Хеллер продолжал путь, очень внимательно присматриваясь к левой стороне дороги. Насыпь впереди изменилась. Сам я, возможно, и не заметил бы этого. Он свернул и съехал с насыпи вниз! Прямо с дороги в кустарник! Вот так!

Хеллер, должно быть, руководствовался своим безошибочным, как у компаса, чувством направления, а не тем, что было под колесами автомобиля. Двигался он еле-еле, машину со всех сторон хлестало ветвями, а снизу еще скребли и царапали булыжники.

Впереди рос большущий куст — такой, похоже, было никак не объехать. Хеллер вылез, достал из машины мачете и убрал куст с дороги. Затем снова забрался в кабину и двинул дальше. Мне пришло в голову: уж не держится ли он какой-то старой, дороги, подобной той, что привела его на старую станцию обслуживания автомобилей, только еще менее заметной? Ему даже приходилось огибать деревья, которым было более трети века.

Наконец он преодолел небольшое возвышение. Впереди плотной стеной стояли клены и вечнозеленые крупные деревья лет пятидесяти. Сразу же за ними тянулось русло реки, в котором, несмотря на высокие берега, бежала лишь жалкая струйка воды. Остатки старого моста обрушились в ручей.

Хеллер остановился и вылез. Это был настоящий дикий уголок природы. Несмотря на несколько бугров, местность была плоской, но покрытой камнями.

Он обошел поле, заметив ровное место не слишком далеко от деревьев, показавшееся ему чем-то интересным. Здесь Хеллер спустился к ручью. Его, похоже, заинтересовал белый выступ естественного обнажения породы с буро-ржавым пятном. За целые эпохи река прогрызла его насквозь.

Небольшой, неестественной формы холмик привлек его внимание. Он достал лопату и копнул: всего лишь белая глина очень высокого качества. Хеллер убрал лопату и только тогда обратил внимание на рощу больших деревьев. Он сразу же углубился в нее и обнаружил придорожную харчевню, скрытую кустами и обвитую диким плющом.

Она неуклюже расползлась во все стороны, с верандой и флигелями, явно построенная из тех же самых камней, что в таком изобилии усеяли все вокруг. Хеллер поднялся по каменным ступенькам к парадной двери — большой, массивной, оказавшейся на висячем замке. Удивительно, подумалось мне, как почти полвека спустя дом этот все еще стоит, и не видно никаких обычных следов вандализма? Такова Америка. Хеллер вынул из принесенной с собой упаковки отмычку и масленку и в считанные секунды снял замок с двери! Это меня сильно удивило, ведь люди Аппарата не обладали такой сноровкой в обращении с замками. Потом уже до меня дошло: это же инженер — ему ли не знать всякие там рычаги и реверсивные механизмы?

Затем Хеллер обработал масленкой дверные петли. Дверь слегка осела, но поддалась без особого труда. Он осмотрел дверь с торца, и тогда я увидел, почему дом не подвергся вандализму: дверь была укреплена бронеплитой!

Он постучал по окну — пуленепробиваемое стекло!

Этот дом был не просто харчевней, он являлся настоящей крепостью!

Хеллер вернулся к машине, достал сумку. Войдя в главную комнату, он включил лампу, которую нес в руке, и поставил ее на стол. Выцветшие останки того, что, видимо, было последней вечеринкой в этом доме, уныло свисали с толстых потолочных балок; обугленные остатки японских фонарей из вощеной бумаги отбрасывали причудливые тени на потолок.

Он пересек площадку с полированным полом — наверное, танцевальную: прежде чем ступить на нее, Хеллер отстучал каблуками чечетку. Потом он вскрыл еще один замок и открыл внутреннюю дверь. Бар! Длинная стойка из красного дерева и мало чего в смысле мебели. Он присмотрелся к разбитому зеркалу — дыра от пули.

Имелись и другие комнаты — для уединенных застолий и нечто, похожее на ломившиеся когда-то от избытка украшений спальни. На кухне была большая дровяная печка. В топке ее устроила себе гнездо крыса, пользуясь дымоходом и трубой как входом и выходом.

Задняя дверь также была бронированной, а все наружные окна — пуленепробиваемыми.

Хеллер нашел контору с еще существующим столом, с пожелтевшими от времени бумагами и пролистал их. Сорок дел здесь, восемьдесят там и долговое обязательство на пять сотен. Богу только известно, было ли оно когда-либо оплачено.

На стенах висели фотографии в рамках. На некоторых стояли автографы, написанные порыжевшими уже чернилами. «На память Тутси от Джимми Уокера» написал на одной из них красивый молодой человек. Джимми Уокер? Знаменитый мэр Нью-Йорка?

Еще одна фотография привлекла его внимание: ряд напряженно застывших молодых людей. Четверка. В руках автоматы! Хеллер прочел имена, подписанные под каждым из них. Джо Корлеоне! Второй справа. На вид — парнишка лет двадцати!

Хеллер достал из своей сумки фотокамеру, привезенную с Волтара, сфокусировал ее только на Джо Корлеоне и сфотографировал его вместе с подписью. Затем сфотографировал каждого из четверых в отдельности.

Действительно привидения! Святоше Джо шел восемьдесят восьмой, когда он умер. Но теперь он был привидением со всеми остальными — духом той придорожной харчевни и той эпохи.

Хеллер, видимо, решил, что достаточно потешил себя, и задвигался с удвоенной энергией. Достав из своей упаковки металлический стержень, он с большой поспешностью стал обстукивать стены и полы. Я понял, что он занимается эхо-зондированием, — чем же еще?

Я уже его хорошо изучил. Небось, ищет скрытые помещения. Когда что-то простучалось и обнаружился вход, оказалось, что это стенной шкаф. Хеллер продолжал работать. Затем вышел наружу и забегал там, стуча по земле, но вскоре бросил это занятие. Он достал маленький счетчик и принялся ходить по всему дому. Счетчик что-то высвечивал, какие-то данные, ведомые одному Джеттеро. Он остановился, прошелся по участку крест-накрест, получил еще показания. У него, должно быть, возникла какая-то идея. Хеллер направился прямо к бару и позондировал там, что привело его в самый дальний конец стойки.

Кое-где смазав какие-то шарниры, он заставил их заработать, и часть стойки сдвинулась в сторону, обнажив перед ним ступени, ведущие вниз.

И он стал спускаться.

Вскоре Хеллер оказался в пещере! Он прошел по туннелю и наткнулся на уходящую вниз шахту. Если в ней и была когда-то лестница, то теперь она исчезла.

Светя себе фонариком, он осмотрел стены. «Гранит», — пробормотал он. Наконец он обнаружил вырубленные зубилом буквы: «Шахта Исайи Слокума. 1689».

Хеллер осмотрел еще несколько галерей, обнаружил немного белого кварца и положил его в карман. В некоторых из галерей оказались остатки сгнивших деревянных ящиков: бутлегеры пользовались этой шахтой, чтобы прятать контрабандный спирт. Вот, значит, что случилось с «пропавшим» рудником Приисковой речки!

Хеллер снова запер весь дом, но на парадной двери повесил свой собственный замок, большой, тяжелый. Навряд ли он выучился этому на курсах военной разведки. Медный замок так и сиял новизной!

Он забрался в машину, не торопясь, потихоньку вывел ее на главную дорогу и на средней скорости поехал назад в город. Еще раз миновал засаду на автолихачей: люди шерифа пребывали в полудреме.

Хеллер зашел в ресторан: приятное местечко с телефонной будкой в холле. Зашел в будку и набрал номер. Ему ответил Изя.

— Все на мази, — сказал Хеллер. — Дело в шляпе! — Боже, он заразился жаргоном! Очень торопливо он передал Изе сведения, добытые им в здании суда, сообщил имя агента по продаже недвижимости и добавил: — Не активен в сделке, но пошли комиссионные по предпочтительной стоимости.

— Ладно, — отвечал Изя. — Тот же корпоративный статус, как и запланировано?

— Да. «Расширенная восточноазиатская сфера совместного процветания, лимитед, Мейсабонго». Мой здешний номер… — он сообщил свой номер.

Хеллер вышел из телефонной будки и сел за стол. Подошла официантка:

— Извините, но еще не время для ленча. Креветки еще не готовы.

— Ничего, — сказал Хеллер. — Пять гамбургеров и пять банок «Севен ап».

Я ожидал, что возникнут проблемы с его черной физиономией, но он находился в Новой Англии. Девушка принесла один гамбургер и один «Севен ап». Хеллер съел и выпил.