– Блейк намекал, что с нами будет ужинать его подруга, но не предупредил меня, как она прекрасна, медленно, растягивая слова, промурлыкал Перри с чисто южным акцентом. С детства Таре был хорошо знаком этот акцент. В крошечной Гонории так говорили все. Она старалась бороться с ним, пока училась в Гарварде, зная, что южный акцент порой ассоциируется с недостаточной образованностью.

Тара что-то уклончиво ответила Перри и взглянула на Блейка, пытаясь понять, как ей следует вести себя с этим типом.

– Присаживайся, Перри, – предложил Блейк. – Не хочешь выпить? Ты голоден?

Пристроив свое долговязое тело на стуле, рыжеволосый взглянул на Блейка и криво усмехнулся.

– Сынок, ты ведь знаешь, что я всегда голоден. Он, похоже, собирался доказать сказанное. Таре оставалось только молча поражаться, когда Перри зачитывал молодому официанту почти все меню. Блейк вздрагивал, когда его знакомый заказывал что-то особо экстравагантное. Тара догадалась, что оплачивать счет будет именно детектив.

Перри принадлежал к тому типу людей, которые не разговаривают во время еды. Он полностью сосредоточился на поглощении пищи, предоставив Блейку и Таре поддерживать разговор. Очевидно, зная о привычках своего приятеля, Блейк и не старался втянуть его в беседу, пока Перри не опустошил тарелки и ему не принесли десерт и чашку кофе. Только тогда Перри, казалось, созрел для серьезного разговора.

– Ну, Перри, и как твои дела? – поинтересовался Блейк.

– Так себе.

– Все еще работаешь на кругу?

– По-прежнему.

– Круг? – Тара с любопытством перевела взгляд с Блейка на Перри. – Это родео? Перри усмехнулся.

– Не совсем. Блейк кашлянул.

Тара вспомнила о своих подозрениях и нахмурилась.

– Таких, как я, некоторые люди зовут шулерами, мэм, – нисколько не смущаясь, заявил Перри.

– Жулик! – вздохнула девушка.

– Да, так тоже можно сказать, – согласился он.

– Тара, – пробормотал Блейк, – юрист. Перри с любопытством приподнял брови.

– Да? У меня были кое-какие дела с юристами. Можно сказать, мы занимаемся примерно одним и тем же.

У Тары глаза на лоб полезли. Сколько еще у Блейка приятелей, готовых поносить ее профессию!

– Я бы, конечно, так не сказала. Блейк широко улыбнулся, и ей захотелось пнуть его под столом.

– В основном я зарабатываю деньги нечестной игрой в карты и на скачках, – признался Перри.

– Он – хороший друг, Тара. Я, несмотря ни на что, могу доверить ему свою жизнь, – добавил Блейк. Тара смягчилась.

– Вовсе не собираюсь осуждать вас, Перри. Ведь вы пришли, чтобы помочь нам.

– Я не обиделся, мисс, – заверил он, сильно растягивая слова.

Блейк кивнул и перешел к делу.

– Сегодня днем я уже рассказал тебе по телефону кое-что о том, что с нами произошло. Перри кивнул.

– Похоже, у вас серьезные неприятности.

– Можешь ли ты рассказать мне о Джеке Уилфорте что-нибудь, чего я еще не слышал? – спросил Блейк.

Перри пожал плечами.

– Ходят слухи, что он собирается баллотироваться на пост губернатора.

– Это я знаю.

– А еще я слышал, – пробормотал Перри, потягивая кофе, – что он уже несколько лет крутит роман с одной богатой замужней дамой в Атланте.

Блейк вскинул брови.

– Неужели?

– Как будто я сказал что-то необычное! Блейк переглянулся с Тарой.

– Лиз Прайс? – шепнула она. Блейк перевел взгляд на Перри, но тот лишь пожал плечами.

– Я не знаю имен, приятель, это просто разговоры.

– И ты знаешь еще кое-что? Перри откашлялся.

– Возможно.

Усмехнувшись, Блейк что-то быстро передал через стол своему другу.

– Я слышал, что в его коллекции есть пара картин, которых там не должно быть.

– А где они должны быть? Перри снова пожал плечами.

– В любом месте, где прячут краденые картины. Блейк быстро огляделся, а затем еще ближе наклонился к Перри.

– Ты хочешь сказать, что полотна не были украдены?

– Послушай, приятель, я просто передаю тебе уличные разговоры. А что ты сам из этого извлечешь, твое дело.

Перри допил кофе и отодвинул чашку.

– А теперь, если позволите, у меня сегодня вечером еще одна встреча. Приятно было снова увидеться, Блейк!

Мужчины обменялись рукопожатиями, а затем Перри взял ладонь Тары и снова поднес ее к губам. На этот раз он слегка задержал ее руку в своей.

– Мадам, мне было необыкновенно приятно с вами познакомиться.

– Мне тоже, Перри.

Он вышел из ресторана, ни разу не оглянувшись. Тара глубоко вздохнула и озадаченно взглянула на Блейка.

– А что ты ему дал?

– Будем считать, что я просто сделал ставку в его игре в покер.

– Твой друг взял деньги за свою информацию? Блейк пожал плечами.

– Человек зарабатывает себе на жизнь. Вспомнив то, что Блейк оставил на складе для Паука, Тара подумала: друзья детектива, очевидно, дорого ему обходятся. Оставалось надеяться, что их сведения стоили того.

Вернувшись в квартиру Стефани, Тара сбросила туфли и принялась расхаживать по комнате, стараясь соединить между собой все части головоломки.

– У Лиз Прайс и Джексона Уилфорта роман, – начала она.

Прислонившись спиной к книжному шкафу, Блейк наблюдал за ней, скрестив руки на груди.

– Мы не можем пока утверждать это, – предупредил он.

– Правильно. Но, если допустить, что все так, подумай, какой вред причинит им огласка. Уилфорта все считают консервативным, морально устойчивым главой семьи. Лиз Прайс замужем за чрезвычайно влиятельным человеком, который может запросто уничтожить ее и причинить немало неприятностей Уилфорту. Ясно, что они пойдут на что угодно, лишь бы сохранить в тайне их связь.

– Но у нас нет доказательств, прокурор. Тара проигнорировала его насмешку.

– У тебя есть письмо, в котором говорится о том, что украденные картины были подделками. До Перри дошли слухи, что картины вовсе не исчезали из коллекции Уилфорта. Некто из страховой компании, занимавшийся вопросом кражи полотен, связался с тобой и направил в галерею, но теперь ты не можешь отыскать этого человека. Кто же тебе звонил и хотел ли он подставить тебя?

– Хорошие вопросы.

– Но у нас нет на них ответов. И, так как мы собираемся… – Она вдруг замолчала, уставившись на Блейка. – Что ты делаешь?

Пресс-папье, медная собачка и мраморное яблоко, стоявшие на полках книжного шкафа, теперь как будто танцевали в воздухе, подбрасываемые ловкими руками Блейка. Тара завороженно смотрела, как предметы описывали круг, падали вниз, а затем вновь взлетали вверх и снова разлетались, описав новую дугу.

– Я жонглирую, – ответил Блейк, не сводя глаз со своих игрушек.

– Зачем?

– Мне так лучше думается.

Тара еще несколько мгновений наблюдала за ним, а затем спросила:

– А у тебя есть еще какие-нибудь скрытые таланты?

Его улыбка показалась ей откровенно порочной.

– Еще несколько.

Неожиданно кровь бросилась ей в лицо, и Тара поспешила отвернуться. Сделала вид, что смотрит в окно, любуясь отражением луны в темной, как чернила, реке.

Тара услышала, как Блейк поставил безделушки на полки.

– Пойдем спать, – произнес он. Женщина резко повернулась к нему. Конечно, он не имел в виду…

– Прошлой ночью мы не выспались, – пояснил Блейк. – Будем соображать гораздо лучше, когда как следует отдохнем. Я лягу в соседней спальне, а ты можешь спать в комнате Стефани.

Ему, похоже, нравилось смущать Тару, и ее раздражало, что это так легко ему удавалось. Ведь она всегда считала себя невосприимчивой ко всяким намекам и двусмысленностям.

А еще ей совсем не нравилось, что придется спать в постели женщины, с которой Блейк, вероятно, проводил здесь ночи.

– Может, тебе лучше спать в главной спальне, предложила Тара.

Блейк покачал головой.

– Я всегда сплю в соседней спальне, когда приезжаю сюда в гости.

Его слова только еще больше сбили Тару с толку в смысле отношений Блейка со Стефани.

– Тебе надо переодеться, – сказал он. – У Стеф есть ночные рубашки в том чудовищном шкафу.