Когда работа по душе, хочется петь о ней. Вот и Павлик от избытка чувств начал напевать самодельную песенку:

Вот уже выбелен целый ряд. Лиловые яблоньки сейчас, словно беленькие березки.

Павлик отошел, полюбовался: красиво!

И снова углубился в работу. Но тут раздался чей-то крик. Павлик испуганно оглянулся и попятился от страха. У большой черной бочки с водой, которая стояла рядом с водопроводом, возвышалось какое-то удивительное чудовище: свирепое лицо, длинная зеленая борода, всклокоченные волосы… Голова чудовища, увенчанная золотой короной, угрожающе тряслась.

Громкий отвратительный голос долетал до Павлика. У малыша по спине забегали мурашки. Он хотел бежать и спрятаться в кустах. Но в этот момент он увидел своего одноклассника Подрухина. Это его несколько ободрило.

Подрухина вели под руки два семиклассника. Он упирался и кричал. Идущий сзади Дима Касаткин ревел и тер глаза кулаками. Павлик опомнился от страха и присоединился к толпе пятиклассников. Когда все подошли к чудовищу, оно, потрясая трезубцем, закричало страшным голосом:

— Что случилось? Кто смел нарушить мой закон? Кто зачинщик?

От испуга пятиклассники часто-часто замигали глазами.

В это время один из тех, что держали Подрухина, произнес торжественно:

— О, великий и справедливый Нептун, властелин морей и океанов! Случилась драка. Подрались два пятиклассника. Зачинщик этого отвратительного дела — Подрухин Иван, ученик пятого класса «г». Он засунул за воротник Диме Касаткину огромного червяка. Накажи его по справедливости, о Нептун!

— Именем всех морей и океанов приговариваю зачинщика и нарушителя порядка, несознательную личность Подрухина Ивана окропить водой и смыть с него проступок! — прокричало чудовище.

Раздались глухие частые удары, напоминающие барабанную дробь, и три струи брызнули из трезубца на провинившегося, обдав его водой с головы до ног.

Подрухин вмиг стал мокрым и жалким. Он стоял и таращил на ребят недоумевающие глаза.

Так пятиклассники впервые узнали, что такое «суд Нептуна», и в душе были довольны приговором.

Когда возбуждение спало и ребята стали расходиться по своим местам, кто-то из них, показывая пальцем на маляра, залился веселым смехом. Все повернулись в его сторону. Павлик стоял, держа над головой кисть на длинной палке. Его одежда сплошь была в мелких брызгах извести, а лицо так замазано, что нельзя было узнать, кто скрывается под этой белой маской.

— Чего смеетесь? — закричал маляр, потрясая кистью.

— Так это же Сизов! — удивился какой-то пятиклассник. — Он свои веснушки закрасил!

— А зачем белить яблоньки осенью? — спросил у Рудика Дима. — На улицах деревья белят только весной.

— Осенью и весной днем солнце пригревает, — с удовольствием стал объяснять Рудик, — а ночью бывают заморозки. Как говорят садовники, температура резко скачет. А яблоньки-то ведь — южные растения? Вот они и могут пострадать. Видал на стволах трещины? Ну, а побеленный ствол нагревается меньше: белый цвет отражает часть солнечного тепла. Разность-то дневной и ночной температур становится меньше, понимаешь?.. Ну, а насчет побелки на бульварах, так это делают для красоты.

Я ждал, когда Рудик закончит свою «лекцию». Потом отозвал его в сторону и начал журить за «суд Нептуна».

— Нехорошо! Придет мальчишка домой промокший до нитки. Что родители скажут? А если он простудится?

— Пусть закаляется, — рассудительно заявил Рудик.

А я лично пресечь «суд Нептуна» не могу — он в коллективе родился.

Насчет инициативы коллектива я ничего не сказал, но подумал, что скорее всего это дело рук Гриши Савина, который и выступал в роли Нептуна. Гришины проделки были сейчас вдвойне для меня огорчительны. Дело в том, что его по моей просьбе условно перевели в седьмой класс. Мало того, что он остался в шестом (как было и в пятом) на второй год — нынче он должен был сидеть в нем третий год! Это было чрезвычайное происшествие.

Еще в пятом классе он очень плохо учился по немецкому языку. А в шестом классе преподаватель бился, бился с Гришей, ломал голову и, наконец, махнул на него рукой.

Третьегодник! Что может быть неприятнее для школы?

И вот этот третьегодник перед весенними экзаменами пришел ко мне на участок. Я не удивился, потому что даже в горячую предэкзаменационную пору ученики заглядывали сюда. Ну, а Гриша, как известно, был на опытном участке не последним человеком. Я бы не обратил внимания на его появление, если бы он мне не показался каким-то подавленным.

— Что с тобой? — спросил я его.

Он помолчал. Потом ответил:

— К экзаменам не допустили. Из-за немецкого. На третий год оставляют…

Я очередной раз стал выпытывать у него, почему ему так труден немецкий язык. Ведь по остальным-то предметам он учится хорошо? Притянув Гришу за плечи, я похлопал его по спине:

— Ну, что же это ты, а?

Он закусил губу; и вдруг зашептал мне на ухо — сбивчиво, взволнованно:

— Я ненавижу немецкий… Когда отец погиб на фронте, я дал клятву, что никогда не буду его учить… Ненавижу! Ненавижу!..

Я стал ему доказывать, что он неправ.

— Возьми-ка ты книгу Медведева «Это было под Ровно». Там описан изумительной души человек — разведчик Кузнецов. Ты полюбишь его и увидишь, что он не меньше твоего ненавидел фашистов, а знал немецкий язык так, что все его принимали за немца.

Говорили мы с ним о немецких трудящихся.

После долгих откровенных разговоров он со мной согласился.

Мое сообщение на педсовете многих удивило и растрогало. Гришу перевели в седьмой класс и стали усиленно ему помогать. Уже в течение первого месяца он сделал заметные успехи.

И вот, пожалуйста, он снова выкинул шутку, из-за которой — пожалуйся на него родитель наказанного «Нептуном» озорника — Грише не поздоровится.

Я собрал юннатов, и хотя им очень не хотелось расставаться с «судом Нептуна», мы договорились, что с сегодняшнего дня любая провинность будет наказываться только после совета со мной. Маску, парик и трезубец мы передали в школьный драмкружок.

Остается только добавить, что Гриша успешно закончил седьмой класс и поступил в ремесленное училище. Там обратили внимание на его артистический талант и через год направили в театральное училище.

Так Гриша нашел профессию по душе.

Зима была на исходе. Юннаты обсуждали план подготовки к весенним работам. Много радости вызвала на этом собрании посылка с семенами, которую нам передала станция юных техников и натуралистов. Ребята с любопытством рассматривали надписи на пакетиках. На столе лежала раскрытая толстая книга по цветоводству с множеством красивых картинок. По этой книге, как по справочнику, мы знакомились с растениями, читали о том, как они выращиваются и в какие сроки их следует высевать, и куда — в парник или в грунт.

Проверив цветочные семена, перешли к просмотру полевых культур. Особое внимание юннатов приковала к себе многолетняя рожь Державина.

Посыпались вопросы:

— Это как многолетнюю рожь понимать?

— Раз посеешь на поле, а потом только урожай собирай?

— Дайте мне этот опыт заложить! — попросил у меня Рудик.

Я одобрил его желание, только посоветовал взять в помощники кого-нибудь из новых юннатов.

— Помни о смене, — сказал я ему. — Воспитывай себе преемника, как воспитал тебя Гера.

Остановив свой выбор на Володе Шавкунове, Рудик стал подыскивать нужную литературу. Но такой литературы не оказалось. Мы посоветовались и решили посеять рожь весной. Выбрали хорошее место, Рудик с Володей обработали почву, внесли удобрение и посеяли все семена. Делянка вышла небольшая — два квадратных метра. Семена дали дружные всходы. Рудик вел дневник наблюдений.