— Но ведь я ничего этого не видел, — сказал Золотая Ветвь.

— А мы видели, подождите! Люди, сторожившие вас, были спрятаны за деревьями, чтобы не быть замеченными. Между ними было семеро индейцев. Остальные восемнадцать человек были все белые! Краснокожие ходят носками внутрь, большой палец у них отогнут от остальных четырех пальцев, они ставят сначала носок, потом пятку, значит, следы их узнать и отличить очень легко, потому что белые, наоборот, сначала тяжело ступают на пятку и носят к тому же, тяжелую обувь. У всех белых были ружья, а у индейцев ружья были только у пятерых. Остальные были вооружены пиками, луками и стрелами; во время нападения вы стояли вон там возле того дерева, приблизительно шагах в пятнадцати от капитана.

— Это правда! Послушаешь вас, так можно подумать-да простит меня Бог, — что вы сами все это видели! Охотник улыбнулся и продолжал:

— Вы хотели было бежать на помощь к вашему капитану; вы даже сделали к нему несколько шагов, но он приказал вам спасаться, вы остановились неподвижно. Затем вы повернулись налево и ринулись на ваших врагов: из них вы четверых убили.

— Вы думаете?

— Я в этом уверен; первый получил пулю в сердце, остальные были убиты ружейным прикладом; тела их спрятаны под листьями.

— В таком случае, пусть черт их берет себе! Они получили то, что заслуживали… Но продолжайте: ваш рассказ так же интересен, как волшебная сказка.

— Одну минуту вам пришлось драться с очень серьезным противником и только с трудом удалось отбиться, вы даже упали на одно колено.

— Это правда, — проговорил удивленный солдат.

— Но, благодаря Бога, вам все-таки удалось спастись.

— Да, действительно; а мой бедный капитан?

— Сейчас доберемся и до него, будьте спокойны Господин Луи стоял, прислонившись вот к этому дереву; один белый, переодетый индейцем, подошел к нему, без сомнения, затем, чтобы предложить ему сдаться.

— Да, и он храбро отказался. Вот тогда-то он и приказал мне отправляться, а я не хотел, понимаете…

— Вот именно Переговоры длились довольно долго; этот белый выходил из терпения; наконец, два человека, спрятавшиеся в листве, бросились на капитана и повалили его.

— Каким образом вы все это знаете?

— Посмотрите на дерево, и вам все станет ясно. Капитана, обезоруженного во время падения и лишенного благодаря этому возможности защищаться, завернули, закатали в одеяло, потом крепко связали…

— О! — вскричал солдат, гневно сжимая кулаки, — пусть только когда-нибудь попадутся мне в руки разбойники, я уж заставлю их поплясать под мою дудку Клянусь честью, я сделаю это! А теперь продолжайте.

— Затем похитители сделали носилки, на которые и положили своего пленника; потом они вместе с всадниками направились на запад. Вот вам приблизительное описание того, что здесь произошло. Кроме того, очень возможно, что они еще завязали глаза капитану, обмотав ему голову блузой.

— Что заставляет вас так думать?

— Во-первых, для них должно быть важно, чтобы он не знал, куда его везут; затем, из четырех человек, убитых вами, только трое совсем одеты, а на четвертом нет блузы. Я не стану утверждать последнего обстоятельства, хотя оно и весьма возможно, тем более, что в пустыне, за исключением случаев крайней необходимости, мертвых не обирают, в особенности же друзей.

— Вы, должно быть, правы и в этом случае! Бедный капитан! Такой храбрый офицер! Такой хороший начальник!

— Теперь мы должны обсудить хорошенько все события и с общего согласия решить, что нам следует предпринять для спасения капитана. Скажите нам ваше мнение.

— Мое мнение таково, что надо освободить моего капитана и убить всех этих негодяев!

— Это мнение почти одинаково и с нашим; но каким путем?

— А! Что касается этого, то слуга покорный! Не спрашивайте меня об этом; все, что я могу вам сказать, это подтвердить обещание, что, когда придет время, я за своего капитана брошусь хоть черту на рога!.. Я дам им о себе знать, в этом могу поручиться!

— Я в этом убежден, но этого недостаточно: поищем что-нибудь другое. Говорите, вождь, ваш черед подавать совет.

— Тонкий Слух, — отвечал индеец, — великий вождь, у него очень много опыта. Кто может скрыть от него свой след? Он узнает даже след орла в воздухе. Он пойдет по следам капитана и не потеряет их до тех пор, пока не доберется до самого конца; потом он возвратится к своему другу и все ему расскажет; тем временем Бесследный отправится в большую укрепленную хижину бледнолицых, там он поговорит с начальником белых и расскажет ему все, что знает; затем он попросит у него своих братьев канадцев и вместе с ними пойдет по следам начальника. Он не должен брать с собою бледнолицых воинов: они храбры, но болтливы, как старые бабы; они не знают, как надо ходить по военной тропинке в саваннах. Я сказал. Что думает мой брат о словах вождя?

— Я думаю, что вы человек умный и что превосходно объяснили все, что нам следовало бы делать; я совершенно и во всем согласен с вами, потому что лучшего, по-моему, и придумать ничего нельзя. Итак, решено: я ухожу в форт вот с этим бледнолицым, а мой брат, не теряя ни минуты, пойдет по следам врага.

— Тонкий Слух так и сделает, — отвечал вождь, вставая.

— До скорого свиданья, вождь, желаю вам успеха! Да, этим господам не спрятаться теперь нигде: по их следам идут два лучших разведчика в мире.

Трое мужчин пожали друг другу руки на прощанье; затем индеец углубился в лес, а Бержэ и Золотая Ветвь, наоборот, вышли из лесу и большими шагами направились к форту Дюкэну, куда и прибыли незадолго до солнечного заката.

Их обоих тотчас же провели к господину де Контркеру, беспокойство которого было очень сильно; продолжительное отсутствие графа де Виллье, по-видимому, его чрезвычайно заботило, и ему хотелось скорее получить какие-нибудь вести о нем.

Когда канадец и солдат вошли в кабинет коменданта, он был не один. Барон де Гриньи, также очень сильно беспокоившийся о своем отсутствующем друге, был у него.

Бержэ рассказал о похищении графа де Виллье.

Комендант форта Дюкэна выслушал со скорбным удивлением рассказ охотника.

Это смелое нападение на одного из его офицеров, приведенное в исполнение почти под самыми пушками французской крепости, среди белого дня, видимо, сильно его возмущало.

Но при этом он никак не мог представить себе, чем вызвано было это нападение.

И в самом деле, с какой целью нужно было этим неизвестным людям похищать графа де Виллье? Он не занимал такого важного поста, чтобы захват его мог каким бы то ни было образом повлиять на только что начинающуюся кампанию. Может быть, бродяги ошиблись, может быть, они надеялись овладеть более высокопоставленным лицом? Эта последняя гипотеза была самая вероятная и в особенности наиболее логичная… Но факт был налицо. Оскорбление коменданта форта Дюкэна, нанесенное ему почти на глазах всего гарнизона, требовало отмщения!

В первую минуту господин де Контркер, разгневанный и оскорбленный, поклялся, что жестоко отомстит за это похищение, за эту западню, жертвой которой стал один из его самых любимых офицеров. Англичане, взятые в плен графом де Виллье, находились еще в форте; он поклялся, что они будут отвечать головой за свободу капитана. В форт Necessite сейчас же будет послан парламентер требовать возвращения офицера, если же там почему-либо откажутся исполнить это требование, ему будет поручено объявить, что все английские пленники будут без милосердия расстреляны.

Тысяча других проектов, столь же безумных и невыполнимых, была высказана комендантом, который почти заговаривался от ярости.

Охотник и барон де Гриньи позволили ему излить свой гнев и почтительно слушали его, не оспаривая того, что он им говорил. Потом, когда они увидели его более спокойным, или, по крайней мере, более расположенным выслушать мнение других, Бержэ, с молчаливого согласия барона де Гриньи, взял слово, чтобы пролить немного света на этот столь запутанный вопрос.