Маша приближается к небольшому оконцу и потихоньку стучит в него. Через несколько секунд там появляется взъерошенная женщина и маякует, мол — валите отсюда пока ещё живы и здоровы. Я перевожу взгляд на Марию, а она лишь пожимает плечами.

— Прости! Ничего не получится. Иваныч вернулся домой нетрезвый. Это его жена, она дала понять, что лучше как можно быстрее уйти отсюда.

— Замечательно просто, — выдыхаю я.

Мы крадёмся назад к калитке, как воры какие-то. Голова идёт кругом, и меня разрывает просто от смеха. Маша поскальзывается и начинает падать, но я успеваю ухватить её сначала за локоть, а потом и за талию, прижимая к себе. Она ловко разворачивается, и мы стоим фактически лицом друг к другу. Сердце заходится в груди, а губы трогает улыбка.

— Ты осторожнее так! А то, если мне придётся тащить тебя на себе, мы явно проиграем вашему грозному Иванычу, который может выскочить из-за угла.

Маша опускает голову, кладёт руки мне на грудь и легонько отталкивает от себя. Вроде бы знакомы меньше суток, но она нравится мне.

Сильная.

Боевая.

Красивая.

Мы оказываемся в зоне безопасности, и Маша ныряет в дом. Она оглядывается и с недоумением смотрит на меня.

— Ты идёшь? — спрашивает девушка. — Или решил заночевать в машине?

— Это было бы самоубийством, — отвечаю я. — Просто сделаю пару звонков…

Я набираю номер телефона своего приятеля и прошу отправить в эту глухомань эвакуатор и машину, чтобы меня с ребёнком как можно быстрее увезли отсюда.

— Ты жениться успел и ребёнка завести? — ухмыляется он. — И всё это за сутки?!

— Я тебе потом всё объясню, но… Можно сказать и так.

Я отключаю телефон и поднимаю взгляд на полную луну в небе. Так красиво и безмятежно она выглядит на своём престоле, словно девственница в кристально чистом одеянии. Не думал, что и женой обзаведусь, пусть она и будет ненастоящая и гражданская, я же не потащу её в ЗАГС… Или потащу?

Часть 10. Мария

— Петенька, я вернулась! — я заглядываю в спальню и смотрю на сына.

— А Женя где? — спрашивает он и начинает выпячивать нижнюю губу.

— Не Женя, а дядя Женя, — поправляю его я, но осекаюсь.

«Папа», — давит на мозг безумная мысль.

— Где он, мам? — хмурит бровки Петя, выглядывая в коридор.

— Он на улице. Сейчас зайдёт, милый! Тебе пора ложиться спать. Сейчас принесу стакан молока и будем укладываться.

Я захожу на кухню и пытаюсь раствориться в тишине. Слёзы снова начинают щипать глаза. Скоро Петю вырвут из моей жизни и оставят лишённое жизни сердце умирать. Вряд ли Евгений захочет провести остаток дней своих рядом со мной из-за ребёнка. Быть может, у него есть невеста в городе… Хотя… Стал бы он предлагать фиктивный брак в таком случае? Вряд ли… Но мы же не роботы, рано или поздно кому-то из нас захочется настоящей семьи и любви.

— Я договорился почти. Утром позвонят и назовут время! — с ходу говорит Евгений и снимает обувь.

Я держу стакан с молоком дрожащими руками и не смею поднять на него взгляд, потому что в нём слишком много боли, которую хочется оставить при себе.

— Хорошо. Подождёшь, пока я сына уложу? А потом вернусь и постелю тебе.

— Конечно! Без проблем! — кивает Евгений.

Он снимает верхнюю одежду, подходит к столу и принимается убирать грязную посуду, а я даже не знаю, как на это реагировать, просто сбегаю в комнату Пети, расстилаю постель, пока мальчик пьёт молоко, и пытаюсь успокоиться.

«Всё будет хорошо», — твержу себе.

Петя допивает молоко и ставит стакан на подоконник. Он так быстро вырос, что я и не успела даже заметить. Вроде совсем недавно он ползал по полу и что-то гукал, а теперь стал таким самостоятельным ребёнком…

— В туалет побежишь? — спрашиваю я, хотя прекрасно знаю ответ.

— Ну, мам! Я уже сходил, пока тебя не было! Не буду же я писькать пли тебе.

Я улыбаюсь и кивком указываю ему на кровать. Сын забирается в постель и залезает под одеяло. Он смотрит на меня с подозрением.

— А дядя Женя…

— Он уже вернулся, милый! Пока ты писькал! — смеюсь я.

Петя поглядывает на дверь, и скоро на пороге появляется Евгений: он словно чувствовал, что сын ждёт его. Мужчина улыбается, опирается на косяк и смотрит на нас.

— Спокойной ночи, маленький пират! Завтра будет новая история про пиратов.

— Спокойной ночи! — радуется Петя.

Евгений уходит, а я начинаю рассказывать сыну сказку о маленьком принце, который заблудился и долгое время пытался найти своего отца, но в итоге тот сам отыскал его и всё у них сложилось хорошо.

Жаль, что в жизни места для крестьянки, которая воспитывала принца, не найдётся…

Закончив, я смотрю на сына, а сердце рвётся от мысли, что придётся однажды отпустить его.

— Милый, как тебе идея встретить Новый год не здесь, а где-нибудь в другом месте? — спрашиваю я осторожно, желая узнать его реакцию.

— Я не хочу в длугом! Мам! Дед Молоз же сюда плинесёт подарки! — возмущается Петя.

— Он принесёт подарки в любое место, где ты нарядишь ёлку! — отвечаю я, и глажу его по голове.

— Не знаю. Мне тут нлавится! Это ведь наш дом зе!

Время от времени он не проговаривает букву «ж» и не может подружиться с буквой «р», но в целом говорит прекрасно для своего возраста. И слишком рассудительно.

— А если мы поедем в гости к дяде Жене? — теперь уже прямо говорю, пытаясь считать его реакцию.

— К дяде Жене я хочу! Мне нлавится! — смеётся сын, и ямочки на его щеках становятся глубокими.

Евгений понравился ему — это глупо отрицать. Мне просто придётся смириться с этим фактом. И я смиряюсь. Если сыну будет лучше с родным отцом, то так тому и быть.

— Ну давай, закрывай глазки и засыпай!

Петя засыпает быстро. Я целую его в лобик, поправляю одеялко и выхожу на кухню. Евгений сидит за столом с кружкой крепкого чая в руках.

— Прости, устал сегодня, поэтому решил похозяйничать… — честно признаётся он.

— Ничего страшного. Спасибо, что убрал всё.

Лёша никогда не помогал мне. Он считал, что раз женщина в доме хозяйка, значит, она и должна кружиться по кухне. В принципе, все деревенские мужики так и считали. А наша доля их мало волновала… И вместо помощи с детьми или по хозяйству они уматывали в лес охотиться или на рыбалку.

— Нашла за что, благодарить! — улыбнулся Евгений.

Я подошла к дверям в свою комнату и застыла на пороге.

— Будешь спать тут, а я у сына кресло-кровать разберу.

— Где положишь, — пожал плечами Евгений. — Главное, не на веранде, а то меня смущают местные крысы, которые могут отреагировать на меня, как на кусок свежего мяса.

Я негромко хихикаю и вхожу в комнату. Крысы — это та ещё беда. Может быть, в городе и есть хорошая отрава от них, но всё, что покупала в местной лавке действует так себе…

Собрав свою постель с кровати, расстилаю чистое бельё и утопаю в своих мыслях. Это всё так сильно похоже на бред…

Всё это…

— Маш, не бойся! Я тебя не обижу и сына в обиду не дам! — слышу шёпот, и горячее мужское дыхание обжигает со спины.

Я оборачиваюсь и практически утыкаюсь в грудь Евгения носом. Он смотрит на меня как-то гипнотизирующе, а я киваю. Обхожу его, прижимая к себе постельное бельё, и негромко желаю доброй ночи.

— Кстати, туалет у нас био… За печкой, но там ширма так что…

— Я разберусь, спасибо! — отвечает Евгений, а я краснею и спешу поскорее уйти, только бы спрятаться от него.

Часть 11. Евгений

Я сплю, как убитый, пока в сон не пробивается какое-то мерзкое жужжание. У них тут мухи зимой летают, что ли? Пока я пытаюсь отыскать источник звука и окончательно просыпаюсь, проходит несколько минут, а потом я соображаю, что это был телефон. Который уже почти разрядился.

Чёрт!

Телефон снова вибрирует: теперь уже у меня в руке, и я читаю сообщение, пришедшее от приятеля: «Эвакуатор и такси уже в пути. Дозвониться не могу. У тебя пара часов есть».

Я заставляю себя подняться. Ощущаю холод, пробирающийся под одежду, как тонкие пальчики, принадлежащие омерзительной женщине. Передёргиваю плечами и спешу к печке.

Просто прекрасно! Ещё и заслонку забыли закрыть. Как ещё не вымерзли? А то бы как те мамонты… Превратились в редкий исчезающий вид. Пританцовываю около печки, чтобы не замёрзнуть. Под одеялом было куда приятнее, а вот ледяной пол сейчас так сильно студит ноги, что впору отморозить их. Или я сильно разнежился в городской квартире?

Поленья уже скоро начинают трещать в печи, и я возвращаюсь в комнату. Ещё только шесть часов, но, если Маша не встанет в ближайшее время, мне придётся будить её. Она согласилась поехать со мной. Так быстро. Если честно, я ожидал, что она начнёт спорить и доказывать свою правоту, мол она опекун и не отдаст ребёнка, пока не приду с полицией, а она поступила очень мудро. И она начинает нравиться мне всё больше: не какая-то глупая кукла с надутыми губами, сиськами из силикона и ватой вместо мозгов…

Мотаю головой и ощущаю, как начинает теплеть. Печка у них тут что надо — быстро накаляется.

Я возвращаюсь в комнату и ложусь на полчасика, чтобы просто согреться. Пытаюсь вспомнить, убрано ли у меня в квартире и не завалялась ли где-то на видном месте пачка от презервативов. Конечно, на личную территорию баб я привожу редко, предпочитая оставлять интрижку на одну ночь там, где она началась, но случаи бывали… Оставалось надеяться, что если что-то и валялось, то пацан не поймёт, зачем это надо.

Услышав шум на кухне, я выхожу и замечаю Машу. Она уже стоит около плиты и улыбается мне. Даже спросонья, без макияжа и причёски она выглядит чертовски соблазнительно. Или на мне так сказывается утренний кхм… Я стараюсь встать так, чтобы не было заметно пробудившееся желание и смотрю на неё.

— Доброе утро! Как спалось? — спрашивает Маша нежным голосом.

— Доброе! Как убитый продрых, пока не понял, что превращаюсь в доисторическое…

— В доисторическое? — переспрашивает Маша.

— Ну динозавр… Мамонт… В общем, чуть не вымерз. Вот, печку растопил.

— Спасибо! — отвечает Маша. — Моя комната, вообще, прохладная. Я Пете самую тёплую отдала. В моей комнате раньше жила… — она опускает голову и добавляет с грустью: — Юля. Она больше любила прохладу…