«У нас была кавалькада – МГБ и МВД соединялись, разъединялись,- говорит Рясной.- У Берии

приходилось по-прежнему бывать, хоть он в нашем доме уже не сидел, но органами занимался. И Маленков тоже. Со многими членами Политбюро приходилось общаться. Каганович, например, небольшого полета, но, если Сталин ему что сказал, разобьется о стенку и сделает. Молотов – очень умный человек. Его послушать было приятно. И очень неприятно получить упрек. После войны стали восстанавливать и строить заводы, и он занимался этими делами. Много не говорил. Мог просидеть у Сталина и не сказать ни слова. Но многое решал. Сталин к нему:

А как думаете вы, товарищ Молотов? Тот очень лаконично отвечает…»

Маршал Голованов рассказал мне такой эпизод. Сталин ходит с трубкой по кабинету, горячо рассуждает, а потом поворачивается к Молотову:

Как ты думаешь, Вячеслав, прав я?

Думаю, нет, – спокойно отвечает Молотов. Как холодный душ… Это к слову.

А Рясной рассказывает о своем министре Круглове: «Умный, скромный человек, хороший коммунист. Крупный, высокий, мордастый». И тут же добавляет: «Я его уважал и уважаю, но это человек, который никогда не сказал свое слово громко. Как бы вам сказать, это был человек – ни рыба, ни мясо».

Круглов окончил Московский педагогический институт, попал на партийную работу и оказался в Грузии. Молотов говорил, что его послали туда наблюдать за Берией. Там он очень невзлюбил Берию – когда тот был первым секретарем Грузии. Однако Берия стал работать в Москве и почему-то перетащил к себе Круглова, назначил его председателем комиссии по идеологическиой чистке чекистских кадров – было такое особое структурное подразделение в НКВД. Круглов часто не соглашался с распоряжениями Берии и за глаза называл его сволочью.

«Если б донесли!» – говорит Рясной.

Невзлюбил Круглова Хрущев. Наверное, какой-то материальчик на Круглова ему под руку сунули. И когда Никита Сергеевич стал создавать совнархозы, он снял Круглова и отправил его в Киров заместителем председателя совнархоза. Тот немного поработал

и ушел на пенсию. Жил под Москвой на даче в поселке Правда. Переходил железную дорогу, не услышал поезда и погиб…

«Пишут, что Хрущев привел в органы своих людей, таких как Рясной, Епишев, Серов, – говорит Василий Степанович.- Ко мне это не относится. Какое я имею отношение к Хрущеву? Да и Епишев тоже. Сплошной вымысел. Серов – понятно».

Серов, как и Рясной, тоже был заместителем у министра МВД Круглова.

«Серов – это брандохлыст, каких свет не видел, – продолжает Рясной.- Везде пронырнет, найдет, обманет, украдет. При помощи Берии добился, чтоб его не очень загружали работой, и ему поручили только обслуживание ВЧ – правительственной связи. Там ничего делать не надо. Стоит себе аппарат ВЧ. Во время войны этот аппарат был незаменимым другом всех – и солдат, и командующих. Но Серов руководил ВЧ после войны. А перед войной он возглавлял госбезопасность Украины при Хрущеве. Насчет того, чтоб подлизаться к высшему начальнику, Серов незаменим, очень умелый в этом отношении человек. Когда Хрущев взялся за первую роль, то сделал Серова председателем КГБ. Он был крепко связан со шпионом Пенько-вским. Тот присылал жене Серова всякие шубы… Обделался он со своим агентом Пеньковским».

Надо сказать, что Хрущев в 1957 году в борьбе с «антипартийной группой» Молотова удержался во многом благодаря Серову. Ну и Жукову, конечно.

После Хрущева Серова разжаловали из генералов армии в генерал-майоры. Я разговаривал с генералом, который лично привез Серову аж четыре пары погонов генерал-майора и вручил их с явным удовольствием, судя по его рассказу.

…Летом первого послевоенного года Политбюро приняло решение предоставить отпуск Сталину, чтобы он поехал на юг и отдохнул по-человечески. Четыре военные года не могли не сказаться на его здоровье.

До войны Сталин обычно проводил отпуск в Сочи. Начальник правительственной охраны генерал Власик предложил ему лететь туда на самолете. Сталин категорически отказался. На поезде – тоже.

Я поеду только на автомобиле,- сказал Сталин. – Я хочу видеть мою страну после войны.

Автотрасса от Москвы до Харькова была и до войны далеко не европейской, а после того, как немцы наступали, а потом отступали, от этой дряхленькой и слабенькой в техническом отношении трассы осталось одно направление и название- все на дороге было перемешано.

Кое-как добрался Сталин на автомобиле до Тулы, а дальше никак не получалось, совсем невозможной стала дорога. Остановились на Щекинском химическом комбинате, и Сталин заночевал у директора.

Назавтра пришлось вызвать паровоз с усиленной тягой и одним вагоном на прицепе. Железную дорогу стали расчищать, и удалось протащить вагон со Сталиным до Симферополя. Почему до Симферополя? Потому что Сталин обычно останавливался на несколько дней в царском дворце возле Ялты, а оттуда на пароходе плыл по Черному морю в Сочи.

В Симферополе Сталин вызвал к себе Круглова:

Почему дорога в таком состоянии?

Товарищ Сталин, она тридцать раз переходила из рук в руки!

Надо ее быстренько восстановить. По ней советские люди будут ездить отдыхать на юг.- И принял постановление о восстановлении и реконструкции автомобильной дороги Москва- Симферополь и о назначении заместителя министра внутренних дел СССР В. С. Рясного начальником этого строительства.

Потом на совещании в Кремле, где присутствовали и руководители строительных ведомств, Сталин поставил задачу построить дорогу в кратчайший срок.

Товарищ Сталин, у нас силенок не хватит! – осмелился сказать Рясной.

А что вам нужно, чтоб хватило?

Воинские части, не менее 120 тысяч человек.

Вышел приказ- передать в распоряжение строительства воинские части из числа демобилизуемых подразделений. Были, конечно, и обычные рабочие, и заключенные, и немало. А чтоб дело спорилось, бригады двигались с севера и с юга, и на определенном километре им ставили бочку пива. Кто быстрее дойдет, тот и припадет к бочке. С юга шли солдаты,

а с севера – рабочие и зэки. Рясной добился того, что за выполнение определенного задания на каждом участке строительства установили премии, за ударную работу досрочно освобождали по 200 человек заключенных и награждали. Многие зэки досрочно вышли на свободу с красными орденами на груди. А кроме бочек пива появились столы с водкой и закуской. Только так в России…

Дорогу построили. Пожалуй, это была едва ли не первая ласточка послевоенного возрождения. По завершении строительства у Сталина вновь было совещание, и он сказал:

– Подобная дорога такого же расстояния и качественных свойств была построена в Лос-Анджелесе за три с половиной года, а эту дорогу наши солдаты, наши люди построили за три года!

…Я еду на юг, в отпуск, и пишу эти строки в вагоне около Харькова. Поезд остановился, скоро явятся пограничники и таможенники. Думал ли Сталин, что не пройдет и полувека после войны, как между Россией и Украиной появится граница?

…За строительство автомобильной дороги Москва- Симферополь Рясной получил орден Трудового Красного Знамени. До этого его наградили орденом Ленина за освобождение Харькова и Киева. Второй орден Ленина ему будет вручен за строительство Волго-Донского канала.

«Я ведь и каратель, и воспитатель, и строитель», – говорит Василий Степанович.

Но как можно было обойтись без таких людей в стране, где меня, например, в жизни обворовывали около двадцати раз!

СПАСЛИ ШОЛОХОВА

В 1949 году Рясного направили руководить строительством Волго-Донского судоходного канала. Строили его в основном заключенные- сто тысяч человек, даже инженерный состав зэки.

«Думаю, у нас тогда сидело миллиона полтора-два от силы, – говорит Рясной. – Сейчас, наверное, больше. Только два миллиона человек прошли по особо крупным делам».

После окончания строительства дороги Москва – Симферополь Рясного вызвал Берия и сказал: