Природа создала человека не для того, чтобы он жил только для себя.

Регина совершенно ошибочно считала себя смелой и принимала это за чистую монету. Тому образу жизни, что она вела до сих пор, Регина сумела найти оправдание, надежное, словно стена, сложенная из валунов, оно превосходно поддерживало здание ее легковесной житейской философии. Посылка представлялась во всех отношениях логичной: с честью пройдя тяжелое детство, она имела право, повзрослев, жить в свое удовольствие. Установившийся постулат позволял сделать и более широкое обобщение: в жизни у всего есть мерка. С какой стати сознательно мучить себя и воздвигать на своем пути преграды? Разве мало старых дев, занимающихся пустым самобичеванием? Регина постоянно повторяла себе: я заслужила полное право жить как мне хочется.

Жизнь в свое удовольствие означала яркие и непохожие один на другой дни. Парадоксально считать постоянную кипучую деятельность, странствования и суету чем-то однообразным. Застывшим в своем развитии подругам ни за что не докажешь, что на самом деле Регина жила рутинно и потребительски — не знающая предела общительность есть не что иное, как лихорадочное использование любых возможностей, сегодня человек нахватывается мимолетных впечатлений, чтобы завтра же их забыть. К сожалению, конвейер удовольствий предлагал раз от разу все более жалкие переживания.

Рутина пестроты и рутина серости — это одно и то же. Переделывать самого себя, совершенствоваться, так же как и стремиться к чему-то более высокому — многие ли склонны заниматься этим? Если бы большинство людей не жило по примитивному стереотипу и не выбирало бы последовательно пути наименьшего сопротивления, лик земли не ведал бы такого количества ужасающих дефектов.

В этом темном и тихом доме Регина могла обвинять себя в чем угодно, рассматривать самое себя как посредственную личность ничем не примечательной эпохи. Она могла презирать себя — только какой в этом смысл? Видно, и она не в состоянии прыгнуть выше своей головы. Наверняка находились и другие, кто время от времени подогревал себя возвышенными речами, безжалостно взвешивая свою прежнюю жизнь, но особых результатов что-то не замечалось.

В большинстве своем люди удовлетворялись тем, что позволяли своему лучшему «я» немного побрюзжать над своим худшим «я», и тут же уставали от хулы на собственное самолюбие — досталось на орехи — вот и хватит на этот раз! Беспрестанное и все усиливающееся наступление на самого себя могло оказаться опасным для жизни.

Легко кричать «ура» по поводу абстрактных решений. Давно ли Регина, наблюдая в магазине за Мари, поняла, что вот они мы — жалкие старые девы, и задумала немедленно начать жить по-новому. К сожалению, ни единой возможности для перемен не брезжило. Сознание того, что выбора нет, действовало успокаивающе. Там видно будет! Теперь же судьба подшутила над Региной. Будто в сказке, по щучьему велению, ей предложили альтернативу — будь добра, прими ее. Однако Регина робела и колебалась. Она поняла, что на самом деле не хочет да и не способна что-то менять. Значит, она жаждет быть одна, желает оставаться старой девой, жить полубездомно в собственной квартире, годившейся лишь для ночлега. Может быть, современный человек уже не способен привязываться к дому? «Милый отчий домик…» — дурацкая романтичная песенка! Возможно, современному человеку куда приятнее постоянно ощущать стеснение и тревогу? Ему и не требуется уютного гнездышка. Может, вообще любое стремление пустить корни безнадежно устарело?

То и дело говорят о проблемах урбанизации, о стрессовых состояниях, о современных недугах — все это пустые слова о вроде бы далеких и потому манящих явлениях, никому не хочется замечать настораживающие симптомы у самого себя. Уже не менее столетия быстрая поступь прогресса волнует умы людей. Неужто подлинная и серьезная тревога о человеке все еще преждевременна?

Итак, она отбрасывает предъявленную ей альтернативу. Что остается? Регина по очереди стала загибать пальцы, перебирая то главное, что в настоящее время заполняло ее дни и что в общей сложности является единственным и неповторимым и называется человеческой жизнью. Работа была самым существенным. В работе соединялись напряжение и радость, она вызывала надежное чувство, что не все отпущенное тебе время пройдет впустую. Кроме того, работа давала средства на существование. Остальное нелегко было расположить по порядку, все казалось одинаково ничтожным. Подруги, визиты, экскурсии, кино и театр, общение по телефону, книга перед сном, щелчок выключателя ночника. Случайные мужчины, бары, рестораны, скромные порции алкогольного наркоза, чтобы каким-то образом заглушить возникающее время от времени желание выть волком.

Оставалась возможность поразмышлять о прогрессирующих странностях подружек. Собственные причуды было не так-то просто заметить и выявить. Хорошо смеяться над чужими слабостями — ведь сама я такая цельная натура! Смеяться, пока не осознаешь, что и ты бьешься в сетях таких же нелепостей. Стоит Регине чуточку теснее сблизиться с псевдосемейством старых дев, как тут же смешные и жалкие повадки и к ней пристанут. Возникнет убеждение, что именно так, а не иначе и должно быть. От Рээт она незаметно позаимствует болезненную скупость, от Мари — навязчивую страсть к опеканию. Пристанет мания Юты, будто все мужчины вожделеют ее, только боятся приблизиться из-за ее неприступности. Вечером, возвращаясь домой, Регина, быть может, станет следовать нелепому поведению Ану. Как увидит на лестнице какого-нибудь мужчину, тут же начнет звонить в собственную квартиру, затем с замиранием сердца подождет несколько мгновений и уйдет, спустится вниз и, прогуливаясь перед домом, переждет, пока подозрительная личность удалится. Ану никогда не осмеливалась в присутствии незнакомого мужчины открыть собственную дверь, она была уверена, что незнакомец — преступник, поджидающий возможность ворваться в квартиру следом за беззащитной женщиной. Дверь защелкнется, жертва окажется в ловушке, и убийца отыщет в кухонном шкафу самый острый нож.

Все это было далеко не воодушевляющей перспективой. Регина усмехнулась. Люди довольно часто и с верой в лучшее прибегают к прекрасному слову: будущее. Мол, хоть сейчас моя жизнь безутешна и сера, но в дальнейшем наступит пора исполнения желаний. А иногда говорят как бы в шутку, что будущее покрыто мраком неизвестности, так принято, иначе можно сглазить столь долгожданные хорошие дни. Ведь будущее должно быть совершеннее настоящего и тем более прошлого — ради чего и жить, если думать наоборот? Процент самоубийц в сравнении с оптимистически настроенными людьми ничтожен.

Жизнь была бы унылой, если грядущее не было бы полно неожиданностей. Сюрприз не был бы сюрпризом, если бы в нем не заключалось толики увлекательности и азарта.

К сожалению, Регина не могла представить себе те бодрящие сюрпризы, которые украсили бы ее будущее. По крайней мере в том случае, если она останется верной своей жизненной рутине. Ну ладно, возможно, она найдет замену Тийту. Только надолго ли? Мужчины, имевшие дело с любовницами, порядком поднадоели Регине, ведь и их обезличивала установившаяся рутина образа жизни, и все они до оскомины походили друг на друга. Мужчины, цеплявшиеся за свой свободный от всяких обязанностей жизненный уклад, были ничуть не интереснее бесцветных старых дев. Каждому их шагу сопутствовал консерватизм: пусть мне будет удобно, не дай бог какой-нибудь ответственности и неожиданностей. Их божеством был трезвый расчет, все должно происходить по обоюдному согласию, до тех пор, пока партнеры представляют друг для друга какой-то интерес.

И все же казалось, что современный человек взгромоздился на котурны. Стоит, гордо закинув голову, и время от времени патетически восклицает: «Атомный век! Век космоса! Эпоха, отметающая предрассудки!» Простодушные люди могут прийти в восторг от такой величественной картины. Стоит ли рассуждать о загрязнении души и потребительском образе мышления?

Как плюсам, так и минусам можно было найти внушительное дополнение. Мир перевернулся бы, если бы не существовало определенного равновесия. Человек должен быть сам в состоянии идти к тому, в правоте чего он убежден. Если он вообще в состоянии быть в чем-то убежденным. Кроме того, должно доставать решительности сделать выбор.