– Они знали, – пробормотала Тара, снова вспоминая последние слова умирающего. – Картины были… – Она покачала головой. – Картины были… что? Украдены? Но это и так было известно.

Блейк рассеянно оттопырил губу, погрузившись в размышления.

Тара, чтобы отвлечь себя от мыслей о неожиданном признании Блейка, начала укладывать вещи в сумку. Костюм, который Блейк надевал накануне, и ее собственный вечерний наряд сильно помялись и представляли печальное зрелище.

Тара встряхнула юбку, разгладила ее и убрала в сумку. Вспомнив, что спрятала свое жемчужное ожерелье в карман жакета, она захотела убедиться, что оно все еще там. Женщина сунула руку в левый карман, но вместо жемчуга вытащила смятый белый конверт.

Тара не понимала, откуда он взялся. Она точно знала, что его не было, когда они с Блейком отправлялись в галерею. Испугавшись, Тара смотрела на конверт так, будто он мог взорваться у нее в руке.

– Что случилось? Что это у тебя? – услышала она голос Блейка.

– Я нашла письмо у себя в кармане, – проговорила она. – Его там не было, когда я надевала костюм.

Блейк нахмурился, пристально разглядывая конверт.

– Ты уверена?

– Абсолютно. Понятия не имею, откуда это взялось.

– Не возражаешь, если я…

Тара отдала ему конверт. Блейк внимательно осмотрел его со всех сторон. Это был обычный запечатанный конверт без каких-либо надписей.

Блейк вытащил из кармана перочинный нож и осторожно срезал печать. Потом вынул два листка бумаги и внимательно просмотрел их.

Через мгновение он тихо выругался.

– Откуда это взялось?

– Я же сказала, что не знаю. Я только что нашла конверт в кармане жакета. Я понятия не имею, кто и когда подложил мне его.

Блейк оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на Макбрайд.

– Ты говорила, что опустилась на колени рядом с человеком, который лежал на полу. Не мог ли он тогда подложить тебе этот конверт?

Тара вспомнила, как мужчина пытался ухватиться за ее одежду. Мог ли он?

И вдруг перед ее глазами всплыла картинка – Боткин похлопал ее по бедру. Жест показался ей тогда неуместным и оскорбительным. Но она не думала об этом, когда нашла человека в парике на полу в луже крови.

Блейк, не отрываясь, внимательно смотрел на нее.

– Ты что-то вспомнила? Тара кивнула.

– Думаю, Боткин подложил конверт мне в карман, когда мы разглядывали ту уродливую коричнево-желтую картину. Мне… мне показалось, что он погладил меня по заду. Очевидно, в тот момент он и опустил конверт мне в карман.

– Ты думала, что он… – Блейк озорно улыбнулся, но тут же снова стал серьезным. – Итак, он положил это тебе в карман до того, как должен был встретиться со мной. Значит, он подозревал, что за ним следят.

Тара вспомнила слова умирающего: «Они знали».

– Расскажи мне, что там, – кивнула она в сторону бумаг. – Что это все значит?

– Это значит, – спокойно отозвался Блейк, – что мы отправляемся в город Саванну.

Тара дождалась, когда они уселись в машину, и попросила:

– А теперь скажи мне, что было в конверте и зачем мы едем в Саванну.

– У меня есть причины считать, что картины, украденные из квартиры Джексона Уилфорта в Атланте, всего лишь подделки!

– Полотна, которые он приготовил для выставки? Те самые, из галереи Прайс? Блейк кивнул. Тара нахмурилась.

– Я полагаю, первое, над чем стоит подумать: кто знал, что это подделки? А затем спросить себя, какова вероятность того, что ограбление было разыграно с целью получения страховки. Ведь Паук сказал, что картины не появлялись там, где обычно сбывают краденое.

– Чувствуется мышление юриста, – с восхищением пробормотал Блейк.

– У тебя действительно есть причины думать, что те картины были подделками?

– Если все, о чем говорится в бумагах, – правда, то да.

– Итак, кто-то из сотрудников галереи, предположительно убитый Боткин, знал, что картины – подделки, и связался с кем-то из страховой компании. А тот, в свою очередь, разыскал тебя.

– И об этом узнал кто-то еще и поспешил убрать Боткина. Убийца, видимо, рылся в его карманах, когда появилась ты и помешала ему. Но Боткин уже передал бумаги тебе, хотя ты и не знала.

– Итак, мы на пути к тому, чтобы выяснить, имеет ли к этому отношение сам Уилфорт, – задумчиво проговорила Тара.

– Ты права, – согласился Блейк.

– Не логичнее ли остаться в Атланте? Ведь здесь Лиз Прайс, в чьей галерее куплены поддельные картины. И они были украдены из квартиры Уилфорта в Атланте. И информатор убит в галерее.

– В Атланте для нас сейчас небезопасно. За нами охотится слишком много людей, в том числе, судя по всему, и полиция. У меня такое чувство, что в Саванне мы найдем кое-какие ответы на свои вопросы.

– А, опять это твое чувство. И насколько оно надежно?

– Очень надежно.

– Но ведь вчера вечером в галерее твое чувство не подсказало тебе, что что-то пойдет не так, как было задумано, Блейк поморщился.

– Нет.

– Видишь, не всегда твоя интуиция срабатывает. А что мы будем делать, когда приедем в Саванну?

– Решим на месте.

– Не возражаешь, если я включу радио?

– Конечно, не стесняйся.

Путь до Саванны неблизкий, думала Тара, включив приемник и вращая ручку в поисках приличной музыки. Не хотела бы она провести это время, думая о том, как уютно внутри джипа, когда снаружи льет дождь и рука Блейка всего в нескольких дюймах от ее руки. Ведь их просто свели вместе обстоятельства. Вот и все.

После часа езды они остановились, чтобы отдохнуть и поесть в закусочной маленького городка. Было приятно выбраться из машины и размяться. Дождь прекратился, небо постепенно прояснялось. Таре хотелось надеяться, что это добрый знак.

Макбрайд заказала себе содовую, а Блейк – изрядную порцию мороженого и пирожные. Тара с удивлением наблюдала, как он уплетал все за обе щеки, и вспомнила о чизбургере с ветчиной и жареной картошкой, которые он съел за ланчем. Как же ему удается оставаться стройным, если он столько ест?

Блейк застенчиво улыбнулся, когда она решилась спросить об этом.

– Все дело в обмене веществ. В основном я стараюсь питаться правильно, но время от времени балую себя.

Таре послышались в его голосе нотки техасского произношения.

– Где ты рос, Блейк? Он пожал плечами.

– Везде! Моя семья много путешествовала.

– А давно ты живешь в Джорджии? Он опустил ложку.

– А кто сказал, что я живу в Джорджии? Тара захлопала глазами.

– Хочешь сказать, что не живешь там?

– Только иногда.

Тара вспомнила о старом мотеле в Мариэтте.

– А где ты живешь, когда бываешь в других штатах?

– То здесь, то там.

– И у тебя нигде нет постоянного дома?

– Я довольно часто бываю в Техасе. У меня есть небольшая квартирка на Теннесси-хилл, где я иногда бываю в промежутках между расследованиями.

Тара поняла, что он ведет одинокий образ жизни.

– У тебя нет семьи?

– Я живу сам по себе.

Женщине хотелось еще узнать, почему он так жил? Почему ему нужно было прятать свои машины в гаражах для подержанных авто, заказывать номера в мотелях на вымышленные имена? Зачем вести такой образ жизни: без дома, без семьи… Но она понимала, что все это ее не касается.

Оставив все вопросы при себе, Тара чуть насмешливо спросила:

– Блейк, а тебе никто не говорил, что ты не от мира сего?

Он широко улыбнулся.

– В таких случаях, как мой, чаще говорят «таинственный».

– И тебе это нравится?

– Я привык. Ты точно не хочешь мороженого или чего-нибудь еще?

– Нет, спасибо.

– Тогда поехали дальше.

Прошло много лет с тех пор, как Тара последний раз была в Саванне. Она почти забыла, как прекрасен этот город, с его вымощенными булыжником мостовыми и ветвистыми магнолиями, с его старой архитектурой и буйно цветущими азалиями.

Тара с удовольствием выбралась из машины. Долгая дорога оказалась утомительной. Макбрайд с любопытством оглядывала симпатичные площадки кооперативного комплекса, на территории которого Блейк оставил машину.