Очередной разряд, тело дёрнулось. Я успел сконцентрироваться и всё-таки выскользнул из себя и рывком поднялся вверх. Маверика в комнате уже не было. У прибора, напоминающего осциллограф стоял сухой старик с квадратной челюстью, внимательно следил за небольшим экраном, то и дело подправляя какие-то настройки. А ещё я наконец-то заметил небольшой энергопоток бьющий почему-то не снизу-вверх, а из стены в стену. В том месте, где он выходил, обои искрились и переливались всеми цветами радуги. Я радостно сунул в него руки и ощутил привычное покалывание. Долго ждал, пока моя эфирная субстанция наберёт достаточно энергии, глядя на дёргающееся на кушетке материальное тело. Каждый разряд отзывался в сознании, хотя и не с такой силой. Но в глазах темнело, несмотря на то, что были они сейчас нематериальны. Вот ведь гады, вертелось в голове.

Наконец, вокруг ладоней заискрилась энергия и я от всей души приложил лапы к седым вискам немца. Старик бесшумно сполз на пол. Стоило как-то выбираться.

Разряды в голове не слабели, хотя белого шума я уже почти не слышал. Возвращаться в физическое состояние не хотелось – не факт, что я смогу ещё раз выбраться. Надо было что-то придумывать и я начал осмотр комнаты в поисках спасения. Увы, ничего не приходило в голову. То, что в бестелесном состоянии я не могу воздействовать на материальные объекты, не давало мне ни единого шанса.

А на нематериальные?

Я постарался создать тонкий энергоканал прямо в воздухе. Ничего не выходило, как только я заканчивал подпитку, светящаяся ниточка тут же гасла. Я старался минут пять, комбинируя виды энергии так и эдак, но всё без толку, пока в голову не пришла поистине гениальная идея – начать создание канала от электрической розетки. На этот раз ниточка послушно тянулась, не думая таять даже когда я совсем прекращал подачу энергии. В руках знакомо защипало, и я подумал, что, возможно, получится накапливать энергию не от редких эфирных потоков, а от простой электросети. Наконец, я создал нематериальный провод, идущий к кушетке, на которой лежало моё тело, и начал методично, искрой, пережигать кожаный ремень, держащий правую руку.

В воздухе запахло жареными ботинками. В памяти всплыла картина, как я на Карпатах берцы сжёг. Хорошие, натовские, кожаные. Причём, не с трупа, а честно выменянные на ящик нашей сгухи. А спалил до смешного просто. Поставил возле печки сушиться, и спать лёг. Ну и попал внутрь правого уголёк. Тогда тоже такой запах на всю палатку стоял.

Резка ремня у меня заняла не меньше получаса. Наконец, часть, прикрепленная к кушетке, отвалилась, и я спешно вернулся в тело. Долго ворочал непослушными, затёкшими пальцами, отстёгивая остальные ремни. Наконец, вырвался.

Как раз вовремя – немец на полу начал подавать признаки жизни. Я рывком выдернул у него из кобуры пистолет – ничего себе, учёный, с Береттой ходит – и со всей дури саданул старику в висок. Раздался хруст, тело обмякло, и я как можно быстрее покинул помещение.

Ни Сэнди, ни Виктора в коридоре уже не было. Впрочем, Витька я почувствовал сразу же – он сидел под столом в соседнем кабинете.

– Ты чего тут делаешь?

– Геныч! Живой? Ты как выбрался? А я жду, пока этот эсэсовец свалит, чтобы тебя выручать. А девку забрали. Охранники вниз увели. Так как ты вырвался? Или и правда, сверх…

– Тихо. Где Маверик?

– Так там, – он неопределённо махнул рукой. – Кабинет у него через две двери направо, а спит как все – в соседнем доме.

Я постарался скользнуть в транс. После издевательств это было сложно. Будто что-то дрожало внутри, боясь оторваться. Но, через полминутки мне всё-таки удалось выглянуть. В кабинете, на который указывал Витёк кто-то был. И кажется, тот, кто нужен.

– Пошли.

Селезнёв мгновенно поднялся, и последовал за мной.

– Пушки наши где?

– Так охрана забрала.

– Слушай, а тебя почему не тронули?

– Не, Геныч, ты не подумай. Им Маверик что-то сказал, я понял только, заберите, мол. Они говорят, что потом. Ну и ушли. А я сразу шасть, и под стол. Пусть думают, что сбежал.

Пока он объяснял, снизу послышался шум. Виктор шустро нырнул обратно, а я встал за выступающий из стены короб, то ли вентиляционный, то ли ещё какой, и постарался слиться с поверхностью. Получалось плохо, видимо, психика ещё не восстановилась.

Дверь на лестницу открылась, и, гулко и синхронно топая по полу, в коридор вошли двое в такой же форме, как и те, что были днём в лесу. Они не останавливаясь прошли мимо меня, и замерли на том месте, где раньше лежал Витёк. Я подкрался и, стараясь действовать «как завещал великий Лёлик», то есть, бить аккуратно, но сильно, огрел обоих по затылку рукояткой пистолета. Нормально ускориться не позволяла дрожь в сознании, но всё же у меня получилось и два тела с глухим стуком упали на пол.

– Лихо ты, – прокомментировал показавшийся в дверях Витёк.

– Бери пушку, пошли.

Глава 13

Новая Земля. Латинский союз. Горы Сьерра-Гранде. Научная база. 26 год, 4 месяц 22 число. 26:40

Я открыл дверь и сделал два шага вперёд. За мной нерешительно протиснулся Витёк и встал за спиной. В кабинете было темно, лишь впереди, ярко освещённый настольной лампой, виднелся заваленный бумагами письменный стол. За ним сидел Джон Маверик и линейкой измерял какой-то график. Он поднял глаза на звук и изумлённо уставился на нас.

– Мистер Стрин? – на пару секунд он замер с открытым ртом, затем переключился на моего спутника. – Виктор, вы что здесь делаете? Вам же запрещено подниматься выше первого этажа.

Я спиной почувствовал, как Витёк смутился. Вот, что значит авторитет работодателя. Даже после прекращения всех отношений, после попытки убить друг друга, вгоняет в краску одними грозными словами.

Я хотел многое спросить. И где хозяин кабинета хранит свои записи, и кто курирует проект из Ордена, но вдруг понял, что всё это будет неправильно. Тем более, что рука Маверика нырнула под стол. Как я понял, там была кнопка вызова охраны.

Поэтому я просто поднял трофейную Беретту и выпустил пулю в лоб хозяина кабинета.

В вечерней тишине грохот выстрела, кажется, был слышен даже на соседнем склоне. Я приготовился отбиваться от охраны, но Витёк дёрнул меня за рукав и строго сказал:

– Пошли, быстро.

– Куда? – не понял я.

Ясно же, что отбиваться от нападения в кабинете, прикрываясь столом, шкафами или тяжеленным несгораемым сейфом гораздо удобнее, чем в пустом коридоре.

– А что, думаешь, не слышали?

– Чёрт их знает. Но тут всех положить проще будет.

– Я знаю, как ещё проще.

Он шустро утянул меня из кабинета и повёл в противоположную от лестницы сторону. Я снова попытался войти в транс. На этот раз трясло гораздо меньше, и я смог ощутить впереди большое пустое помещение.

– Вон там дети, – махнул рукой именно на эту дверь Витёк. – Пойдём, глянем. Может, спасём кого?

– Некого там спасать, – так глухо, что сам удивился, ответил я. – Пусто там.

Он всё-таки открыл дверь, не поверив моим словам, быстро пробежался взглядом по комнате и аккуратно закрыл.

– Да…

– Так куда идём? А то сейчас охрана явится.

– Да! Прямо и налево.

Там оказалась узкая пыльная лестница, ведущая куда-то ниже уровня первого этажа.

– Где мы, Витя?

– Это, брат, моя вотчина.

Он расправил плечи, гордо глянул на меня и даже, кажется, стал чуть выше.

– Это, Геныч, технический этаж. Здесь бойлерная, трубопроводы, вентиляция.

– И куда мы отсюда попадём?

– А куда хошь!

– Тогда в караулку. Надо Сэнди выручать.

– Можно. Только испачкаться придётся. Пыльно там.

– Где? Хватит загадками говорить.

– Смотри, – Витёк присел и начал пальцем чертить на пыльном полу схему. – Через все этажи идут водные стояки. Но здание умные люди проектировали, поэтому стояки идут в нишах, а снаружи прикрыты дверцами из гипсокартона для быстрого доступа. Очень удобно. Потекла труба, ты подошёл, в нужном месте дверцу открыл, и оп-па! Вот она, родимая, пломбируй, не хочу. Так что, мы с тобой по этим коробам можем легко в санузел казармы попасть. Мы ж худые оба.