— Вот и ошибаетесь, — ответил Ягуар, с гневом стукнув о землю ногой. — Умрет он или останется жив — серебро для нас потеряно.

— Как это так?

Ягуар вкратце передал своему другу содержание беседы с капитаном.

— Проклятие! — вскричал американец. — Нападем же на них поскорее.

— В довершение всех бед теперь царит дьявольский мрак.

— By God! Устроим освещение — может быть, оно заставит образумиться этих демонов во плоти, квакающих, точно лягушки перед дождем.

— Вы правы, нужно зажечь факелы!

— Можно поступить проще! Зажжем лес!

— А-а! — со смехом воскликнул Ягуар. — Браво! Будем их выкуривать дымом, как мускусных крыс.

Эта адская мысль была немедленно приведена в исполнение, и скоро огненные языки охватили вершину холма и распространились по всему ущелью, где мексиканцы спокойно ожидали неприятельского нападения.

Ждать пришлось недолго, скоро началась оживленная стрельба, раздались крики и завывания нападающих.

— Пора! — вскричал капитан.

Сейчас же послышался шум падения в бездну одного из мешков с пиастрами.

Благодаря пожару было светло как днем. Ни одно движение мексиканцев не укрывалось от взора их противников.

Те подняли яростный крик, видя, как мешки с пиастрами один за другим летят в пропасть.

Они бегом бросились на солдат, которые, твердо стоя на месте, подпустили их на расстояние выстрела.

Внезапный залп, произведенный мексиканцами, уложил на землю многих врагов и произвел замешательство в рядах нападающих, которые невольно подались назад.

— Вперед! — завопил Ягуар.

Товарищи его с новым ожесточением бросились в атаку.

— Держитесь смелее! Умрем! — сказал капитан.

— Умрем! — в один голос ответили солдаты.

Началась рукопашная схватка, атакующие и атакованные смешались, американцы и мексиканцы дрались друг с другом с такой яростью, точно это были дикие звери, а не люди.

Погонщики, число которых убывало из-за града сыпавшихся на них пуль, тем не менее с жаром продолжали свое дело. Как только один из них падал на землю от вражеского выстрела, роняя из рук рычаг, при помощи которого сбрасывались вниз мешки, другой хватался за это тяжелое железное орудие, и мешки с деньгами снова падали в пропасть под яростные крики врагов, прилагавших неимоверные усилия, чтобы преодолеть человеческую стену, преграждавшую им путь к серебру.

Величавую, но вместе с тем и страшную картину представляла эта ожесточенная битва, это беспощадное побоище, устроенное при свете горящего леса, который пылал, точно погребальный костер.

Крики затихали, борьба становилась безмолвной и внушающей ужас. Лишь изредка слышалась отрывистая команда капитана: «Сомкнуть ряды! Сомкнуть ряды!»

Ряды смыкались, и люди падали, жертвуя без всякого сожаления жизнью, стараясь выиграть несколько минут, чтобы эта жертва не оказалась бесплодной.

Тщетно пытались пограничные бродяги, подстегиваемые жаждой наживы, сломить энергичное сопротивление кучки солдат — стоя плечом к плечу на трупах павших товарищей, они как будто удвоили свою численность, чтобы отовсюду запереть ущелье.

Однако битва не могла продолжаться для осажденных с прежним успехом. Из всего отряда капитана в живых осталось не более десяти человек, все остальные пали, столкнувшись лицом к лицу с неприятелем.

Все погонщики были убиты. На краю пропасти остались несброшенными два мешка. Капитан быстро осмотрелся по сторонам.

— Еще одно усилие, дети мои! — вскричал он. — Нужно не больше пяти минут, чтобы покончить с нашим делом.

— С нами Бог! — закричали солдаты. Несмотря на истощение сил, они смело бросились на окружавшую их густую толпу врагов.

В течение нескольких минут эти десять человек совершали чудеса. Но им уже никак нельзя было устоять против подавляющего числа врагов, и все они пали.

Один только капитан остался в живых.

Он воспользовался преданностью своих солдат, чтобы схватить в руки рычаг и сбросить один мешок в пропасть. Другой он успел только приподнять и уже готовился сделать последнее усилие, чтобы сбросить и его, когда над самой его головой раздалось неистовое «ура!».

Пограничные бродяги сбегались к капитану, запыхавшиеся, подобно жаждущим крови тиграм.

— А-а! — радостно воскликнул Грегорио Фельпа, проводник-предатель, бросаясь вперед. — Ты не уйдешь от нас!

— Ты лжешь, негодяй! — ответил ему капитан.

И подняв обеими руками железную полосу, он раздробил ею череп драгуну, который упал на землю, не успев даже вскрикнуть.

— Еще один, — сказал капитан, снова взмахивая полосой.

Толпа, с минуту застывшая на одном месте, завыла от ужаса.

Капитан быстро опустил свой рычаг и стал сдвигать мешок к краю пропасти.

Это движение возвратило пограничным бродягам всю силу их гнева и ярости.

— Смерть ему! Смерть! — кричали они.

— Стойте! — сказал Ягуар, бросаясь вперед и расталкивая всех попадавшихся ему на пути. — Не смейте его трогать, человек этот принадлежит мне.

Услышав эти слова, все остановились.

Капитан бросил свой рычаг. Последний мешок только что скатился в пропасть.

— Сдайтесь, капитан Мелендес, — сказал Ягуар, бросаясь к офицеру.

Тот обнажил саблю.

— Я предпочитаю умереть, — ответил он.

— Так защищайтесь.

Противники вступили в бой. В течение нескольких секунд слышался яростный лязг их сабель. Вдруг капитан заставил отлететь оружие своего противника на десять шагов в сторону. Не дав Ягуару опомниться от этой неожиданности, офицер бросился на него и, как змея, обвился вокруг его тела.

Враги начали кататься по земле.

В двух шагах позади них была пропасть.

Все усилия капитана были направлены на то, чтобы увлечь Ягуара на самый край пропасти. Но тот, угадывая его план, всячески старался освободиться из его рук.

Наконец, после нескольких минут борьбы руки, сжимавшие тело Ягуара, стали слабеть, и молодому человеку удалось, собрав остаток своих сил, освободиться от объятий врага и подняться на ноги.

Но едва успел он это сделать, как капитан, который, казалось, утратил всю свою мощь, прыгнул, как тигр, схватил своего противника и сильно его толкнул.

Ягуар, не успевший еще опомниться от недавней борьбы, пошатнулся и, испуская громкий крик, потерял равновесие.

— Наконец!.. — воскликнул капитан с дикой радостью.

Присутствующие вскрикнул от ужаса и отчаянья.

Враги исчезли в пропасти.

Значительная часть Нового Света до сих пор еще покрыта громадными девственными лесами, которые не тронуты рукою человека и в полной неприкосновенности сохраняют лежащую на них со дня создания мира печать величия. Лесные охотники — удивительный кочевой класс людей, выходцев из различных европейских стран и по преимуществу французов — единогласно утверждают, что для каждого, кто желает проникнуть в эти леса, с первых же шагов начинаются почти неодолимые трудности (в дальнейшем они как бы отступают и через некоторое время исчезают совершенно). Кажется, что природа хочет защитить цепью всевозможных препятствий таинственный сумрак этих вековых лесов, в которых совершаются ее неведомые чудеса.

Много раз за время наших странствований по Америке нам приходилось убеждаться в справедливости такого наблюдения. Это странное распределение лесной растительности, при котором опушка заполняется паразитными растениями, переплетающимися друг с другом, вросшими одно в другое и пускающими отростки во все стороны с почти невероятною силой произрастания, всегда казалось нам загадкой, интересной с различных точек зрения, особенно с научной.

Нам думается, что развитию растительности благоприятствует циркуляция воздуха.

Воздух, окружающий огромные пространства, покрытые высокорастущими деревьями, волнуемый различными течениями, проходящими беспрепятственно в верхних слоях атмосферы, проникает до известной глубины в чащу деревьев и дает пищу всевозможным паразитным кустарникам и ползучим растениям. На некоторой глубине воздух уже не так часто обновляется, зародыши низко растущих растений не имеют постоянного притока главной своей пищи — угольной кислоты и за недостатком ее чахнут и погибают.