После этого несколько длинного, но необходимого отступления, вернемся к нашему прерванному рассказу.

Орлиная Голова не принял никаких предосторожностей чтобы скрыть свой след: чем скорее догонят его белые, тем лучше.

Охотникам не предстояло никаких затруднений, и они быстро ехали вперед по примятой высокой траве; если же иногда след как будто пропадал, им стоило только немножко нагнуться, чтобы снова увидеть его.

Обитатели прерий не привыкли к этому. Тем более странным должно было это казаться Чистому Сердцу, жившему здесь так долго, знавшему все хитрости индейцев и искусство, с которым они, в случае надобности, скрывают свой след.

И он, действительно, задумался. Если команчи не сочли нужным скрываться, значит, их гораздо больше двенадцати человек, или же Орлиная Голова устроил какую-нибудь засаду, в надежде, что они попадутся в нее.

Охотники продолжали свой путь, смотря то направо, то налево, чтобы не сбиться с дороги. Но это оказывалось совершенно лишним: след шел прямо и не сворачивал никуда. Даже у Весельчака явились некоторые подозрения, и он стал тревожиться.

Но хоть команчи и ехали, не принимая никаких предосторожностей, друзья не последовали их примеру и с обычной предосторожностью уничтожали свой след по мере того, как продвигались вперед.

Так доехали они до небольшой речки, впадающей в Канаду.

До лагеря команчей было уже недалеко. Чистое Сердце остановился и сделал своему товарищу знак последовать его примеру.

Они сошли с лошадей и, взяв их под уздцы, вошли в небольшую рощицу; если команчи поставили караульных, чтобы следить за ними, они не увидят их здесь.

Скрывшись в чаще, Чистое Сердце приложил палец к губам, предупреждая товарища, что нужно быть как можно осторожнее и, приблизив губы к самому его уху, прошептал чуть слышно:

— Прежде чем ехать дальше, нам нужно посоветоваться и сговориться насчет того, что мы будем делать.

Весельчак кивнул головой.

— Нам приготовили какую-то ловушку, — продолжал Чистое Сердце. — Краснокожие слишком опытны и осторожны, чтобы поступать так безрассудно без какой-нибудь уважительной причины.

— Конечно, — уверенно отвечал Весельчак. — След их чересчур ясен. За этим, наверное, скрывается какая-нибудь ловушка.

— Нас, старых охотников, нельзя провести таким путем, — заметил Чистое Сердце. — Они уж слишком перехитрили. Во всяком случае, нам нужно быть как можно осторожнее и осмотреть каждый лист, каждую травинку прежде, чем приблизиться к их лагерю.

— Сделаем лучше вот что! — сказал, осматриваясь по сторонам, Весельчак. — Спрячем наших лошадей в каком-нибудь надежном местечке, где бы можно было отыскать их в случае надобности, и пойдем пешком. Мы сможем незаметно приблизиться к лагерю и узнать число врагов.

— Ты прав, Весельчак, — отвечал Чистое Сердце. — Ты подал великолепный совет, и нам остается только последовать ему.

— Так пойдем скорее!

— Зачем же? Нам, напротив, не нужно спешить. Индейцы, не видя нас, подумают, что мы не решились напасть на них, и бдительность их уменьшится. Для нас же выгоднее напасть на них врасплох, если только нам придется прибегнуть к такой крайней мере. По-моему, даже лучше всего подождать здесь наступления ночи.

— Спрячем сначала наших лошадей, — отвечал Весельчак, — а потом потолкуем.

Охотники осторожно выбрались из чащи и пошли не к реке, а назад. Пройдя некоторое время по дороге, по которой уже шли раньше, они свернули налево, опустились в овраг и пропали в высокой траве.

— Это место мне незнакомо, — сказал Чистое Сердце. — Не понимаю, куда ты ведешь меня, Весельчак?

— Положись на меня, — отвечал канадец. — Вот увидишь, в какую неприступную крепость я приведу тебя. Я совершенно случайно открыл ее. Она лежит на расстоянии двух ружейных выстрелов отсюда, и нашим лошадям будет там отлично. Да и нам самим может пригодиться эта крепость: она выдержит какую угодно осаду.

— Карамба!(Карамба — Черт побери! (исп.)) — воскликнул Чистое Сердце, выдавший этим восклицанием свое испанское происхождение. — Как же открыл ты такое сокровище?

— Очень просто, — спокойно отвечал Весельчак. — Некоторое время тому назад я поставил западни и, чтобы поскорее вернуться к тебе, пошел ближней дорогой, вот через эту самую гору, которая видна отсюда. Когда я был уже не особенно далеко от вершины, из-за кустов показалась голова великолепного черного медведя.

— А! Я знаю, когда это было, — сказал Чистое Сердце. — Ты еще тогда принес медвежью шкуру. Да еще, кажется, не одну, а целых две.

— Именно так. Медведь был не один, а с медведицей. Увидав их, я, конечно, забыл об усталости и, зарядив винтовку, бросился за ними в погоню. Ты сейчас увидишь, какое логовище они выбрали себе.

Друзья остановились.

Груды скал самых странных и причудливых форм амфитеатром поднимались перед ними; из расщелин утесов пробивались тощие кустарники, вершины были покрыты вьющимися растениями. Эта громада возвышалась более чем на шестьсот метров над прерией и казалась какой-то средневековой развалиной, вроде тех, которые иногда попадаются на берегах больших европейских рек.

Охотники прерий называли ее «Белым Замком», по цвету каменной породы, из которой она состояла.

— Мы не в состоянии будем подняться туда с нашими лошадьми, — сказал Чистое Сердце, измеряя глазами расстояние от подошвы до вершины утесов.

— А все-таки попробуем, — отвечал Весельчак.

Подъем оказался в высшей степени трудным и опасным. Хорошо еще, что у наших охотников были прекрасные, привычные ко всевозможным дорогам лошади. Не будь этого, они, наверное, поскользнулись бы и разбились насмерть, скатившись вниз.

Друзья продвигались вперед очень медленно, так как им приходилось рассчитывать каждый шаг. Выбрав удобное место, они прыгали на него и поднимались вверх не прямо, а с бесчисленными поворотами, от которых кружилась голова.

Через полчаса они дошли до маленькой площадки, имевшей в ширину не более десяти метров.

— Здесь, — сказал Весельчак.

— Как, здесь? — спросил Чистое Сердце, осматриваясь и не видя нигде никакого отверстия.

Весельчак улыбнулся.

— Идем! — сказал он.

И, таща свою лошадь за повод, он обогнул один из утесов; Чистое Сердце с любопытством последовал за ним.

Минут пять шли они по какому-то узкому, извивавшемуся спиралью проходу и очутились перед входом в пещеру.

Он был совершенно незаметен за окружавшими его утесами и каменными глыбами; только благодаря счастливой случайности можно было найти его.

Охотники вошли.

Весельчак еще раньше заготовил огромный пук веток смолистых деревьев. Теперь он зажег две из них, и взяв одну себе, подал другую товарищу.

При свете этих факелов пещера показалась пред ними во всем своем диком величии и красоте.

Высокие стены ее были покрыты сталактитами, которые, отражая свет, сверкали, как драгоценные каменья, и придавали гроту какой-то волшебный вид.

— Эта пещера, — сказал Весельчак, дав своему товарищу вдоволь налюбоваться ею, — одно из чудес прерий. Видишь эту галерею напротив нас? Она отлого спускается вниз, проходит под дном реки, около которой мы были сегодня, и заканчивается выходом в прерию, на расстоянии мили от берега. Кроме этого прохода и того, через который мы пришли сюда, из пещеры ведут в разные стороны еще четыре подземные галереи. Значит, в случае нападения, врагам ни в каком случае не удалось бы окружить нас здесь; а роскошным комнатам, которые будут в нашем распоряжении, наверное, позавидовал бы и сам президент Соединенных Штатов.

Чистое Сердце, очень довольный открытием своего товарища, тотчас же стал внимательно осматривать пещеру и, несмотря на всю свою сдержанность, не мог удержаться от восторженных восклицаний.

— Что же ты до сих пор не рассказал мне про нее? — спросил он.

— Я ждал удобного случая, — отвечал Весельчак.

Охотники отвели лошадей в одно из отделений грота, куда свет проникал через незаметные трещинки, и положили им корму. Потом, убедившись, что у тех есть все нужное и что они не в состоянии будут уйти отсюда, друзья взяли свои винтовки, свистнули собак и вошли в галерею, проходившую под речным дном.