– Кроме того, он ушел еще затемно. Убийца Стеллы провел с ней некоторое время. Помнишь снимки?

– Очевидно, его беспокоило, что был слышен шум борьбы и проститутку мог ждать сводник.

– Но зачем тогда совершать убийство, если он не сумел совершить его, как хотел?

– Тут может быть какая-то связь с этим. – Фрэнк поднимает руку убитой. – Посмотри сюда.

На ладони негритянки что-то написано. Психиатр наклоняется к ней. Надпись сделана черными чернилами на темной коже, поэтому Конни не сразу разбирает ее.

– www.pictureman.com. Интернетовский адрес.

Фрэнк кивает:

– Похоже на то.

– Почему ты думаешь, что он имеет отношение к убийству? Некоторые люди записывают на ладонях то, что боятся забыть.

– Да. Но если она проститутка, запись быстро бы стерлась.

Фрэнк делает непристойный жест, показывая, что имеет в виду.

– Кто-нибудь проверял его? Это ведь постоянный сайт?

– Нет. Тут странное дело. Когда набираешь этот адрес, компьютер отвечает, что такого не существует.

Конни ведет Клэр в кофейню, берет кофе и кладет в него две ложечки сахара.

– Выпей, – предлагает она. – Это уймет дрожь.

Клэр приходится взять чашку двумя руками, чтобы поднести ко рту.

– Изображения на экране, – произносит Конни, – никогда не бывают совершенно одинаковыми, так ведь?

Клэр кивает.

– Ты сегодня выдержала проверку, – мягко говорит психиатр.

Клэр обретает голос:

– Проверку? То есть сняла с себя подозрения и могу быть свободна?

– Клэр, ты всегда можешь быть свободна. Никто не вправе тебя принуждать.

– И поэтому ты взяла меня с собой? Проверяла, испугаюсь ли я?

– Готова ли ты.

Клэр чувствует, как у нее учащается пульс.

– Тебе известно, – продолжает Конни, – у меня были сомнения относительно этой операции. И мне хотелось бы иметь больше времени на твою подготовку, гораздо больше, но его у нас нет. Если шкала времени убийцы – интервалы между убийствами – начинает сокращаться, то уже не расширится. Теперь он будет убивать чаще. – Доктор Лейхтман подкрепляет свои слова кивком. – Сообщи вечером Кристиану, что завтра вернешься в город.

Ее друг не появился.

Вот что можно было подумать об этой женщине, одиноко сидящей за столиком неподалеку от стойки, старающейся растянуть «Кровавую Мэри» на весь вечер: обыкновенная молодая служащая ждет мужчину, с которым назначено свидание. Пожалуй, чуть более привлекательная, чем большинство, и самоуверенная. Чуть более броско одета. Явилась сюда не из конторы, это уж точно.

Ей удалось занять столик с видом на входную дверь, и она ждет, с беспокойством поглядывая туда.

Но мужчина появляется сзади и придвигает стул к ее стулу. Она задается вопросом, долго ли он наблюдал за ней. Он в черном кожаном пиджаке, тонком черном свитере с глухим воротом и защитного цвета брюках. Едва сев, мужчина начинает вертеть массивный перстень на мизинце.

– Клэр, – произносит он. – Как приятно вас видеть.

Воглер неотрывно смотрит на нее своими зелеными глазами. У Клэр на миг возникает ощущение, что он все знает, видит проводки, прикрепленные липкой лентой к ее коже, и предательство в ее сердце.

– Привет, Кристиан, – отвечает она.

С полудня до вечера Конни заставляла Клэр репетировать свою легенду в последний раз. Кто ты? Почему ты здесь? Чего ты хочешь?

Но Клэр занимал более важный вопрос. Работая у Генри, она на каждом задании меняла голос или акцент. Для практики и иных целей.

Теперь она не могла вспомнить, кем была та Клэр, с которой встретился Воглер, – американкой или англичанкой. Легенда, разумеется, достаточно гибкая, ее можно приспособить и к тому, и к другому. Проблема заключалась в том, заметит ли он непоследовательность.

Она держалась американкой. То ли это правильный выбор, то ли Кристиан не так уж хорошо помнит ее.

– Вы даже красивее, чем мне казалось, – говорит он и наклоняется к Клэр, чтобы поцеловать в щеку.

Кожаный пиджак трется об нее, он мягкий, словно паутина, и она вспоминает, как Бесси, вегетарианка, говорила ей, что такая мягкая кожа делается из шкур нерожденных телят.

– Спасибо, – отвечает Клэр. Как бы реагировал ее персонаж? – Однако я предпочла бы, чтобы вы не лгали мне даже ради комплимента.

Не хватила ли она через край? Но Воглер улыбается ее колючести.

– Это не ложь, – произносит он. – Я не лгу в серьезных делах.

Пока они заказывают напитки, в разговоре наступает пауза. Клэр касается затылка, лениво поглаживает непривычную щетину. Парикмахер, у которого она была днем, убеждал ее не укорачивать волосы, говорил, что прежними они уже не вырастут. Но Клэр оставалась непреклонной, и в конце концов парикмахер сделал то, что она просила. Пряди влажных волос падали мимо ее глаз, будто снежинки.

Короткая прическа, как у его жены. Незначительная деталь, но, возможно, именно она сыграет решающую роль.

Фрэнк, сидевший в зале ожидания парикмахерской, наблюдал за ее отражением в зеркале, его суровые глаза помягчели, очевидно, от жалости.

Пока парикмахер стриг и подравнивал, у Клэр было ощущение, что она наконец-то переходит из зоны влияния Конни в зону детектива. От идей к действию. Больше никаких чтений или репетиций.

Начинается представление.

– Это… странно, – неуверенно бормочет Клэр.

– Странно? В каком смысле?

– Встретиться… так сказать, уже будучи столь… близкими. Словно просыпаешься рядом с незнакомцем и ведешь речь о завтраке.

Небрежно поставленный под стеклянный столик рюкзак Клэр передает наблюдателям изображение и звук. Снаружи, в машине с аппаратурой, Конни, услышав одну из своих реплик, легко вставленную в сценарий, одобрительно кивает.

Фрэнк прав. Эта девчонка умеет играть.

Кристиан неотрывно смотрит ей в глаза.

– А такое случается? Пробуждение с незнакомцем?

– Нет-нет. Я просто имела в виду… в общем, да. Не без того. – Она опускает голову. – Пожалуй, чаще случалось в моей разгульной юности.

– Вы не кажетесь мне такой уж разгульной.

– Внешность бывает обманчивой.

– Думаю, ваша – нет.

Персонаж Клэр легко сердится на предположение, что он так легко ее раскусил.

– О? И что говорит вам моя внешность?

Воглер протягивает руку и мягко поворачивает ее голову так, чтобы созерцать профиль. Клэр ничего не может поделать: от прикосновения его пальцев она чуть вздрагивает. Он как будто не замечает этого.

– Я вижу женщину… красивую, но несчастную, – произносит Воглер. – Это так, верно?

– Не заблуждайтесь на мой счет, – едко отвечает Клэр. – Я не отчаянная одиночка, ищущая мужчину.

– Я не это имел в виду.

– Вряд ли кто в этом зале делал то, что я.

– «Столько помню я, словно мне тысяча лет…»?

– Именно.

– Иногда, – рассудительно говорит он, – в действительности нам не хочется того, о чем мы фантазируем.

– А иногда знаем, чего на самом деле хотим, но нам нужна помощь, чтобы добиться этого.

– Большинство людей сказали бы, что запреты существуют для нашего блага.

– Мы с вами отличаемся от большинства.

– Это верно, – соглашается Воглер.

Клэр уверенно встречает взгляд его зеленых глаз.

– У нас есть наши фантазии.

Через секунду Воглер качает головой.

– Нет, – говорит он. – Те фантазии были вашими, не моими.

В машине с аппаратурой Фрэнк и Конни смотрят друг на друга.