Глава 9

Глава 9

Проснулась от восхитительного дразнящего аромата запеченного со специями мяса. Вдохнула по глубже, мысленно облизнулась и решительно скинула одеяло. Желудок напомнил о себе характерным звуком, захотелось есть. Невозможно спать, когда вокруг витают такие ароматы. Встать, как оказалось, тоже. Ронан, обхватив мою талию рукой, продолжал сладко сопеть. Помня наш уговор не будить спящего, тяжко вздохнула и осталась ждать его пробуждения. Свое терпение пришлось испытывать не долго. Не прошло и четверти часа, как муженек зашевелился, глубоко вдохнул, и еще крепче прижал меня к себе.

— Доброе утро…или что у нас там? — просипел мне в ухо, потерся носом о шею. — Выспалась?

— У нас скорее всего обед, — я попыталась освободиться из объятий. — Отлично выспалась. Ты как себя чувствуешь?

Руки убрались, меня отпустили.

— Из плюсов у нас обед, из минусов у меня раскалывается голова, — страдальчески закатил глаза Рон и застонал.

— Лекарство и вода на столике. Выпей и похмелье как рукой снимет, — я заспешила в душ, оставляя болезного страдать в одиночестве.

Прохладная вода прогнала остатки сна. В спальне Рона нет, уже убежал, а жаль хотелось бы еще полюбоваться. Быстро натягиваю халат, нахожу в чемодане белую короткую юбку, синюю шелковую блузку без рукавов и светлые босоножки — одежда на сегодня. Муж уже в гостиной. Он успел освежиться, надеть джинсы, обтягивающую футболку и ждет меня за сервированным столом, просматривая новости на визоре. На столе исходит ароматным парком великолепнейший обед: мясо в остром соусе, запеченная рыба, салаты из морепродуктов и овощей, всевозможные паштеты, ягодные десерты и мороженое. В ведерке охлаждается красное и белое вино и шампанское.

— Спасибо, милая, лекарство помогло, — широко улыбаясь, устраивает меня рядом с собой. — Чего тебе наложить?

Как тут можно выбрать. Все так вкусно выглядит и пахнет. Рон верно понимает мое молчание и накладывает всего понемногу. Четверть часа тишину вокруг нарушает только тихий звук жующих челюстей. Мы наслаждаемся, отдавая дань гастрономическим изыскам. Повар у них просто волшебник. Умеют же люди жить! Уминая нежнейшее суфле, я решаюсь прервать тишину вопросом.

— Поели, можно еще поспать?

— Можно, — покладисто соглашается муж. — Но есть идея лучше…

— Еще поесть?

— Это было бы идеально, если бы было выполнимо. — Поглаживает идеальный пресс, намекая, что сыт. — Но я предлагаю экскурсию в одно очень неприличное место.

— А в приличные места с тобой не пускают? — пытаюсь втиснуть в себя ложку шоколадного мороженого.

Вкусное, жаль оставлять.

— Разочарована?

— Нет. Видно время пришло за грехи платить, вот жизнь свела с тобой, — с видом смиренницы принимающей все тяготы судьбы, опускаю глазки.

— Так ты еще и плохому научить можешь? Все- таки как удачно я в храм зашел! — муж уже хохочет. — Бегом переодеваться!

Пока добирались длинными коридорами, Рон рассказывал историю постройки яхты. Лорд Освальд очень любил свою жену, а она любила путешествовать, знакомится с новыми людьми и чужой культурой. Зная и разделяя эту ее страсть, он решил построить настоящий плавучий дворец и собрать в нем сокровища и шедевры искусства разных миров. А после, передав дела сыну, отправиться вдвоем путешествовать по бескрайнему океану Этана. Жена всецело одобрила идею и помогала, лично разрабатывая интерьеры жилых и развлекательных помещений. К всеобщему сожалению, конечный результат не успела увидеть — умерла от скоротечной болезни. Лорд Освальд долго горевал, оплакивая скоропостижный уход любимой, долгие годы не мог прийти в себя. Так больше не женился, сохраняя верность памяти любимой. В ее честь яхта носит имя «Корделия». Красивая и трагическая история любви тронула сердце, я загрустила, думая о своей жизни, которую сама же завела в тупик, согласившись на брак с нелюбимым мужчиной. Разум же шептал, что чувства как у Освальда к Корделии встречается очень редко и не факт, что мне повезло бы встретить человека, что полюбил бы меня так же сильно. Я задумалась и притихла, слушая в пол уха мужа.

Весь третий уровень, по которому мы почти летели, был отдан под бильярдные, танцевальные залы, музыкальные салоны, кинотеатр, курительные, спортивный зал и бассейн. Рон решил поработать гидом, заглядывая в каждое из помещений, двусмысленно шутил об использовании бильярдных столов, тренажеров и рояля. Я только диву давалась неистощимости фантазии у муженька. Нехорошее чувство царапало изнутри, пока я представляла, как мой красавчик муж воплощал в жизнь все рассказанное с другими девицами. Наслушавшись Рона, достигнув цели нашей вылазки, порог очередной комнаты я переступала красная от смущения и непонятной обиды, еще не зная, что самое интересное было впереди. Рон привел меня в музей любви. Все проявления ее, отображенные во всевозможных формах от привычных музыки, стихов, картин и скульптур, принадлежащих разным цивилизациям, до живых голограмм, отображающих чужие фантазии, в которых можно поучаствовать лично, надев браслет — активатор. Или жутко реалистичных роботов, не отличимых от живых существ, среди которых я заметила не только гуманоидные расы. Я смотрела на это многообразие форм, размеров, поз, приспособлений, открыв рот.

Мысль была одна: «Отказывается, так тоже можно. Но лучше бы я этого никогда не видела».

Я не пуританка, но чрезмерное обилие и натуралистичность вызвали ожидаемую тошноту и брезгливость. Кажется, у меня культурный шок. А может, они — семейка извращенцев? Мало ли, настолько богатые люди часто пресыщены и ищут особых развлечений. И я — лишь очередная глупая овца на алтаре разврата. Поэтому Рон не тронул меня, когда спали. И сюда привел морально подготовить.

Страх морозной змейкой скользнул вдоль спины. Я застыла, лихорадочно соображая, как поскорее незаметно сбежать отсюда.

— Эли, ты в порядке? — Рон обеспокоенно заглядывал мне в глаза. — Освальду дарят знакомые и друзья, зная, что он собирает разные диковины. Грых, не зря мама не пускала сюда Рича до восемнадцати лет. Ты же психиатр, тебе всякое рассказывают.

— Воды… — прохрипела я, с трудом отводя глаза, от какого- то божества, ухитряющегося порадовать своим многоч… образием аж трех подруг зараз.

Окончательно пришла в себя на палубе, сидя на плетеном диванчике с бокалом холодного лимонада в руке.

— Милая, ты как? — Рон поглаживал мою руку, участливо заглядывая в глаза.

— Было очень… познавательно… Спасибо, — я попыталась улыбнуться. Муж отшатнулся. Видимо с улыбкой не очень получилось.

— Прости, я не думал, что ты впечатлительная, как девственница, — виновато промямлил брюнет.

На Рона я не сердилась. Он же не знает, что все мои познания в деле любви чисто теоретические, благодаря Медицинской Академии, а до практики так и не дошло. В мои двадцать девять такое положение вещей считается странным. Но таковы реалии жизни. С ашранцами и не могло получиться. Еще в школе мне дали понять, кто я для большинства мужчин. А землян подходящих так и не встретилось. Данное Тариэлю обещание вообще снимало проблему.

— У меня для тебя хорошая новость, — начал он бодро.

— Как! Еще одна! Я не переживу! — я поперхнулась и дернулась встать, чтобы дать деру. Мало ли какие у них еще сюрпризы для впечатлительных гостей.

Муж отвернулся, глядя на океан. Обиделся, понимаю, хотел как лучше. Эксклюзив показал, а я раскисла и не оценила.

— Рон, я не сержусь, немного в шоке, — погладила по плечу. — Не ожидала. Казалось, в «Лувр» попала. Все так сказочно, как во дворце! И вдруг… это.

— А в «Лувре» такого нет? — еще дуясь, буркнул Рон.

— Такого точно нет, — примирительно чмокнула в щеку. — Так какая у тебя новость?

— Вечером состоится небольшой прием в нашу честь. Будут только свои.

— Замечательно. И мне очень приятно. Я благодарна за такое отношение. Одна крохотная проблема, у меня нет платья, — вздохнула я, озвучив извечную проблему всех женщин.

— Зато у тебя есть я, — с самодовольным видом заявил Рон, дружески похлопав меня по плечу.

— И как мне тебя приспособить? — с сомнением оглядела супруга.

— Я заказал готовое. И его уже доставили, — щелкнув перед моим носом пальцами, встал, взяв за руку, потянул за собой. — Пойдем мерять.

Повернув в уже знакомый коридор, ведущий к нашей каюте, я удивилась:

— Рон, а где все? Почему кроме стюардов никого не видно?

— Освальд всех предупредил, чтобы нас не беспокоили. Мы же заняты ответственным делом, — муженек приобнял меня за талию.

— Что же это за ответственное дело? — я подозрительно покосилась в его сторону.

— Наследника делаем, — подмигнул мне Рон.

— Так мы же не делаем. И я еще не решила, хочу ли ребенка сейчас, — притормозила от неожиданности и возмущения.

Рон остановился, сурово глянул на притихшую меня.

— На положительный ответ даю срок до вечера.

— Но я…

— Эли, имей сострадание. У деда Оливера слабое сердце, а он так хочет увидеть правнука. Мама давно готова стать бабушкой, очки купила, втайне от всех чепчики учится вязать. Рич, став дядей поймет, что уже не самый младший, ему не все позволено и остепенится… — шутливым тоном выговаривал мне муж.

Интересно, почему так срочно понадобился ребенок? Неужели муженек дозрел до отцовства? Или статус обязывает? Или хочется брата превзойти? Или снова тайна вроде причины нашей скоропалительной женитьбы?

— А ты, Рон? Ты хочешь? — я даже на цыпочки встала, вглядываясь в его лицо, стараясь распознать за шутливой маской, настоящие чувства.

Рон притянул к себе за талию, наклонился, будто собирался поцеловать и выдохнул в губы:

— Не знаю, как дети… но сам процесс…