Процесс вызвал бурю откликов за рубежом, в том числе и среди ученых. Эйнштейн выступил с критикой Советского государства, но позже, ознакомившись с документами процесса и письмами Рамзина, отказался от своих прежних заявлений по этому вопросу.

Фамилия Стечкина то появлялась, то исчезала в списке членов редколлегии ежемесячного журнала «Техника воздушного флота», где он сотрудничал с 1927 года по разделу «Моторостроение». Журнал издавался под председательством П. И. Баранова – начальника Управления ВВС. Редактором был Н. М. Харламов, отделы вели Н. М. Брилинг, В. Ю. Гитис, С. И. Мака-ревский, Б. С. Стечкин, Н. И. Шабашев, Н. И. Шпанов. Стечкин значился в этом списке до № 11 за 1930 год и вновь появился в 1933-м.

В 1931 году ему исполнилось сорок лет. Сохранилось письмо С. А. Чаплыгина, написанное к 40-летию Стечкина, когда он был в заключении. Сергей Алексеевич, естественно, нигде не мог его опубликовать, и оно обнаружено в архиве.

«Борису Сергеевичу Стечкину.

Вы, уважаемый Борис Сергеевич, являетесь одним из создателей ЦАГИ и состоите в числе его руководителей с его основания.

С самых первых дней революции отдавая ЦАГИ все свои знания, творческую инициативу и силы, являясь

Летчик номер один М. М. Громов.

М. Громов первым из советских летчиков был награжден высшей авиационной наградой – золотой медалью Ан? ри де Лаво. А вторым стал Юрий Гагарин. Открытка 1937 года.

М. Громов и его товарищи с официальной хозяйкой приема в Голливуде юной актрисой Ширли Темпл (впоследствии дипломат, помощник президента Р. Рейгана). Лос-Анджелес, 1937 год.

М. Громов и его второй пилот А. Юмашев у макета АНТ-25. 1946 год.

Они установили мировой рекорд, пролетев без посадки через Северный полюс в Америку: М. Громов, С. Данилин, А. Юмашев. 1937 год.

Он был эталоном в небе… М. Громов. 1937 год.

Легендарный экипаж: С. Данилин, М. Громов, А. Юмашев. 1937 год.

Корифей летных испытаний. М. Громов. 1940-е годы.

М. Громов и А. Юмашев в Третьяковской галерее. 1940-е годы.

М. Громов, С. Данилин, В. Коккинаки, А. Беляков, Г. Байдуков, В. Чкалов. 1938 год.

Слева – приемный сын Сталина Артем Сергеев. 10 сентября 1997 года.

Похороны В. М. Молотова. Ноябрь 1986 года. Третьим в ряду несет гроб Артем Сергеев.

Сталин с дочерью Светланой. 1930-е годы.

Василий Сталин.

Генеральный конструктор Л. В. Курчевский. 1930-е годы.

Опытный вариант пушки Л. В. Курчевский установил на своем автомобиле. Начало 1930-х годов.

Л. В. Курчевский и председатель Совнаркома СССР В. М. Молотов на полигоне.

Наше правительство «не готовилось к войне». К. Ворошилов, С. Орджоникидзе и В. Молотов (стоит спиной) на испытаниях новой пушки Л. Курчевского (в комбинезоне). 1937 год.

Вспоминая прошлое… Б. Стечкин и А. Туполев. 1960-е годы.

Б. С. Стечкин с великим С. А. Чаплыгиным. 1920-е годы.

крупнейшим специалистом по моторам, Вы своей работой в этой области весьма способствовали укреплению обороноспособности Советского Союза и развитию его промышленности.

С. Чаплыгин».

Читал ли это письмо Стечкин? Скорей всего нет. Однако отметим этот благородный, мужественный жест великого русского ученого С. А. Чаплыгина по отношению к своему достойному коллеге.

Такие люди, как Чаплыгин и Архангельский, хорошо относились к Стечкину и его семье не только тогда, когда он был в зените славы. Ну а иных осуждать, видимо, не следует, ибо на земле не все люди высшей пробы.

Стечкин продолжал работать и в заключении. Было создано Особое конструкторское бюро, подобное тому, что возникло на вилле «Черный лебедь», где работал Рамзин. К сожалению, на свободу Борису Сергеевичу удалось вынести только отдельные страницы своих записей, да еще при освобождении он на прощание стащил несколько нужных ему технических журналов из библиотеки ГПУ (ГеПеУ», как он говорил).

Особое конструкторское бюро помещалось на Никольской- между аптекой и кукольным театром. Здесь Стечкин и профессор Брилинг, тоже осужденный по делу Промпартии, проектировали ФЭД-8, тысячесильный авиационный двигатель с 24 цилиндрами. «Макет его стоит в авиационном музее в Монино,- говорит А. А. Добрынин, тоже принимавший участие в этой работе.- Почему макет? Часто бывает так: возьмут в музей двигатель, а для пола он тяжеловат – выбрасывают. Я дважды собирал коллекцию карбюраторов, и оба раза в металлолом».

Стечкин работал в ОКБ специальным консультантом по различным проектам, разработкам, наброскам. Обычно он подходил к доске, смотрел, что нарисовали конструкторы.

– Ara, это такой узел… Давайте поглядим… А вот здесь надо бы вот так…

Администраторы и чекисты его слушали и следили, чтобы все его указания выполнялись точно. От Стеч-кина здесь требовали только практические вещи -

моторы, и в этом смысле арест сильно помешал его прежней теоретической работе.

Под руководством Стечкина профессором Брилин-гом, инженерами Бессоновым и Тринклером были спроектированы, построены и прошли стендовые испытания быстроходные авиационные дизели ЯГГ, ПГЕ, КОДЖУ, завершен тысячесильный ФЭД-8 (два первых двигателя названы по инициалам начальника тюрьмы и куратора-чекиста, третий – Коба Джугашвили, в честь И. В. Сталина, четвертый – в честь Ф. Э. Дзержинского).

Создание новых четырех типов двигателей силами небольшой группы в очень сжатый срок и в заключении, наверное, можно назвать подвигом.

Иногда друзьям и сослуживцам, для которых известие об аресте Бориса Сергеевича было большим ударом, удавалось навещать его по служебным делам. Дважды бывал у него М. М. Масленников – вызывали из ЦИАМа, привозил нужные чертежи инженер В. С. Апенченко…

В ОКБ Стечкин очень сдружился с Николаем Романовичем Брилингом. На свободе они часто спорили, «цапались» по научным вопросам, а здесь стали дружно работать. В 1931 году им предложили заняться газовыми турбинами.

Мы вдвоем не справимся, – сказал Стечкин, – надо бы Уварова сюда пригласить, он в этом деле неплохо соображает.

И Владимиру Васильевичу Уварову незамедлительно пришло приглашение от чекистов. Нет, не постановление об аресте, но он перепугался, посоветовался с отцом. Тот сказал: «Сходи посмотри, не обязательно ведь посадят!»

А основания для страха были. В Промпартии оказалось немало преподавателей родного МВТУ. Когда об этом стало известно, в училище провели собрание теплотехнического цикла, на котором выступавшие требовали смертной казни Рамзина и его сообщников. И все проголосовали «за». Все, кроме Уварова. Рука тяжелая-тяжелая. Не смог ее поднять. Воздержался.

Почему? – спросили из президиума.

Видите ли, сегодня в газетах написано, что дело Рамзина передается в суд. Я не знаю всех обстоятельств дела, а советскому суду целиком и полиостью

доверяю и под его приговором заранее подписываюсь,- ответил Уваров.

После собрания к нему подошел секретарь парткома МВТУ Г. М. Маленков:

Вы не проголосовали за смертную казнь вредителя Рамзина. Чувствуете, в каком вы положении сейчас оказались? В ногах у борющегося класса!

Да, положение незавидное,- согласился Уваров.- И от одного, и от другого классов пинков не оберешься! Но я же сказал, что доверяю советскому суду – чего же мне ломиться в открытые двери?

А вскоре арестовали многих преподавателей из числа голосовавших за смертную казнь. Уварова не тронули. А он переживал еще и потому, что вместе с арестованным теперь Брилингом, который в 1923 году был у него руководителем дипломного проекта, устроился на работу в Теплотехнический институт, где директорствовал Рамзин. Брилинга?то как раз обвинили в том, что он это сделал, чтобы быть поближе к Рамзину.

…Я встречался с В. В. Уваровым, и он рассказал мне, что в двадцатые годы в МВТУ было немало антисоветски настроенных профессоров. Уваров готовил дипломный проект по паровым турбинам и остался без руководителя, потому что профессора Ясинского за враждебную деятельность выслали за пределы страны, а профессора Астрова расстреляли. Больше специалистов по турбинам почти не было, как и самих турбин – лишь одна крутилась в Петрограде. Но Уваров знал, что в свое время ими занимался Н. Р. Бри-линг, и явился к нему с поклоном. Тот пошел навстречу дипломнику. А теперь и Брилинг арестован.