать в Стоунпорт залечивать сердечные раны. Сиерра устроилась бы здесь на работу, помогала бы Таю с организацией для детей школы управления яхтами. На каникулы бы ездила к родным…

Но вдруг узнала – отец в больнице. Все планы сразу разлетелись на куски. Миля за милей. Слезы ручьем. Она расставалась с Таем.

Навсегда.

Лена позвонила около двух, а через полчаса Сиерра уже была в дороге. Тратить время на выяснение по телефону обстоятельств произошедшего она не стала.