Прячась за скалами и подкарауливая проплывающих рыб, можно добиться значительно лучших результатов, чем пытаясь открыто догнать их в родной им стихии.

Другой представитель этого семейства, тоже называемый зубариком, или синагридой, сильно отличается от предыдущих грубой, тяжелой головой, более прогонистой формой тела и серебристой окраской с темными пятнами (а не полосами). Самое основное отличие в форме зубов: у этой рыбы они конические и в каждой челюсти сидит по четыре острых зуба, похожих на клыки. Кое-кому из подводных охотников удавалось изредка убить синагриду.

Мы ее ни разу даже не встретили.

Третий представитель того же семейства спаровых—морской карась, или ласкирь, — встречается у берегов Крыма так же часто, как и зеленушки. Их стайки обычно пасутся у скал, теребя водоросли и разыскивая среди них моллюсков и ракообразных.

Ласкирь — рыба промысловая. В литературе указан ее предельный размер в 33 сантиметра. Самые крупные из ласкирей, встречавшиеся нам под водой у берегов Карадага, были не более 15 сантиметров, а обычно и того меньше. Блестящая чешуя ласкиря отливает розовым и лимонно-желтым. Вдоль тела заметны более темные золотистые полосы; несколько широких бронзовых полос идет поперек спины.

У этой рыбы есть особые отметки, по которым ее легко узнать издали: черная полоса поперек хвостового стебля и темное пятно у основания грудного плавника. Стайка ласкирей, освещенная солнцем, вспыхивает в его лучах бледным золотом, а полосы на хвостах по контрасту кажутся угольно-черными.

Эти веселые рыбешки совершенно равнодушно относятся к тому, что их разглядываешь почти в упор. Когда ласкирь открывает рот, то за мягкими губами видны широкие, долотообразные зубы, весьма полезные для ласкиря в его охоте среди скальных обрастаний.

Говоря о тех рыбах, которые встречаются у скалистых берегов Крыма, нельзя не упомянуть об одной из красивейших рыб Черного моря — морской ласточке, или монахе. Это совсем небольшая рыбка, около 15 сантиметров длины, единственный живущий в наших морях вид из обширного семейства рифовых, населяющих коралловые рифы тропиков. В аквариуме морская ласточка кажется фиолетово-бурой с серебристым отливом и очень темными, почти черными плавниками. Но на воле, когда вы встретите этих рыбок в прозрачной воде глубоких скалистых бухт, где они небольшими стайками словно висят в воде у темных утесов или медленно передвигаются с места на место в поисках корма, то вряд ли проплывете мимо них равнодушно. В лучах солнца их чешуя окрашивается в ярчайший синий цвет, плавники становятся фиолетовыми, и вся рыбка сверкает, как драгоценный камень. Силуэт рыбки очень характерен: сжатое с боков высокое тело и длинные брюшные плавники. Особенно бросается в глаза глубоко вырезанный хвостовой плавник. Отсюда и название «морская ласточка».

Как и все рыбы, морские ласточки очень настороженно относятся к человеку, если он пикирует на них сверху. Помню, как я пыталась подобраться к осторожным рыбкам в первую встречу с ними. Стайка морских ласточек висела у скалы в Сердоликовой бухте, и мне надо было только чуть нырнуть, не глубже двух-трех метров, чтобы очутиться рядом с ними.

Я нырнула в стороне от стайки (настолько-то я уже знала правила поведения в воде), но подо мной оказалась другая стайка, которая немедленно направилась вглубь, туда, где лежала густая зеленая мгла. А вслед за ними на глубину пошла и моя стайка. Чем глубже я забиралась, тем глубже уходили рыбы. Наконец, я почувствовала, что пора поскорее выбираться на поверхность.

Минут десять я не могла отдышаться и, только отдохнув как следует, опять нырнула у скалы, на этот раз удачнее. Сапфировые рыбки, освещенные солнцем, вились у меня над головой и почти заставили забыть, что надо иногда менять воздух в легких. Впрочем, нет такого зрелища под водой, которое могло бы заставить вас совсем забыть об этой необходимой процедуре.

Когда плаваешь среди камней, обязательно рано или поздно встречаешь скорпену, морского ерша. Удивительно мрачная и безобразная внешность у этой рыбы. На темной спине, красных боках и брюхе — зеленовато-серые и бурые мраморные пятна с черными и белыми точками. Вдоль боковой линии светлые выросты и бородавки. Толстые губы громадного рта тоже в пятнах и наростах; кожистые длинные «флажки» над полосатыми глазами, шипы и колючки на пестрых плавниках и жаберных крышках придают скорпене угрожающий вид. И, надо сказать, не напрасно она предупреждает всех, что столкновение с ней к добру не приведет. Шипы на жабрах и особенно лучи спинного и грудных плавников наносят неосторожному рыболову болезненные, долго не заживающие уколы, которые иной раз сопровождаются нарывами и воспалениями.

Скорпена — хищник, и повадки у нее самые разбойничьи.

Однажды я плыла над грядой больших камней, разглядывая расщелины в поисках крабов. В тени низкого каменного карниза мне почудилось какое-то движение. Я отплыла подальше и нырнула по другую сторону камня, рассчитывая подобраться к нужному месту под водой. Обогнув камень, осторожно заглянула за него. Передо мной лежала, прижавшись всем телом к камню, большая скорпена. Она лежала совершенно неподвижно, поглядывая на меня выпуклым пестрым глазом.

У меня кончился запас воздуха в легких, и я, поднявшись на поверхность, продолжала сверху следить за скорпеной. Скоро из-за камня выпорхнула стайка атерин. Мгновенно метнулась тень — и рыбешки кинулись врассыпную. Скорпена неторопливо вернулась в засаду. Мелкую рыбу скорпена заглатывает мгновенно.

В другой раз мне пришлось наблюдать за тем, как скорпена расправлялась с рыбой почти такой же величины, как она сама. Я подоспела к тому моменту, когда скорпена уже заглотала половину рыбы. Это, вероятно, был или крупный бычок или другая скорпена. Я не подплывала слишком близко, боясь спугнуть хищника. В случае опасности и бычки, и скорпены просто выплевывают мешающую им крупную добычу и спасаются бегством.

Скорпена неподвижно лежала на каменистом дне, время от времени широко раздувая жаберные крышки. Растянутый рот плотно охватывал проглатываемую рыбу. Мне показалось, что жертва еще двигает хвостом. Медленно и постепенно рыба исчезла в пасти хищника.

Мне надоело ждать конца процесса, и я поплыла дальше. А на обратном пути опять завернула к старой знакомой. Из пасти торчал теперь только самый конец хвоста. Брюхо скорпены было раздуто, как у жабы.

Скорпена — самая обычная рыба в уловах рыбаков. Чистить ее очень неприятно. Получив однажды весьма болезненный укол, который, несмотря на промывание перекисью водорода, не заживал несколько дней, я предварительно стала срезать ножницами ее ядовитые шипы. У скорпены ядоотделительные железы расположены в первом десятке спинных лучей, в первом луче брюшных плавников и в первых трех лучах анального плавника. Но и уколы о шипы, не несущие ядовитых желез, тоже достаточно неприятны и долго не заживают.

Когда надо шарить руками в расщелинах скал или, раздвигая водоросли, искать среди их стеблей нужных мне животных, я всегда немного боюсь уколоться о колючки скорпены. А с другой стороны, она привлекает меня своим причудливым видом и откровенными повадками настоящего хищника.

Ловля мелких ракообразных, червей, моллюсков и прочих беспозвоночных идет своим чередом.

Я приношу ежедневно новых животных, но рисую их значительно меньше, чем это следовало бы. Николай ворчит, что от моего увлечения рыбами начала страдать основная работа. За мной скопился уже порядочный долг, но трудно заставить себя усидчиво работать за столом, когда с террасы биостанции сквозь прозрачную тихую воду виден, каждый камешек и каждая веточка цистозиры, видно, как неторопливо проходят косяки кефали и сверкают на солнце тела серебристых рыбешек.