Любовно взвешивая на ладошке налитой початок, Зина подняла на меня глаза и предложила:

— А давайте мы назовем ее «пестрой»?

— Правда, давайте! — поддержала подруга.

Они обработали результаты опытов за два года и получили неплохие данные. В пересчете на гектар наша кукуруза дала 26–27 центнеров зрелого зерна. Правда, урожай зеленой массы составил 250 центнеров на гектар, но и это было неплохо.

На школьной выставке, посвященной Дню урожая, почетное место мы отвели нашей пестрой кукурузе. В большом стеклянном ящике в верхнем ряду лежали совершенно черные початки. Ниже два ряда представляли постепенный переход от черных початков к пестрым. Наглядно было видно, что чем початки становились пестрей, тем более крупными они были. Ящик с кукурузой побывал на выставке во Дворце пионеров, а затем на городской и областной сельскохозяйственных выставках.

И везде она вызывала большой интерес. Нашим дежурным «агрономам» задавали много вопросов. Они охотно рассказывали обо всем. И только на один вопрос не могли дать вразумительного ответа — почему пестрая кукуруза является скороспелой? Действительно, почему?

Дебаты на эту тему проходили часто и у нас в кружке.

Может быть, всех ближе к истине был Коля Кузницын. Он по-прежнему в основном занимался пчелами, но смелый ум и умение анализировать факты часто делали его победителем в олимпиадах по самым разным предметам.

— Листья у нее красные? — наступал он на Зину.

— Ну, красные, — осторожно отвечала та, гадая, какая каверза скрыта в этом вопросе.

— Вот вам и объяснение, — торжествующе сказал Коля. — Темный цвет всегда больше поглощает солнечного тепла! Поэтому она и скороспелая… и температура тела у нее выше. Вот и получается, что она на севере, да ближе других к югу. Физиологические процессы у нее идут быстрей…

Эту дискуссию прервал староста. Постучав карандашом по графину и наведя порядок, он предоставил слово для отчета Зине с Галей.

Девочки подробно рассказали о своих опытах, о своих горестях и радостях и показали все запасы семян. Юннаты смотрели на початки, передавали их друг другу и оживленно переговаривались:

— Хороша «пестрая»!

— А смотри, какое зерно крупное.

— Да, не сравнишь вон с тем.

— Молодчины! Вот тебе и девчонки.

Зина смотрела сияющими глазами на юннатов и, радостно прижимая руки к груди, просила:

— Вы только берегите ее и продолжайте опыты.

— Да не забывайте Тунгуса к забору посадить! — выкрикнул кто-то со смехом. — Пусть не только яблоки стережет.

Посмеявшись, ребята стали обсуждать, куда девать все собранные семена? Ведь их было у нас пять килограммов!

— На нашем участке не хватит места, — сказал один.

— Придется сад выкорчевывать! — опять выкрикнул тот, что говорил о Тунгусе.

— Давайте излишки отдадим в колхоз. Пусть кукуруза растет там с нашей многолетней рожью и яблоньками, — предложил я.

— И будем помогать ее выращивать, — поддержал это предложение Боря Аринин.

— Создадим звено из юннатов! — сказал его друг Лера.

На этом единодушно и порешили. Нашлись и желающие работать в кукурузном звене на колхозной земле…

В школьном зале — толпа. В центре стоит Володя Шавкунов и потрясает газетой.

— Слушайте статью студентов пединститута о нашем юннатском кружке!

— Читай, Володька!

— Читай!

— Тихо!

Володя вскакивает на стул и начинает громко читать:

«Нынче осенью наш курс был на пришкольно-опытном участке средней школы № 38. Мы никак не ожидали того, что увидели на экскурсии. Прежде всего необходимо отметить, что там все покрыто плодами — и деревья, и кустарники. Это вызвало у нас, будущих учителей, стремление создать в каждой школе, где мы будем работать, такой же пришкольный участок. Не меньше нас удивило и то, что все это создано руками школьников. Все принадлежит им самим — посев, выращивание сеянцев, прививки, формирование кроны. Умелый и заботливый уход виден во всем.

Но самое главное для нас, как для биологов, это — межвидовые и межродовые прививки, проделанные ребятами. Особое впечатление производит груша сорта Дима Лукашев, привитая на сибирский боярышник. А чего стоит красноплодная черемуха, привитая на обыкновенную черную черемуху, и сладкая рябина, привитая на кислую. А яблони — это букеты, в кроны которых привито до пятнадцати разных сортов… Мы познакомились также с работой по акклиматизации южных культур…

В зоотехнической части нас заинтересовали улей с остекленными стенками и использование муравьев вида Формика руфа для борьбы с насекомыми — вредителями сада, огорода, поля.

Мы теперь знаем и сами видели, как правильно вести связь с жизнью в школе, как воспитывать у детей любовь к труду, к природе…»

Ребята пошумели, прослушав статью, и разошлись. Что ж, статья как статья. Их не удивишь — о юннатском кружке за эти годы писали в «Пионере», в «Комсомольской правде», в «Пионерской правде», в «Кировской правде», не раз передавали по областному и всесоюзному радио.

А я стою один в опустевшем зале, и, несмотря на пасмурный денек за окнами школы, у меня солнечно на душе.

Я восстанавливаю в памяти эту экскурсию.

Да, будущие учителя любовались нашим садом, дотошно допытывались до мельчайших подробностей, записывали все в блокноты и фотографировали.

Я рассказывал о саде, как рассказывал о нем уже многим и многим экскурсантам. Я сказал им о том, что там, где сейчас буйно разрослись наши деревья и кустарники, раньше была свалка кирпича и разного мусора, да росли крапива с репьем. Сад вырос и стал гордостью школы. А вместе с ним выросли и его зачинатели — юннаты.

Я пригласил будущих учителей на наш праздник — День урожая — и сказал, что на него соберутся юннаты разных поколений. К нам обещали приехать агроном Гера Степанов, электрик Веня Сучков, артист Гриша Савин, придут студентки сельскохозяйственного института Зина Казакова и Галя Матанцева. А те, кто не смогут приехать, послали нам уже свои письма. Разлетелись наши юннаты по всей стране: Юра Черемисинов водит лайнер, Рудик Куклин учится в Москве. Толя Огородников работает ветеринарным врачом на целине. А наш первый староста Артур Шустов послал в дар кружку свою книгу «Охотничий промысел»; он сейчас находится в далеком плаванье, где изучает морских зверей.

Я рассказал экскурсантам, что ребята с увлечением готовятся к празднику, что они застекляют многочисленные «Свидетельства участника ВСХВ», оформляют специальный выпуск стенгазеты «Мичуринец», готовят альбомы с вырезками из газет и журналов и фотографиями.

Я говорил о вещах, которые будущие учителя видели или могли увидеть. Но мне хотелось сказать им что-то особенное о саде, то, что я сам узнал о нем. Так ли я понимаю школьный сад?.. Мне хотелось рассказать им об этом и посоветоваться с ними.

Я колебался. Но студенты стояли притихшие, задумавшиеся. И я решился.

— Если вы что-либо получили полезного от экскурсии, меня это радует, — начал я. — Но я не сказал вам главного…

Будущие учителя насторожились и смотрели на меня в ожидании.

Преодолев трудную для меня паузу, я продолжил:

— Сад — не только «храм природы» или «зеленая лаборатория» для занятий. Сад при школе — могучее средство познать душу ребенка. Вот пришел ученик в сад. А кто он? Что он? Биолог это определит… Пышная зелень ласкает здесь глаз. Яблоньки увешаны красивыми яблоками, вишни льют рубиновый свет, смородина и малина поникли под тяжестью плодов, даже колючий крыжовник манит вкусными ягодами. Цветы пьянят своим ароматом и зовут ребенка: «Посмотри на нас!» Невольно тянется его рука. Учитель наблюдает: какая чаша весов перетянет — возбуждение или торможение? Одни ученики, придя в сад, благоговеют перед ним. В их душе возникают добрые чувства, проявляются хорошие порывы: работать, творить, создавать, умножать прекрасное. У других проявляются отрицательные стороны: взять, уничтожить… Но сильное возбуждение и слабое торможение или, как говорят, неуравновешенность таких ребят становится все меньше и меньше с каждым разом. Это приходит не само собой, а требует много усилий с нашей стороны. Работа трудная, приносящая массу огорчений, но зато какая она благодарная! Она сплотит и сдружит ваших школьников. Труд откроет новые горизонты в их мечтах, в их исканиях, и принесет им много радости. Я счастлив, что школа все больше приближается к жизни. Те, кому выпало счастье строить коммунизм и жить при нем, должны быть подготовлены к труду, как необходимой потребности человека. А элементы труда, познанные в школе, как росток, всегда пробьются, и дадут свои плоды!