***

  Алексей сидел в кафе на "Проспекте Мира", где частенько коротал время. Обычно здесь собирались поэты, художники и прочий люд, ценивший спокойную обстановку. Легкая едва слышимая музыка создавала очень уютную атмосферу, а пластиковые окна заведения, покрытые искусственными лозами винограда, не пропускали внутрь шум города. Здесь никогда нельзя было услышать столь популярной музыки, где ударные буквально "вскрывают" череп. Здесь очень хорошо думалось, и поэтому Алексей предпочитал именно здесь размышлять над той или иной проблемой.

  Сейчас рядом с чашкой кофе лежал листок бумаги где были выписаны все, кто только мог приложить руку к исчезновению Игоря.

  А ведь выгоды никому никакой! Из всех людей только самому Алексею могло быть на руку исчезновения брата, случись между братьями спор из-за наследования квартиры, к примеру. Следователь знал, что он никогда бы не поднял из-за такой мелочи руку на брата и был уверен, что Игорь даже в бреду о таком бы не подумал, но вот...

  Но вот другим людям, так же занимающимся этим делом это было совсем не очевидно, посему Алексею уже пришлось быть дважды допрошенным в виде подозреваемого. Ясное дело, что многие, кому Алексей перешел дорогу, будут копать теперь под него и единственный способ самому не пойти на скамью подсудимых - найти виновного самому и раньше, а еще лучше найти брата и живым. Катализатором в этой странной реакции служило то, что сверху интересовались делом и следили внимательно за его ходом.

  Дверь открылась и на секунду впустила всю гамму звуков города. Однако, едва она закрылась, как открылась вновь, только на этот раз не плавно, а резко, рывком. Алексей поднял голову и увидел, как за девушкой вошел молодой человек, явно подвыпивший, причем прилично.

  - Куда же ты от меня бежишь? - спросил тот у девушки и, схватив за плечо, развернул ее к себе.

  - Отвали! Я не в твоем вкусе...

  - В моем! [цензура] И сейчас ты пойдешь со мной!

  Наглец полез поцеловать девушку, но получил в ответ звонкую пощечину.

  - Ах ты [цензура]!

  Все посетители кафе следили за развивающейся сценой, а некоторые уже начали вставать. Дальше Алексей просто наблюдать не мог. В конце концов он же сотрудник правоохранительных органов!

  - У тебя парень проблемы? - жестко спросил следователь.

  - Не твое собачье дело. Сиди и бухай свой кофе!

  - Отпустил ее быстро! Понял?

  - Ты чего это тут раскомандовался уродец? - в руке парня блеснул нож, что было ошибкой: меньше чем через пять секунд тот распластался на полу.

  - Вызвать милицию? - спросила хозяйка заведения, подоспевшая к Алексею.

  - Удостоверение в заднем кармане. Сейчас свяжу его и покажу - произнес спокойно Алексей - Веревки не найдется? Наручников с собой нет...

  Веревка нашлась и, вызвав наряд, Алексей вернулся к уже остывшему кофе.

  - Тут свободно? - спросила спасенная девушка.

  - Да, конечно. Мне все равно надо сейчас Вам задать пару вопросов.

  - По поводу этого недоразумения?

  - Не недоразумения, а нападения. Где он к Вам пристал?

  - Шел за мной пару кварталов, потом недалеко от входа стал приставать.

  - Спасибо. Потом зайдете и напишите заявление.

  - Вам спасибо...э...

  - Алексей Петрович. Можно просто Алексей.

  - Екатерина Наумова. Можно просто Катя.

  Задержка мелкого хулигана немного отвлекла следователя от мрачных мыслей, а уж мирный разговор с красивой девушкой и подавно.

  - А я думала, что тут милиционеры не бывают...

  - Я следователь, а местечко это давно приметил. Здесь хорошо думается. А Вы часто тут бываете?

  - Я художница и частенько тут встречаюсь с коллегами по творчеству. Позвольте...

  - Конечно...

  Девушка осторожно взяла чистенький лист из тех, что лежали перед Алексеем и, достав карандаш и только пару раз взглянув на Алексея начала рисовать. Огненные кудри ниспадавшие чуть ниже плеч то и дело падали на глаза и Катерина их небрежно сдувала. Минут через пять, портрет Алексея в виде карандашного наброска был готов.

  - Да я верю... - запоздало сказал следователь, до глубины души пораженный тем, как быстро и с какой точностью девушка рисовала.

  Так слово за слово Алексей разговорился с Катериной, и они быстро нашли общий язык. Ния, а это была именно она, великолепно знала характер Алексея, а значит, точно знала как себя вести, что говорить и на каких чувствах сыграть, чтобы запасть следователю глубоко в сердце. Выбрав этот способ знакомства она убивала сразу трех зайцев одновременно: первое - завязывала знакомство с Алексеем, второе - давала ему возможность отличиться, поймав преступника, находящегося в розыске вот уже третий месяц, а последнее - помогала старому знакомому прайдохе, который сейчас тихо лежал лицом вниз и дожидался, пока наряд милиции приедет за ним по забитому пробками Проспекту Мира, попасть за решетку (хотя Ния и понятия не имела, зачем ему это было надо). Одним словом это опять был прилично осточертевший ей театр...

   ***

  Дорога была вымощена зеленоватым толи от времени, толи от природы камнем и, словно лента вилась среди холмов. Холмы... Высокие холмы, иногда покрытые лесом или высокой ярко-зеленой травой - вот самый обычный пейзаж для Алерии. Ключи, в огромном количестве бившие по склонам холмов, частенько образовывали водопады и вливались в огромное множество мелких речушек.

  Я глубоко вдыхал свежий воздух, щедро сдобренный самыми разнообразными ароматами здешней природы, вдыхал и не мог надышаться. Разумеется, было это не от свежести здешнего воздуха, а лишь оттого, что до меня, наконец, начал доходить тот факт, что я выжил. Последние дни я просто спал на ходу, а теперь словно стал просыпаться. И, естественно, первый вопрос, над которым придется поработать в ближайшее время это "А что будем делать дальше?". Итак, пока планы были просты: доберемся до Аррасса, а там поступить в эту Академию, причем желательно выбрать некромантию своей специальностью, так как у некроманта в случае массового нашествия нежити, которое, готов дать голову на отсечение, будет в ближайшие годы, больше шансов уцелеть, нежели у кого-либо другого. Как альтернативный вариант - выбрать любую другую специальность, а некромантию попытаться освоить "факультативом", если конечно удастся раздобыть книги, и, самое главное, если книги эти вообще есть. Если вернуться "на землю", то я даже читать не умел - только местный устный.

  - Скоро мы будем в непосредственной близости от вотчины моего брата - сказал Иллиал, накидывая капюшон - Прошу тебя, дружище, не называй меня моим именем, когда будем в Аррассе

  - Хорошо. А в чем проблема?

  - Брат. Думаю, ты слышал уже, что он с большим удовольствием насадит мою голову на шест в отрубленном виде.

  - Да слышал.

  - Вотчина моего брата и моя родина, леса Арринасса расположены на востоке от Аррасса. Гора закрывает деревья от холодных ветров, дующих круглый год с внутренних морей. Дорога скоро пойдет вдоль наших лесов, которые нам надо как можно быстрее проскочить, так как меня могут узнать и капюшон тут не поможет.

  - Если так опасно, тогда, может быть, тебе не следовало ехать? Я бы сам добрался. К тому же может быть можно сделать крюк...

  - Можно свернуть, но тогда мы потеряем очень много времени, да и с нежитью столкнемся. Эта дорога патрулируется. К тому же мне в Аррасс надо в любом случае, ибо есть дела.

  - Понял. За что же тебя брат так не любит?

  - Да было дело... - Иллиал сначала нахмурился, потом, словно решив, что мне можно доверять, продолжил - Знаешь про нашу особенность, которую иногда называют проклятием лесного народа?

  - Нет. Не в курсе.

  - Мы влюбляемся один раз в жизни и выбор свой изменить не можем. Есть с десяток легенд, как мы приобрели этот не то дар, не то проклятие. Это у нас в крови. В наших лесах постоянно идет жестокая борьба сильнейших родов за власть, и мой старший брат, который сейчас является главой рода, никогда не упускал возможности породнится с каким-нибудь родом при помощи имеющейся в наличии молодежи. В общем, он долго планировал, чтобы я взял в жены дочь главы одного рода. Пока мы с ней были даже не знакомы. Весь расчет был на то, чтобы мы полюбили друг друга, так как тогда в силу того, что чувство считается среди нашего народа святым, главам родов не осталось бы ничего как признать объединение.