-- Это старое кирпичное здание, -- продолжал Келп. -- Когда-то здесь была фабрика. Они делали сборные бомбоубежища.

Дортмундер посмотрел на него:

-- Всякий раз, когда открываешь рот, ты сообщаешь куда больше фактов, чем мне нужно. Сборные бомбоубежище!.. Я не желаю знать, почему обанкротилась фабрика.

-- Это довольно интересная история, -- сказал Келп.

-- Не сомневаюсь.

В этот момент поезд остановился, и Дортмундер с Келпом увидели трех стариков, греющихся на платформе. Поезд отошел, и Келп сказал:

-- Наша следующая.

-- Как называется станция?

-- "Новые Микены". Ее назвали так в честь древнегреческого города.

-- Не хочу знать, почему, -- твердо заявил Дортмундер.

Келп внимательно посмотрел на него.

-- Что с тобой?

-- Ничего, -- отрезал Дортмундер.

Вернулся контролер и, проходя мимо, остановился около них.

Он нахмурил 'брови и уставился на разбитое стекло.

-- Кто это сделал?

-- Старик на последней остановке, -- сказал Дортмундер.

Контролер окинул его недоверчивым взглядом.

-- Это вы, да?

-- Нет, не он, -- вмешался Келп. -- Это сделал один старик на последней остановке.

Гринвуд, сидящий позади, тоже заявил:

-- Верно, верно. Я сам видел. Это сделал старик на последней остановке.

Разозленный контролер по очереди осмотрел их.

-- Вы воображаете, что я этому поверю?

Никто ему не ответил.

По-прежнему нахмурившись, он еще раз посмотрел на разбитое стекло и повернулся к Марчу, сидевшему напротив.

-- Вы видели?

-- Естественно.

-- И как же это случилось?

--Стекло разбил один старик на последней остановке.

Контролер поднял бровь.

-- Вы едете вместе с этими людьми?

-- Никогда в жизни их не видел, -- ответил Марч.

Контролер снова подозрительно осмотрел всех. Пробормотал что-то нечленораздельное, повернулся и продолжил свой путь. Он вышел за дверь, но через минуту просунул голову в вагон.

"Следующая остановка -- "Новый Маккена", -- объявил он, подождал немного, словно могли быть возражения и захлопнул за собой дверь.

Ты вроде говорил, что следующая остановка наша? -- спросил Дортмундер у Келла.

-- Да, да, -- ответил Коли, бросив взгляд в окно. -- Вот и психушка.

Дортмундер посмотрел в указанном направлении и увидел большое здание из красного кирпича. Высокая решетчатая ограда окружала участок. Через определенные интервалы виднелись металлические шиты с надписью. Дортмундер прищурил глаза, но прочитать не сумел.

-- Что там написано? -- Опросил он у Келла.

--Опасно, -- ответил Келп. -- Высокое напряжение.

Дортмундер посмотрел на него, но Келп, отвернувшись к окну старательно избегал встретиться с ним взглядом. Дортмундер покачал головой и еще раз посмотрел на здание. Он увидел железнодорожные рельсы, отходившие от пути, по которому они ехали. Рельсы делали поворот, проходили под электрифицированной оградой и пересекали больничную территорию.

Они пожелтели от ржавчины и были замаскированы цветочными клумбами. Человек двадцать в белых пижамах прогуливаясь по лужайке под наблюдением людей в голубой униформе, 'видимо сторожей.

-- Пою мне не кажется, что это простое дело, -- сказал Дортмундер.

-- Подожди немного.

Поезд начал замедлять ход, в то время, как лечебница исчезла из их глаз. Дверь в конце вагона открылась, просунул голову

-- Новый Маккена!

Келп и Дортмундер переглянулись, нахмурив брови. Они посмотрели в окно. На щите было написано: "Новые Микены".

-- Новый Маккена! -- надрывался контролер.

-- Я его, по-моему, ненавижу, -- сказал Дортмундер.

Он встал, и четверо последовали его примеру. Поезд остановился со страшным лязганьем. Контролер злобно следил за тем, как они выходили.

-- Я думал, вы не с ними, -- сказал он Марчу.

-- С кем? -- спросил Марч, выходя на платформу.

Дортмундер с компаньонами пересек вокзал, чтобы выйти с другой стороны, где им предложил свои услуги толстый усатый мужчина, уверявший, что его "фразер" 1949 года -- такси.

-- Мы можем пройти пешком, -- предложил Келп Дортмундеру. -- Это недалеко.

Психушка действительно была неподалеку. Объявление гласило:

"Санаторий "Лунный свет". За электрифицированной оградой сидели на складных стульчиках и болтали два вооруженных стража.

-- Кого они так старательно охраняют? -- спросил Дортмундер.

-- Рудольфа Гесса?

-- Это называется сумасшедшим домом максимальной безопасности,

-- пояснил Келп. -- Он отведен для самых богатых психов. Большинство из них уголовники, но их семьи настолько состоятельны, что могут держать их здесь, а не в государственных лечебницах.

-- Я потерял целый день, -- проговорил Дортмундер. Я мог бы продать полдюжины энциклопедий. Воскресенье -- хороший день для продажи энциклопедий. Муж дома: ему говоришь, что он получит еще сверх того книжную полку, которую он сможет собрать сам, и он достает бумажник.

-- Ты хочешь сказать, что дело не выгорит? -- спросил Чефуик.

-- Вооруженная охрана, высокое напряжение, не говоря уже о заключенных... Тебе хочется побыть среди них?

-- Я надеялся, что ты что-нибудь придумаешь, -- размечтался Гринвуд. -- Должен же быть какой-то способ попасть туда!

-- Разумеется, способ есть. Приземлиться с парашютом. Но как оттуда выйти? -- спросил Дортмундер.

-- А если обойти кругом? -- предложил Марч. -- Может, что-нибудь и увидим.

-- Пушки, например, -- вставил Дортмундер. -- Меня бы это не удавило.

-- Нам нужно убить целый час до прихода поезда. Обойдем кругом за это время, -- предложил Келп.

Дортмундер пожал плечами.

Ради бога.

Компаньоны обошли лечебницу и не увидели ничего обнадеживающего.

У тыльной стороны здания они вынуждены были покинуть асфальтовое шоссе и идти полем. Когда пересекали ржавые рельсы, Чефуик с удовлетворением отметил:

-- Свои пути я держу в лучшем состоянии.

-- Ими давно не пользуются, -- заметил Келп.

-- Смотрите, -- сказал Марч, -- какой-то псих подает нам знаки.

Это действительно было так. Около клумбы кто-то в белом приветствовал их взмахом руки. Другой рукой таинственный незнакомец прикрывал глаза от солнца. Он улыбался.

Они тоже приветливо помахали ему, но тут Гринвуд воскликнул:

--Э! Да ведь это Проскер!

Все замерли с поднятыми над головой руками.

-- Ну да! Это он! -- подтвердил Чефуик. он допустил руку и все последовали его примеру. Там, около клумбы с цветами, Проскер приветствовал их издевательскими жестами, потом захохотал. Он сложился пополам, стал хлопать себя по коленкам, охваченный безудержным смехом. Он попытался еще и махать руками, но, потеряв равновесие, чуть не упал.

-- Гринвуд, -- сказал Дортмундер, -- дай мне твою пушку.

-- Нет, нет, -- запротестовал Гринвуд, -- он еще не вернул изумруд.

Только нет никакой возможности наложить на него лапы Марч. -- Так что один черт.

-- Это мы еще посмотрим, -- возмутился Дортмундер, угрожая Проскеру кулаком.

Тот так смеялся, что даже сел на землю. К нему подошел сторож, но ничего не сделал.

-- Просто сердце кровью обливается, что мы не можем делаться до этого подонка, -- горевал Келп.

-- Можем, -- мрачно решил Дортмундер.

Все посмотрели на него.

-- Ты имеешь в виду... -- начал Келп.

-- Никто не смеет издеваться-надо мной, -- изрек Дортмундер.

-- У меня тоже есть самолюбие.

-- Значит, мы не откажемся?

-- Я сказал, что у меня есть самолюбие, -- повторил Дортмундер, взглянув на Келла. -- Скажи Айко, чтобы ставил на довольствие,

-- велел он.

Он еще раз посмотрел на Проскера, который, заходясь смехом, катался по земле, обхватив себя руками и молотя по земле ногами.

-- Если он воображает, что сможет остаться здесь, те он настоящий сумасшедший! -- сообщил Дортмундер.