В связи с началом войны в 1914 г. поступление оборудования из-за границы, в частности из Германии и Англии, полностью прекратилось. Многие приисковые рабочие были мобилизованы и отправлены на фронт.

Золотодобыча резко упала. В 1917 г. было добыто всего только 26 т золота.

В годы гражданской войны хозяйничанье интервентов и белогвардейцев в Сибири и на Дальнем Востоке привело к полному разрушению золотого промысла в этих основных золотодобывающих районах. Шахты были затоплены, оборудование сломано и растащено, геологоразведочные материалы утеряны.

В 1921 г. бездействовало 60 % всех золотодобывающих предприятий, а остальные работали с нагрузкой не более 20 %; на всех действовавших предприятиях было занято менее 10 тыс. рабочих.

Советское правительство приняло «Положение о золотой и платиновой промышленности» (1921 г.), в котором предусматривались конкретные мероприятия по восстановлению золотой промышленности в условиях новой экономической политики. Несколько позднее разрозненные прииски и рудники были объединены в тресты — «Уралзолото», «Сибзолото», «Енисейзолото», «Алданзолото», «Лензолото» и др.

В 1927 г. все предприятия золотой промышленности объединились в «Союззолото» — Всесоюзное государственное акционерное общество. Резко возрос удельный вес государственной золотодобычи. Основными районами золотого промысла в этот период были Лена, Алдан и Забайкалье.

В 1930 г. в Иркутске начал свою работу горнометаллургический институт, готовивший инженеров для золотой промышленности. Много специалистов выпускали Московский институт цветных металлов и золота, Московский горный институт, Свердловский индустриальный и Казахский горный институты. Были также созданы техникумы: в Томске, Чите, Бодайбо, Незаметном и др.

Исключительное значение имело принятое Советским правительством в 1933 г. постановление о дальнейшем развитии золото-платиновой промышленности. В нем указывалось на необходимость освоения новых месторождений, в частности россыпных, с применением новой техники и механизации процессов производства.

Наряду с ростом добычи россыпного золота, в годы довоенных пятилеток увеличилась в несколько раз и рудная золотодобыча, главным образом за счет создания новых мощных рудников, таких, как Балей, Дарасун (Дальний Восток), Степняк, Майкаин (Казахстан), Ольховка (Западная Сибирь) и др.

Социалистическая золотодобывающая промышленность росла и совершенствовалась.

Известные русские писатели — Мамин-Сибиряк, Шишков и другие посвятили немало ярких страниц «бешеному золоту» тех времен, когда капризы судьбы мгновенно превращали в богачей одних и в прах разоряли других, когда, охваченные неодолимой тягой к «золотым горам», люди шли на дикие преступления, опускались в трясину непробудного пьянства, обрекали себя на немыслимые лишения.

Вот как описывает многотрудную жизнь старателей сибирских поисковых партий геолог Л. А. Ячевский:

«Зимой по тайге, покрытой саженным, а то и двухсаженным снежным покровом, по наледям, в которых лошади и олени сплошь да рядом проваливались, прорубая себе среди густого леса и валежника тропу, летом утопая в болотах и изнемогая от стай комаров и мошек, идут искатели счастья, руководимые тунгусом или орочоном; идут они в совершенно неведомый край, по которому нога белого человека еще не ступала…

Но вот богатое золото найдено. Нужно приступить к его разработке. Потянулись в тайгу через крутые горы, через реки, усеянные водопадами и порогами, целые обозы с инструментами и припасами, с тем чтобы в течение короткого сибирского лета вырвать из недр земли по возможности больше драгоценного металла. Кучка людей, собравшихся на прииске, дружно принялась за работу. Застучали топоры, вековые лиственницы и кедры пали под напором железа, бурный горный ручей, перехваченный канавами, стал отдавать свою силу водяным колесам, а вечно мерзлая почва, выброшенная на промывальные устройства, распавшись на мелкие составные части, стала выделять из себя зерна и блестки желтого металла.

По мере разработки прииска в глухой, сплошь и рядом чрезвычайно трудно доступной тайге вырастал приисковый поселок, а если богатство и размеры россыпи тому благоприятствовали, то в скором времени образовывался целый приисковый центр. К этому центру начинали проводить дороги, по дорогам этим строить зимовья, то есть своеобразные, весьма примитивного устройства почтовые станции, и первоначально совершенно обособленный приисковый центр связывался с населенными местами, а угрюмая дикая тайга переставала быть недоступною; человек шел в нее смелее и все больше и больше подчинял ее себе. По разным направлениям от главного Сибирского тракта, от могучих водяных артерий Сибири, как щупальца, внедрялись в тайгу приисковые дороги. По этим дорогам двинулись в тайгу десятки тысяч людей, пошли обозы со всяким добром, а из тайги потекла струя золота, весьма быстро преобразившая облик Сибири…»[25].

Каторжно тяжелым был труд русских людей на золотых приисках. История российской золотопромышленности — это история жестокого угнетения горных рабочих, история неимоверных лишений, нищеты, голода, болезней, притеснений и надувательства.

Неслучайно еще со времен Петра I местом ссылки на каторжные работы, как правило, были золотые рудники, в частности забайкальские, где добывалось золотистое серебро. Закованные в кандалы «секретные колодники», работали по 12–14 часов в сутки, жили впроголодь, в условиях дикого произвола горных чиновников, имевших право безо всякого суда назначать по 200 ударов розгами и по 25 ударов кнутом.

В старой России приговоры о смертной казни в виде «высочайшего помилования» заменяли пожизненными каторжными работами на золотых рудниках. Это было почти одно и то же…

Жизнь заводских мастеровых и приписных крестьян, людей ни в чем не повинных и никакими судами не осужденных, мало чем отличалась от участи каторжан. Работные люди систематически подвергались избиениям «как палкою, так и батоги». Вентиляции на рудниках не было, в результате чего, как сообщается в одном из документов XVIII в., «рудокопы, не получая надлежащей пищи для дыхания, преждевременно чувствовали утомление и ослабление сил». Рабочий день мастеровых и приписных крестьян длился, как и у ссыльных, 12 часов. Трудясь в тяжелейших условиях, они не получали ни доброкачественной пищи, ни необходимой одежды, ни элементарного медицинского обслуживания.

Детский труд на золотых рудниках был обычным явлением. Так, на Березовских промыслах работали дети в возрасте от 9 лет. Получая по полторы копейки в день, они выполняли самую ответственную операцию — окончательную промывку золотого шлиха на вашгердах.

Закрепощенные люди отвечали на нещадное угнетение героической борьбой с поработителями.

Немало уральских горнозаводских мастеровых и крестьян участвовали в Великой крестьянской войне под руководством Емельяна Пугачева. Так, одним из выдающихся руководителей пугачевских отрядов был мастеровой Уктусского золотопромывального завода Григорий Филинков, произведенный крестьянским вождем в чин полковника. После разгрома движения Филинков был осужден на каторжные работы, бежал, был схвачен, нещадно избит и снова сослан на вечную «золотую» каторгу.

Одним из наиболее значительных выступлений горнозаводских людей против угнетателей было Березовское волнение 1820 г., охватившее все Березовские золотые промыслы.

Мастеровые и приписные крестьяне Березовских промыслов подвергались жесточайшей эксплуатации. Достаточно сказать, что владельцы заводов и промыслов присваивали почти 95 % труда приписных крестьян. Техника, применявшаяся на горных работах, была крайне отсталой. Ее «вершиной» в первых десятилетиях XIX в. продолжал оставаться примитивный конный рудоподъемник.

Увеличение объема горных работ намного превышало рост числа занятых на промыслах рабочих. Об этом говорят цифры. Если в 1802 г. количество руды, добытой одним мастеровым, составило 412 пудов, то в 1806 г. на одного мастерового приходилось уже 573 пуда руды.