Я решаю немного умерить проявление чувств, и, возможно, подождать, пока она сама подойдет ко мне.

— Я начну развешивать гирлянды, а ты…

— …Я принесу угощение, — говорит она, заканчивая мою фразу.

Я смотрю ей вслед, а потом поворачиваюсь к елке. Руби стоит рядом и широко улыбается. Покачав головой, я начинаю рыться в коробке и вытаскиваю гирлянду с белыми огоньками, которую плотно замотал в прошлом году.

Гвен возвращается с подносом с горячим шоколадом, печеньем и, конечно же, имбирными пряниками, о которых я так мечтал.

Включив гирлянду, я отступаю назад и смотрю, как мои девочки приступают к работе. Они танцуют, развешивая украшения на елке. Не важно, если наша дочь повесит все игрушки в одном месте. Как только она окажется в постели, Гвен внесет некоторые коррективы, чтобы исправить ситуацию.

— Дамы, выглядит чудесно, — говорю я им, откусывая печенье.

— Смотри, не съешь все, папочка.

— Прости, ничего не могу с собой поделать. Я обожаю мамину выпечку.

Гвен пытается скрыть это, но я вижу, как она краснеет. Еще один минус мне, как мужчине. Я забыл, как делать комплименты своей жене. Говорить ей, что она красивая, что еда, которую она готовит, вкусная, или благодарить ее за то, что она гладит мою одежду.

Я принимал все, что она делает, как должное, и это необходимо изменить, особенно если я собираюсь доказать, что достоин ее любви.

Когда все украшения уже развешены, Руби приносит мне фигурку Санты, которую нужно разместить на макушке. Я высоко поднимаю ее и подхожу как можно ближе к дереву. Руби вешает Санту на самый верх, а Гвен подключает его к розетке.

— Давай выключим свет, — говорю я Гвен, отходя с Руби к стене.

Гвен нажимает на выключатель, и люстра, как и светильники на журнальных столиках, гаснут. Становится темно, но свет луны немного проникает в комнату.

— Сейчас, мамочка.

По команде Руби Гвен включает огоньки на елке, которые волшебным образом освещают нашу гостиную. Руби начинает хлопать в ладоши и ерзать, так что я ее отпускаю. Она танцует вокруг, и поет о том, что в город едет Санта.

Через несколько минут мы с Гвен говорим Руби, что пора спать. Она начинает ворчать и делает самое печальное лицо на свете.

— Ну же, Руби. Я уложу тебя, — говорю я.

— Я не устала.

— Поцелуй маму на ночь, — говорю я ей, не собираясь ей подыгрывать.

— Спокойной ночи, Руби. Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Надув губы, Руби направляется в свою комнату, бормоча что-то о том, что жизнь несправедлива. Если она думает так сейчас, то ее ждет жестокое разочарование, когда она подрастет.

После того как Руби переоделась и сходила в ванную комнату, я укладываю ее спать. Она берет книгу с прикроватного столика и протягивает мне.

— Мама мне ее читает.

Я открываю на том месте, где остановилась Гвен, и начинаю читать рождественскую историю о младенце Иисусе. Когда я произношу имя ангела Габриэля, то останавливаюсь и задумываюсь о том бродяге, с которым сталкивался уже несколько раз. Я не видел его последнюю пару дней, и теперь, думая о нем, задаюсь вопросом, где же он.

Вскоре Руби засыпает. Я закрываю книгу, кладу ее обратно на тумбочку и выскальзываю из комнаты, замерев на минуту в дверях, не в силах пошевелиться. Если у нас с ее мамой ничего не получится, такие вечера будут редкостью. Наверное, я не должен воспринимать это так болезненно, ведь я редко бывал дома, когда она ложилась спать. Но именно здесь я хочу проводить каждую ночь.

Внизу Гвен заканчивает уборку на кухне. Она вытирает стол, волосы собраны в пучок, рукава рубашки закатаны до локтей, ноги босые. Она подпевает песне, которая играет по радио, а я стою и смотрю на нее. Гвен поворачивается, подпрыгивает и прижимает руку к сердцу.

— Ты напугал меня, Рори.

— Извини.

Оттолкнувшись от дверного косяка, я подхожу к островку и вытаскиваю один из барных стульев.

— Я не хотел тебя пугать.

— Ничего. Руби уснула?

— Да, я ей почитал. Когда ты купила ей эту книгу?

— Я не покупала. Гейб подарил.

— Гейб?

Гвен кивает.

— Тот бездомный, с которым она подружилась. Сначала я беспокоилась, но потом поговорила с учителями. Они присматривают за ним, когда он приходит почитать детям. По какой-то причине Руби к нему привязалась.

— Я тоже, — говорю я ей. — Не могу этого объяснить, но каждый раз, когда вижу его, мне хочется ему помочь, но именно он помогает мне.

— Со мной то же самое. Гейб и мне помогает.

Я встаю и подхожу к Гвен. Как бы мне ни хотелось остаться, я не могу. Она не готова, и я не собираюсь давить.

— Я потрясающе провел вечер, Гвен. Спасибо.

Я притягиваю ее к себе и целую в макушку. Я пытаюсь отстраниться, но она не отпускает меня.

— Еще нет, — бормочет она мне в рубашку. — Мне нужна еще одна минута.

Мне тоже, но я не говорю ей об этом. Я даю ей то, о чем она просит, прежде чем уйти. Я полон решимости заставить ее снова в меня влюбиться.