Они поднялись по лестнице. Валерия Михайловна прошла дальше по коридору, а Вера Александровна остановилась у двери, над которой висел белый квадратик: «6-й «Б». Петр Владимирович за ее спиной в третий раз быстро прижал руку к виску и тотчас же опустил вниз.

Из класса доносилось какое-то невнятное бормотание. Вера Александровна с минуту постояла, прислушиваясь, наконец, решительным жестом распахнула дверь.

Бормотание тотчас же прекратилось. Мальчики в клетчатых ковбойках, в вельветовых курточках, девочки в разноцветных платьицах разом вскочили. Вот они стоят за своими партами в три ряда, в каждом ряду по пять пар ребят – мальчик с девочкой, мальчик с девочкой, мальчик с девочкой… На партах аккуратно лежат учебники и тетради, – видно, ребята самым усердным образом готовили уроки.

Вера Александровна нарочно медлила. Все стояли молча, глядели на директора и ждали…

К подоконнику прислонилась маленькая, худенькая светловолосая девушка в синей кофточке с красным галстуком. Она также выжидающе, с любопытством глядела на директора.

– Здравствуйте! Можете сесть! – сказала Вера Александровна.

Все тотчас сели. Тишина была такая, что Петр Владимирович слышал, как на его руке тикали часы и из-за окон доносился отдаленный гул Москвы.

Многие глядели на него исподлобья, с какой-то недоверчивой настороженностью.

Вера Александровна познакомила Петра Владимировича с девушкой.

– Светлана, старшая пионервожатая, кстати, работает в интернате недавно, с начала учебного года.

Он крепко пожал девушке руку.

– Вы, конечно, догадались, что Петр Владимирович ваш новый воспитатель, – обратилась Вера Александровна к ребятам. – Я очень рада за вас. Я уверена, что Петр Владимирович знает много интересного, и вы с ним подружитесь… Но, с другой стороны, – ее голос стал строгим, – я убеждена, что Петр Владимирович достаточно твердый человек и не позволит вам на головах ходить, как вы делали это последнее время. Слушайтесь его и хорошо учитесь.

И тут тридцать пар глаз внимательно, испытывающе впились в нового воспитателя. Ребята оглядели его с головы до ног, не только пиджак, но каждую складочку, каждую пуговицу на пиджаке. Он увидел, что на левом его ботинке развязался шнурок. Разумеется, они подметили и этот шнурок. Еще мальчишки не так, а девчонки – это такие пройдохи, от них ничего не ускользнет.

Петр Владимирович знал, что должен выдержать до конца. Развязанный шнурок они обнаружили, но сейчас, когда ему довелось впервые встретиться с ними лицом к лицу, они не должны заметить у него ни тени смущения, ни намека на боязнь.

«Не волнуйся!» – сердито приказал он себе и встал.

Вот они молча глядят на него – мальчики и девочки.

И с этого часа каждый день быть в их окружении? Какие они, он еще не знает, их лица кажутся пока одинаковыми…

– Давайте знакомиться, – сказал он, сдерживая

свой бас. – Кто у вас председатель совета отряда?

Высокая белокурая девочка с крупными чертами лица неторопливо встала. У нее были бесцветные прищуренные глаза. Петр Владимирович понял, что она близорука.

– Галя Крайнева, отличница, – с гордостью представила ее Вера Александровна.

Девочка сдержанно улыбнулась.

– Потом подойди, пожалуйста, ко мне, мы поговорим о пионерской работе, – сказал Петр Владимирович.

Галя по-взрослому, деловито кивнула и села.

– А кто же староста класса? – спросил он.

– Нина Вьюшина, – позвала Вера Александровна.

Приподнимая то одно плечо, то другое, сразу вскочила высокая, худая девочка с тонким прямым носом, с челкой, закрывавшей весь лоб.

– С тобой мне тоже надо поговорить – о чистоте в классе, о дежурствах, – сказал Петр Владимирович.

Нина Вьюшина тотчас тряхнула челкой и возразила:

– А Варвара Ивановна говорила, что чистотой заведует не староста, а санитар. Вон Галя Крышечкина, она санитар. – И Нина указала на девочку, сидевшую в левом ряду парт.

Петр Владимирович заметил удивленно раскрытые, огромные глаза девочки. Этим глазам, переполненным затаенным любопытством, явно не терпелось узнать, что будет дальше.

Петр Владимирович приветливо улыбнулся большеглазой девочке, тут же обернулся к Нине Вьюшиной и продолжил:

– Староста спрашивает за чистоту в классе с дежурных и санитара, а кто будет спрашивать с хозяйки класса, со старосты?

Нина передернула плечами, но промолчала.

– Вот, Нина, разве это хорошо, что у вас в классе стены такие скучные? А может быть, мы украсим их репродукциями картин?

– А Варвара Ивановна говорила, что картины на стенах отвлекают и мешают учиться, – неожиданно выпалила хозяйка класса.

Петр Владимирович, не обратив внимания, спросил:

– Когда у вас ближайший сбор отряда?

– Во вторник на той неделе, – ответила Светлана.

– Ох, как не скоро! Давайте ко вторнику подумаем, что мы можем сделать за эту четверть… – Он замолчал, неожиданно заметив насмешливые, у иных почему-то даже враждебные взгляды.

Вон худощавый, бледный мальчик с тонкими, очень красивыми чертами лица. Его черные озорные глаза смотрят неприязненно. А вон тот толстяк – какой бука! – смотрит из-под нависших на глаза белых волос, нахмурил белые брови.

Ища поддержки, Петр Владимирович обернулся к пионервожатой. Светлана тотчас же поняла его и выступила вперед.

– Ну, ребята! Не выспались вы, что ли? Пришел к вам новый воспитатель, молодой, конечно спортсмен. Мне просто обидно, что не я в шестом классе учусь.

– Дети, вы мне не очень нравитесь, – сказала Вера Александровна.

Тут раздался звонок. Все встали.

Петр Владимирович ожидал, что его сейчас окружат, ну хотя бы из простого любопытства, будут задавать разные вопросы… Ничего подобного! Все молча побежали мимо, к дверям.

– Вова Драчев, подойди сюда, – Вера Александровна поймала за рукав того угрюмого белого медвежонка. – Что с тобой? Почему ты мрачнее тучи? – спросила она его.

Вова насупился, наклонил голову.

– Очень трудный мальчик и учится неважно, – вздохнула Вера Александровна, когда Вова скрылся в коридоре, а взрослые остались втроем. – Но знаете, почему он такой угрюмый? Он всегда тяжело переживает те невзгоды и неприятности, которые обрушиваются на их класс.

– Значит, они считают, что я принес им неприятности? – спросил Петр Владимирович.

– Вы не расстраивайтесь, первое время они будут вас дичиться. Ведь Варвара Ивановна была с ними добрая-предобрая, – стала утешать его Светлана. Маленькая, худенькая, она смотрела на него снизу вверх.

– Они, естественно, жалеют, что Варвара Ивановна ушла, – добавила, улыбаясь, Вера Александровна. – Но знаете, после чересчур покладистой воспитательницы да попасть в лапы мужчине, да еще обладающему столь грозным голосом, на первых порах действительно покажется страшным.

– Ничего не могу поделать со своим басом.

– Ну, привыкнут, – улыбнулась, выходя из класса, Вера Александровна.

– Желаю успеха, – кивнула на прощанье Светлана. – Когда нужно, я вам всегда помогу.

В широком коридоре стоял тот привычный для учителей и школьников веселый, раскатистый, с отдельными выкриками и визгами гул, который всегда слышится на переменах между уроками.

Но ученики шестого «Б» почти не принимали участия в общем гаме. Они собирались группами и тихо, но возбужденно переговаривались между собой; заметив своего нового воспитателя, они замолкали, искоса поглядывая на него.

«Надо их как-то заинтересовать, – подумал Петр Владимирович. – С кем из ребят завязать разговор?» Ему попался на глаза тот черненький тонкобровый мальчик, который в классе так ему не понравился. «Нет, только не с ним. А с кем же? А, вот – с председателем совета отряда».

Галя Крайнова стояла в группе подруг и о чем-то оживленно спорила.

Только он хотел ее подозвать, как две девочки, по-кошачьи крадучись, приблизились к нему. Обе были маленькие, кругленькие, обе веснушчатые, со вздернутыми носиками, одна рыженькая, другая темненькая. Вдруг рыженькая подпрыгнула и выпалила: