- Я пойду?

Мужчина замахал свободной рукой.

- Подожди. Как называть-то тебя?

- Как все остальные в зависимости от настроения, Александр, лорд или чертов вампир.

Зря он это сказал. Перевозчика, не успевшего еще успокоится прям скрутило. Отсмеявшись, покачал рукой, показывая, что помощь не требуется.

- А я Кольбер, приятно познакомится. Будут какие непонятки – приходи, пообщаемся, чаю выпьем, – И протянул все еще трясущуюся от смеха ладонь. Рука была неестественно горячей. Показалось, что водитель именно ей прикуривал сигарету, без спичек!

Саня с достоинством ее пожал, немного с опаской, почему-то почудилось, что мужчина сказал не «Кольбер», а «Цербер», правда шутки с намеками на Астрал уже давно приелись, а эта была явно притянута за уши. 

- Ты лучше придумай что-нибудь другое. Вампиров тут уважают, но и спрос другой. Назовись, к примеру сказать, Ичиго, Усаги, Футои (Клубничка, Кролик, Толстяк, яп.) или еще как-нибудь. Выделяться не будешь и если повезет - то примут за своего, – Мужчина явно не желал оставлять насмешливый тон.

- Да уж… - Тяжело вздохнул «чертов вампир». Будущее еще не перестало видеться ему в мрачных декорациях.

- Дам еще один совет. Не спеши с окончательным решением. Вот и все. До скорого.

Кольбер неспешно сел в свою мобильную крепость и укатил обратно в Токио.

Саня посмотрел на быстро удаляющийся автобус и еще раз вздохнул. Транспорт канул в темень тоннеля и был таков. Вот и исчез последний знакомый человек. Придется теперь надеяться только на себя.

Парень взял в левую руку свою поклажу и поспешил по своей дорожке. Крайней левой.

            Лес был смешанным. Вокруг виднелись деревья самых разных типов и предпочтений. Если бы не такой беспорядок в нагромождении стволов, то можно было бы сказать что это рукотворный парк. Особенно если посчитать, что в Японии большинство этих деревьев днем с огнем не сыщешь…

Только вот в парке постоянно слышны голоса людей и технический шум. А здесь были только шелест листвы и редкое воронье карканье. Через высокие кроны не продиралось ни лучика света. При общей мрачности окружающей среды время от времени встречались кусты малины и ежевики. Саня при каждой встрече сожалел о занятых руках и привычно вздыхал.

Эта привычка наблюдалась у всех профессиональных лентяев. Каждый лентяй вздыхает, когда его заставляют работать. А профессионал вздыхает с чувством, и так самозабвенно, что почти всегда забывает о месте и времени. У Сани частые вздохи стали частью жизненной философии. Каждый человек, который от тебя чего-то просит, после такого вздоха чувствует, что отрывает тебя от какой-то важной работы, или мешает тебе схватить за хвостик какую-то ускользающую мысль. При этом причиняя тебе немыслимые страдания. Поэтому они сразу пытаются извиниться, на что ты гордо отвечаешь, что на это и есть друзья. Таким способом можно не прикладывая особых усилий сколотить вокруг себя чертову уйму народа, считающих, что они тебе по гроб жизни что-то должны.… Многие главенствующие в разных отраслях промышленности люди и, конечно же, политики пользуются той же идеологией. Простой пример. Заходит менеджер по производству к владельцу предприятия и говорит «мол, на первом этаже работники бастуют, денег просят, помогите мне, пожалуйста, а не то они меня разорвут». На что владелец с этакой ленцой отвечает, что ждет важного звонка, но раз уж такое дело - то он, конечно же, поможет. Чего не сделаешь для друга! И быстренько сварганивает речь для простого народа. В итоге и менеджер у него в долгу и работнички прям кипятком писают от счастья. Хотя хозяин предприятия всего-навсего оторвался на минутку от какой-то компьютерной игрушки, а рабочим сказал, что выдаст зарплату, как только получит деньги за продукцию. Получается, что все тебе что-то обязаны. Вот такая вот колбаса.

Туристический поход продолжался уже больше получаса. Как говориться – лишь кривые дорожки ведут к цели напрямик. Но никто не уточняет, что идти приходится намного дольше.

 Среди деревьев появились просветы. Месиво опалых листьев и перегноя под ногами стало чистой зеленой травкой. Хаотичная мешанина леса сменилась на спокойствие величественных дубов. Они были просто великолепны. Чтобы обхватить такое дерево нужно как минимум десяток Александров. Кроны широко расходятся в стороны живым зонтом. Заглядевшись на дерево, коему идеально подошло бы имя «Дед» парень не сразу понял, где стоит. Это было кладбище. Настоящий готический некрополис. Кованые решетки и небольшие склепы виднелись отовсюду.

То, что на этом погосте лежит печать тьмы и забвения, было явно уже после первых же мгновений. Саня стоял на мощеной крупными глыбами камня главной дороге. По обе стороны маячили низкие надгробия и каменные кресты. Сама мощёнка была поросшей мелкой сорной травой, а могилы и подавно. Все ужасно неухоженное, в запустении.

На плечи опустилась свинцовая тяжесть. Атмосфера была прямо пропитана безысходностью и негативными ощущениями. Циркуляция соков земли и обычный природный ритм были нарушены.

Сердце защемило. Сане стало вдруг очень больно. Везде то же. Люди забывают о своих умерших, вселяя тем самым мертвые души в ужасное состояние пустоты. Когда вокруг никого нет, это ужасно. Твои потомки не помнят тебя, а другие духи уже ушли куда-то вдаль. И ты остаешься один. Хотя рядом столько других страждущих, души не видят их. И думают, что их все бросили. Это часто служило появлению полтергейстов и привидений – мстителей. Особенно если на могиле нету креста. А таких здесь большинство…

Деревья между могилами преждевременно сбросили листья, почернели и склонились под тяжестью слез почивших.

Парень содрогнулся. Ему показалось, что вблизи и правда кто-то плачет. Сане пришлось сильно потрясти башкой, чтобы сбросить с себя морок. Когда ты впервые входишь в Игру, то влачишь только свою ношу. Но со временем ты обретаешь груз чужих знаний. Всё что ты научился в иллюзии, будет с тобой до конца жизни. Пока ты живешь в Игре. Но никто на это не обращает внимания. Так и с ним. Сначала не обращал. Потом уже на своей шкуре ощутил, что Дар и знания вампира не исчезают при выходе из сна. А сверхъестественная чувствительность к смерти и страданиям стаёт вторым его. Особенно когда заставляешь страдать других. Это страшно, когда в тебе просыпаются чужые желания и инстинкты, а ты не в силах их сдерживать. У многих это может привести к раздвоению личности. Это не единственная причина, по которой Саня все время себя сдерживает. Большая сила ведет к большой ответственности. Но нельзя что-то получить и ничего не отдать взамен.

Но есть исключения. Перед внутренним взором предстал Ошейник. На собственной шее. Шипами наружу и внутрь. Короткие острия изнутри сильно давили на кожу. Материал ошейника был почти весь пропитан черной кровью. Ошейник был создан из собственной силы воли парня и из небольшого серебряного крестика с эмалированной сердцевиной. Это был аналог противо-вампирской печати, носимой в Игре. Саня придумал его после первой же недели в иллюзии. Когда во время обеда почувствовал, что ему не хватает живой крови и при этом наткнулся взглядом на свою беззащитную сестру.

После этого он провел еще одну неделю в поисках хоть малейших зацепок по укрощению крови. Он понимал, что это глупо, но все равно не мог остановиться. Он думал, что сошел с ума. А идти к психиатру – позор. В итоге родилось две печати. Одна материальная в вымышленном мире. И одна вымышленная в материальном.

Саня распустил пряжку воображаемого ошейника. И неожиданно для самого себя с облегчением вздохнул. Многие могут назвать себя кровососами, но истинным вампиром вряд ли. Он никому ничего не говорил, но давно проклял тот день, когда вошел в Игру. Может кто-то и заметил произошедшие перемены, но внешне Саня так и остался ленивым никудышным рохлей, которого ничего не интересует. Главное было сдержать проникновение чужой персональности, а все остальное вторично. Поэтому он сохранил себя таким, каковым помнил прошлую жизнь. Внешне только семнадцать, а внутри черная бездна времени. Нужно просто вести себя как все и не выделяться.