Полугодом раньше, осенью 95-го, «Локомотив» начал утверждать себя и в Европе, обыграв не кого-нибудь, а мюнхенскую «Баварию». Да еще и в гостях, на овеянном славой «Олимпиаштадионе»! Играя против таких звезд, как Юрген Клинсманн и Оливер Кан!

Перед вылетом на тот матч Кубка УЕФА в Германию из аэропорта «Внуково» состоялась необычная церемония: российскую команду благословил на удачную футбольную битву православный священник. Оказало ли это влияние на ход матча, известно только на небесах – но факт, что железнодорожники одержали сенсационную победу со счетом 1:0 и на две недели поставили на уши всю футбольную Европу. Названия «Локомотив» тогда на Западе почти никто не знал. Мой коллега Максим Лебедев писал в зарисовке о форварде-«колобке» Олеге Гарине в «Спорт-Экспрессе»: «Пожалуй, в истории еще не было игрока со столь ярко выраженными антифутбольными антропометрическими данными. Притчей во языцех стал эпизод, происшедший в Мюнхене перед матчем "Локомотива " с "Баварией ", когда немцы приняли Гарина за администратора и никак не хотели верить, что он футболист».

Полтора часа Гарин и К отбивались от атак могучего клуба из последних сил – и вдруг на 71-й минуте Евгений Харлачев воспользовался несогласованностью немцев при выполнении искусственного офсайда, убежал на встречу с Каном, обыграл его и спокойно закатил мяч в сетку.

Ни до, ни после российские клубы «Баварию» в гостях не побеждали.

– Если меня и запомнят, то благодаря голу «Баварии», - улыбался Харлачев во время одного из интервью. -Получается, внес в историю и свое имя, и имя «Локомотива». О нашей команде после того успеха узнали в Европе. Бывает, смотрю по телевидению трансляцию матча с участием мюнхенцев, нет-нет да и мелькнет мысль: «А ведь я забивал Кану, и "Баварию " эту мы обыгрывали».

Играя в открытый, романтический футбол, «Локомотив», тем более с тогдашним составом, у «Баварии» тогда бы ни за что не выиграл. Да и у «Спартака» тоже. Семин исходил из того, кто был у него в команде…

Валерий Баринов говорил:

– Я и сам люблю зрелищную игру, но когда в Мюнхене Харлач один-единственный раз убежал на чужую половину поля и забил гол, было не до красоты.

Сказка закончилась через две недели. В первые десять минут ответного матча в Черкизове «Локомотив» побежал вперед, стремясь добить «Баварию», дважды имел голевые шансы, но упустил их. А потом в его ворота начали влетать мячи – один, второй, третий… В результате – 0:5. И именно потому, что локомотивцы переоценили свои возможности и ринулись на матерых немецких волков с шашками наголо.

Баринов вспоминал:

– Помню, прихожу на старый еще стадион перед матчем, вижу гостевую раздевалку. Вся эта компашка звезд вышла в коридор и жонглирует мячами. Посмотрел на них - и мне самому стало страшно, настолько люди были уверены в себе. Перешел на нашу сторону. Тут эмоции совершенно другие, мальчишеские: «Ух, мы щас!» Они действительно поверили, что могут обыграть «Баварию» - только не хватило опыта понять, что это нужно делать с холодной головой. Семин говорил им перед игрой: «Спокойно!» – а они все вперед побежали.

И все равно это был потрясающий опыт. Игроки «Локомотива» почувствовали вкус европейского футбола – и, что еще важнее, аромат победы в нем. Они поняли, что нет ничего невозможного. Но должны были пройти годы, прежде чем такие успехи станут обыденностью…

Евгений Харлачев позже говорил:

– Это в России такой менталитет, что когда вспоминаешь о той победе, сразу слышишь в ответ напоминание о счете 0:5. А тогда, приезжая на какой-нибудь зарубежный сбор, слышали^- «Это та команда, которая обыграла "Баварию" на мюнхенском Олимпийском стадионе».

На ответном матче в Черкизове стадион был непривычно заполнен. Поболеть за «Локо» пришли люди в шарфах самых разных расцветок – спартаковской красно-белой, армейской красно-синей, динамовской бело-голубой… Команда Семина и Филатова, победив в Мюнхене, впервые обратила на себя столь пристальное внимание страны. И пусть в тот момент не смогла ему соответствовать, первый шаг к резкому увеличению болелыцицкой массы сделала. Плюс «Локо» состоял еще и в том, что у него не было антагонистов. Спартаковец никогда бы не перешел в стан ЦСКА, а динамовец даже под страхом смертной казни не влился бы в число поклонников «Спартака». Железнодорожники же в прежние времена были настолько неприметны, что попросту не успели нажить себе врагов. Симпатия к ним в ту пору не означала предательство тех, за кого болел до того…

Аура «Локомотива» – сначала человеческая, а со временем еще и игровая – оказалась настолько позитивной, что наименее ортодоксальная часть поклонников других клубов, посмотрев пару-тройку ярких европейских матчей железнодорожников, а заодно узнав побольше о Семине, Филатове и игроках, переоблачалась в красно-зеленые цвета. А для привлечения мальчишек и девчонок, только определяющихся с любимым клубом, в «Локомотиве» была разработана целая программа – умная и дальновидная. Что в конце концов и сработало.

ОСТАНОВИСЬ, МГНОВЕНЬЕ!

Как бы грамотно ни работал клуб, что бы ни затевал для привлечения болельщиков – без самого футбола ничто бы не помогло ему завоевать людские сердца.

Готовя к печати эту книгу, я провел опрос среди болельщиков «Локомотива» на своем блоге в рамках интернет-портала «Спорт-Экспресса». В нем приняли участие более двухсот человек – что вполне убедительно говорит о размерах нынешней аудитории команды. «В начале 90-х на матчи ходило по сто человек, из них 68 -родные и друзья игроков», – вспоминал в разговоре со мной Вадим Евсеев, который сам в ту пору занимался в локомотивской спортшколе и был тому непосредственным свидетелем. А сейчас две сотни – только в интернет-опросе…

Так вот, я поинтересовался у болельщиков, после какого матча они отдали свое сердце «Локо». Вне конкуренции оказался домашний поединок с греческим АЕК в четвертьфинале Кубка обладателей кубков, состоявшийся 19 марта 1998 года.

В Москве был страшный холод: то, что мороз пробирал До костей, даже десять лет спустя помню прекрасно. Тем не менее в Черкизово пришли 14 тысяч зрителей – для железнодорожников тех времен цифры заоблачные. Только на «Баварии» было больше! «5 этот вечер "Локомотив " пришли поддержать болельщики всех московских команд, большинство из которых составляли спартаковцы, – свидетельствовал на следующий день в своем отчете

"Спорт-Экспресс". – Они не смолкали ни на секунду и вдохновили Харлачева и компанию на последний штурм…»

Первая игра в Афинах завершилась нулевой ничьей. Она же сохранялась до 55-й минуты встречи в Москве, когда Харлачев открыл счет.

И тут начал свой театр одного актера немецкий арбитр Маркус Мерк. Это он четыре года спустя в матче чемпионата мира-2002 Япония – Россия не назначит пенальти, когда в штрафной японцев завалят Семшова. Но это все будут цветочки по сравнению с тем, что Мерк творил в Черкизове 98-го.

На 68-й минуте он назначил крайне спорный пенальти в ворота Руслана Нигматуллина, который реализовал Ко-пицис – 1:1. Нарушение правил судья приписал капитану команды Игорю Чугайнову. Гол, забитый на чужом поле, при прочих равных теперь выводил в еврокубковый полуфинал АЕК.

В оставшиеся 20 минут «Локомотив» редко выпускал греков не то что со своей половины поля – из собственной штрафной. Джанашия и Харлачев забили в ворота Атмад-зидиса еще два мяча. 3:1? Как бы не так. Оба мяча Мерк отменил из-за офсайдов, и если в случае с Джанашией в это еще можно было поверить, то гол Харлачева был бесспорен для всех, кроме бригады арбитров.

14 тысяч болельщиков на стадионе и сотни тысяч, если не миллионы – у телеэкранов к концовке матча дошли до стадии кипения. Как и «Локомотив», который бросился на последний штурм.