Он вытянул в стороны руки и ноги, прогнулся в пояснице, распрямил все тело параллельно земле, сделал все, что мог, пытаясь замедлить развязку, и понял: сейчас он во власти стихии и заботливых рук укладчика парашютов. Если мастер ошибся и парашют раскроется на десятые доли секунды позже, его не станет... Вдруг что-то зашелестело, коснулось лица, обожгло кожу. Анатолий инстинктивно закрыл глаза. "Так и погибнешь, Фадеев, взгляни хоть на свет божий в последний раз", - мелькнула мысль. Взглянул и не поверил своим глазам: кругом серо-зеленый омут. Что такое? Где он? Не успел сообразить, как услышал хруст льда, всплеск воды и мягкий толчок. На радостях он раскрыл рот, чтобы крикнуть "ура!", и тут же захлебнулся. Все сжалось в груди, и какая-то неведомая сила потянула его ко дну...
3
Около трех суток ушло на дорогу от Ростова-на-Дону до Москвы. В пути поезд часто останавливался - то на станции скопление воинских эшелонов и приходилось пропускать их, то просто паровоз отцепят и направят к другому составу.
Ранним декабрьским утром поезд прибыл на Павелецкий вокзал. Выйдя из вагона, Нина присоединилась к потоку приехавших пассажиров, среди которых было много военных. На привокзальной площади она села в трамвай и поехала к Москворецкой набережной.
Выйдя на нужной остановке, Нина в удивлении остановилась: прямо перед ней загородила дорогу серая громадина, обтянутая тросами. С обеих сторон эту громадину за концы тросов, намотанных на руки, держали девушки в военной, форме. "Аэростат", - догадалась Нина. Заинтересовавшись необычным предметом, она некоторое время шла рядом с аэростатчицами; проводив их взглядом, пошла к центру.
Волнуясь, Нина переступила порог нужного ей учреждения. Дежурный красноармеец внимательно изучил ее паспорт и попросил подождать в одной из расположенных рядом с проходной комнат. Вскоре в комнату вошел мужчина в военной форме с двумя кубиками в петлицах.
- Здравствуйте, вы - Фролова? - обратился он к Нине.
- Да, - робко ответила она.
- Добро. Давайте ваши бумаги.
Нина достала паспорт и направление, выданное в ростовском военкомате, передала их мужчине. Он бегло посмотрел документы, сказал:
- Сейчас ней в санпропускник, там же получите экипировку. Когда возвратитесь, продолжим разговор.
Прошло, наверное, около двух часов, прежде чем Нина - в военной форме, с вещмешком в руках - снова появилась в той же комнате.
- Ну, теперь совсем другое дело! - улыбнулся лейтенант, окинув ее взглядом. - А мы пока подготовили для вас документы. Вот, пожалуйста: красноармейская книжка, пропуск, талоны на питание, направление в общежитие. Завтра пройдете мандатную комиссию и приступите к учебе. А сейчас я покажу вам, где столовая и где ваше новое место жительства.
Весь следующий день с прибывшими в школу добровольцами знакомились специалисты. Вечером состоялся заключительный разговор, во время которого девушкам объявили решение о зачислении их в специальную школу. Нина попала в одну группу с москвичкой Таней и горьковчанкой Зоей. Вечером их переселили в отдельную комнату, и, пока они устраивались в ней, заглянул ненадолго руководитель группы - пожилой худощавый, с добрым взглядом серо-зеленых глаз.
- Полковник Лавров Иван Игнатьевич, - представился он, - ровесник века, половину жизни иду по пути, который вы избрали. Путь тернист, цветы и аплодисменты у разведчиков не в моде. Время для нашей Родины сейчас трудное, поэтому и вас, девушек, приняли в ряды бойцов невидимого фронта, как о нас говорят обычно...
Утром, перед занятиями, Лавров провел еще одну короткую вступительную беседу:
По окончании учебы вам придется работать среди фашистов, - сказал он. Нашему руководству необходима точная и своевременная информация о планах и действиях немецкого командования. На сегодня ваша задача - как можно серьезнее отнестись к усвоению тех знаний, которые вы здесь получите. Вы пройдете курс специальной подготовки, изучите те предметы, которые определит для каждой из вас свое задание, и тогда начнется изучение легенды, вживание в роль...
- Как в театре! - восторженно сказала одна из девушек.
- С той разницей, что в театре в случае успеха артист обретает известность, славу, а о разведчике будет, знать лишь командование да работники архива, - ответил ей Лавров и добавил: - А теперь о некоторых правилах школьного распорядка. В ближайшее время увольнения в город исключены. Переписка чем реже, тем лучше, и только с близкими родственниками. Естественно, что о занятиях и о вашей будущей работе ни слова. Итак, желаю успеха!
Началась учеба. Будущие разведчицы изучали военные и специальные дисциплины. Занимались по двенадцать-четырнадцать часов в сутки. Иногда к вечеру девушки так уставали, что изучаемые предметы уже плохо воспринимались, и тогда подруги выходили на прогулку во двор, говорили о доме, родных, вспоминали довоенную жизнь, кинофильмы, любимых артистов...
Нине учеба давалась легко. Она была начитанна владела языками, разбиралась в военной специфике Поэтому очень скоро ее начали готовить по особой программе. Она изучала правила конспирации, структуру немецкой армии и приданных ей специальных служб, овладевала навыками добывания разведывательных данных. Новые знания она усваивала успешно, но приходилось вырабатывать умение владеть собою в любой неожиданной ситуации. Порой совсем незамысловатый, но внезапный вопрос сбивал ее с толку. Инструктор подсказывал, как развивать в себе способность к мгновенной ориентации в обстановке и такой же мгновенной реакции на слова или поступок любого человека, сохраняя при этом внешнее спокойствие. Нина много читала специальной литературы, из книг и получала дополнительные знания о новой, теперь: сильно увлекшей ее работе. Однажды в класс, где занималась Нина, вошел Лавров. Она встала из-за стола, приветствуя начальника. Ее усталый вид бросился ему в глаза. Лавров посмотрел часы, укоризненно покачал головой и сказал:
- Нина, в любом деле требуется чувство меры. Иди отдыхай.
- Есть! Но я не выполнила еще свой план, - она показала на лежавшие на столе книги. Иван Игнатьевич просмотрел книги, потом спросил:
- С какой меркой подходишь ты к этой литературе?
- Пока впитываю в себя все без разбора, - ответила Нина, - до анализа еще не дошла.
- Когда начнешь осмысливать содержание, не забудь о времени и обстановке, в которой работали эти люди. А сейчас немедленно убери книги в шкаф, и идем погуляем во дворе. Ты немного подвигаешься, составлю компанию.
- С удовольствием! - обрадовалась Нина. Она быстро надела шапку, шинель и вышла вслед за Лавровым. Опушенные инеем, в крепком морозе неподвижно стояли деревья на школьном дворе. Ярко сверкали на ном небе звезды.
- Тебе не холодно? - поинтересовался Лавров, глядя как Нина натягивает перчатки. - Замерзнешь - скажи сейчас слушай то, что я хотел бы тебе посоветовать Нина взглянула на Лаврова. В темноте она не уловила выражения его лица.
- Книги, которые ты сейчас читаешь, написаны разведчиками и о разведчиках, - начал Иван Игнатьевич. - Конечно, не учебники. В них есть факты, события, люди, раскрытые с определенной степенью достоверности. Для непосвященного многие действия кажутся очень эффектными, оригинальными, к ним привлечено основное внимание читателя. Сведения, нужные для специалиста разведчика, опущены. Разведка - это тонкая наука, имеющая свои законы, принципы, методы, и в то же время это сложнейшее искусство. Поэтому, когда будешь читать, подходи к каждому произведению с этих позиций и не забывай законов диалектики.
- Они и здесь нужны? - спросила Нина:
- Может быть, больше, чем в каких-либо других науках. Но, - продолжал Лавров, - человеческая личность в этой профессии играет, пожалуй, решающее значение. Можно постичь многие науки, необходимые разведчику, овладеть определенными способами и приемами ведения разведки, но, если у человека нет твердой убежденности в правоте своего дела, он не станет им. Некоторое время они прогуливались молча.