— Да что у вас здесь творится, в конце концов?! — крикнула Никки.
— Ваш брат, доктор Хэггард, без колебаний сообщил мне об убийстве вашего отца. Значит, Марк хочет выяснить правду?
— Когда умерла мама, — холодно отозвался Трейси, — между нами тремя был поделен солидный доход. Согласно завещанию, если бы нас осталось только двое, доход каждого значительно бы увеличился. Марк вечно без денег — проигрывает почти все. Это отвечает на ваш вопрос?
— Кто-нибудь наконец скажет, в чем дело? — взвыла Никки. — Не могу же я сюда войти!
— Поэтому он и пригласил нас, верно? — буркнул инспектор. — Чтобы пришить убийство Джима тебе или Мальвине. Очевидно, Марк считает, что сам он в полной безопасности.
— Мы намерены постараться угодить вашему брату, доктор. — Эллери поднялся и протянул руку к коробке.
Доктор Хэггард тоже встал.
— Среди ночи?
— Папа, надень халат и брось мне мой… Да, доктор, именно так. Не проводите ли вы нас в комнату, где был застрелен ваш отец?
Они спустились по лестнице при нервном дрожащем свете карманных фонариков. Эллери держал в руке коробку. Никки шла рядом в шерстяном халате, уверяя, что сразу же умрет, если останется наверху одна. Трейси Хэггард остановился перед массивной дверью в конце коридора.
— С ночи преступления никто из нас туда не входил и ничего там не трогал. — Он отпер дверь и шагнул в сторону. — Могу добавить, что с тех пор ни Марк, ни я не охотились — по крайней мере с этим оружием.
Боковые стены оружейной были уставлены полками с винтовками, дробовиками и револьверами. Полки на двух других стенах содержали экспонаты игровой коллекции Джеймса Хэггарда, более громоздкие предметы которой находились на полу. Все покрывал толстый слой пыли.
— Где именно было обнаружено тело вашего отца? — спросил Эллери.
— Сидящим за этим столом.
Письменный стол с ножками в виде ружейных прикладов был изготовлен из дерева, инкрустированного металлом. Перед ним стоял стул в том же стиле с кожаным сиденьем.
— Он сидел лицом к двери, доктор Хэггард?
— Да.
— В комнате одна дверь, — заметил инспектор Квин. — Поэтому убийца наверняка стрелял стоя в проеме. Выстрел был один, Трейси?
— Да, только один.
Эллери открыл коробку Марка и извлек два ржавых револьвера.
— Вижу, оружейные полки пронумерованы. На какой из них, доктор, обычно находились эти револьверы 38-го калибра?
— Вот этот взяли с полки справа от двери.
— Справа от двери, доктор? Вы уверены?
— Да, он лежал совсем рядом с дверью под номером 1. Второй находился на полке слева от двери. Вон там, под номером 6.
— Итак, револьвер «А» лежал на полке справа от двери, под номером 1, а револьвер «Б» — на полке слева, под номером 6. — Эллери нахмурился. — И по словам Марка, убийство было совершено одним из этих револьверов. А рубиновые кости, доктор, — какое они имеют отношение к убийству?
— Кости Калигулы? Мы нашли их у отца в руке.
— В его руке?! — воскликнула Никки. — Я не поверила вашему брату, когда он сказал это…
— Обследовав тело, я определил, что отец в течение нескольких минут после выстрела был еще жив. Обратите внимание, что один из стеллажных футляров за стулом открыт и пуст. Там были кости императора, как их называл отец. Когда убийца ушел, папа, должно быть, добрался до футляра, открыл его и вытащил кости, а потом умер.
— Но почему он это сделал? — спросила Никки.
— Отец прошел полицейскую школу. Он оставил ключ к личности своего убийцы. Но мы не смогли разгадать, на кого указывает этот ключ. Кости были подарком отцу от нас троих.
— Странно, когда на годовщину свадьбы дарят подарок только одному из родителей, — холодно заметила Никки.
— Мы подарили папе кости, а маме рубиновый кулон.
— Ничего не понимаю! — с раздражением сказал инспектор. — Ключи, рубиновые кости, императоры!.. Эллери, ты можешь разобраться в этой мешанине?
— Будем надеяться, что нет, — промолвил доктор Хэггард. — Я был готов убить Марка за эту его выходку…
— Так же как вы убили вашего отца, доктор Хэггард? — осведомилась Никки.
Трейси улыбнулся:
— Это показывает, насколько коварен пропагандистский план Марка. — Он пожал плечами и исчез в темном коридоре.
Инспектор и Никки уставились ему вслед, когда Эллери резко сказал:
— Ты и Никки, отправляйтесь спать.
— А что ты собираешься делать? — спросил его отец.
— Оставаться здесь, — ответил Эллери, катая между ладонями исторические кости, — пока не выброшу двенадцать.
Мальвина Хэггард визжала весь остаток ночи, и ее визг доносился в оружейную комнату вместе с голосами спорящих братьев. Но в самой оружейной слышались только звуки катящихся костей, словно двухтысячелетний призрак императора явился сразиться в кости с Эллери. С наступлением холодного рассвета звуки прекратились, и Эллери, поднявшись к спальням, разбудил всех по очереди, пригласив их — даже полоумную Мальвину — присоединиться к нему на месте давнего преступления. Что-то в его поведении успокоило Мальвину, и она послушно спустилась вместе с остальными.
Они заняли места вокруг письменного стола в пыльной оружейной. Марк был злобен и возбужден, Трейси — напряжен и внимателен, Мальвина — сонлива, а Никки и инспектор с трудом сохраняли спокойствие.
— Дело раскрыто, — объявил Эллери.
Марк расхохотался.
— Черт бы тебя побрал, Марк! — выругался его брат.
Мальвина начала напевать унылую мелодию.
— Я часами бросал эти рубиновые кости, — продолжал Эллери, — с самым удивительным результатом. — Встряхнув кости в правом кулаке, он бросил их на стол.
— Девять, — сказал Трейси Хэггард. — Ну и что тут удивительного?
— Не просто девять, доктор Хэггард. Три и шесть.
— Ну, это и есть девять!
— Нервничаешь, Трейси? — хохотнул Марк.
Эллери снова бросил кости.
— Одиннадцать.
— Не просто одиннадцать, доктор. Пять и шесть. — Эллери бросил кости в третий раз. — А теперь семь — один и шесть. Вот так всегда.
— Что — всегда? — спросила Никки.
— Всегда шестерка, малышка. Пока вы были наверху, я сделал несколько сотен бросков этих костей, и, хотя одна из них вела себя с заслуживающим одобрения разнообразием, другая каждый раз показывала шестерку!
— Мошенничество! Кость «заряжена» — налита свинцом! — воскликнул инспектор. — Кому, ты сказал, принадлежали эти кости?
— По словам Марка, Гаю Цезарю, более известному как Калигула — императору Рима с 37 по 41 годы. И это очень похоже на правду, так как Калигула был одним из самых выдающихся в истории мошенников при игре в кости.
— И что все это значит, Эллери? — спросил Марк Хэггард.
— Ваш отец оставил эти кости в качестве ключа, указывающего на одного из вас как на его убийцу. Здесь были две кости, а в комнате было два револьвера 38-го калибра. Теория: кости были для вашего отца каким-то образом связаны с двумя револьверами. Но теперь мы знаем, что одна из этих костей «заряжена» — ты сам использовал этот термин, папа, — а другая нет. Вывод: Джим Хэггард хотел сообщить, что убийца зарядил один из этих револьверов.
— Великолепно! — воскликнул Марк Хэггард.
— Нелепо, — возразил его брат. — Конечно, он зарядил один из них. Но какой именно?
Мальвина продолжала улыбаться и напевать, отстукивая ритм точеными белыми пальцами.
— «Заряженная» кость всегда показывает число шесть, — объяснил Эллери, — а один из револьверов лежал на полке под номером 6. Очевидно, револьвер, связанный с этим числом, и был тот, который зарядил убийца, иными словами, тот, из которого он всадил роковую пулю в Джима Хэггарда.
— Ну и что? — фыркнул Трейси Хэггард. — Каким образом знание того, из какого револьвера застрелили папу, поможет нам определить, кто из нас это сделал?
— Убийца открывает дверь — револьверы 38-го калибра находятся на полках справа и слева от него. Мы знаем, что он выбрал револьвер с левой полки. Какой человек, столкнувшись с подобным выбором, автоматически берет предмет слева? Разумеется, левша. И это указывает на… — Эллери умолк.