Тогда откуда-то сверху спустилась и села на белую лилию стрекоза-красотка, — та самая.

— Видишь, видишь! — шепчет Нонна. — Это красавица Белая Лилия посылала за нами Стрекозу! Видишь, Стрекоза говорит Лилии, что привела нас…

— Глупости! — отвечает Алла. — Стрекозы не разговаривают с цветами!

Из кустов послышался тоненький звонкий треск, будто заводят крошечный патефон. И вдруг весь воздух зазвенел, точно в кустах грянул целый оркестр скрипочек.

— Я знаю, — шепчет Нонна, — это красавица Белая Лилия устроила бал в нашу честь!

— Просто кузнечики, — говорит Алла.

— А вот и танцевальщики! — радуется Нонна.

Откуда ни возьмись, залетали над прудом разноцветные стрекозы.

Были тут зелёные, с тёмно-синими крылышками, точь-в-точь такие, как та, что прилетала на клумбу. Были и другие стрекозы-красотки, с дымчатыми пятнами на белых крыльях. Были и большие коричневые коромысла с толстым телом и прозрачными крыльями. Были и прямые лёгкие стрекозы-стрелки, ярко-голубые и жёлтые.

Все они с шелестом носились взад и вперёд над белой лилией, неожиданно поворачивали или вдруг неподвижно останавливались в воздухе, шурша крылышками.

— А в воде!.. — шепчет Нонна. — Гаденят-то, гаденят, водолазтиков!

— Не водолазтиков, а головастиков, — поправляет Алла.

Теперь всю воду пронизал солнечный свет. В ней плавало множество смешных хвостатых головастиков разного роста. У самых маленьких всего и было — голова да хвост. Они собирались под лежащие на воде круглые листья лилии, тыкались носами все в одно место, хвостиками врозь.

У других — побольше — были голова, хвост и ножки с очень тонкими пальчиками.

У третьих были ручки, ножки и хвост. Ручки короткие, хвост и ножки длинные. Эти головастики ручками цеплялись за края листьев и высовывали из воды носы.

Некоторые из них наполовину вылезли из воды на листья.

А другие совсем вылезли из воды, сидели на листьях и грелись на солнце. У них на месте хвоста был только пупырышек.

Но это были уже не головастики, а настоящие маленькие лягушки. Они пучеглазились на летавших над ними стрекоз.

По воде, между листьями, бегали тонкие водомерки. Расставив ножки, они скользили по воде и прыгали по ней, как по твёрдому стеклу.

Но всех забавнее были капельные жучки вертячки. Целая стая их без отдыха, без передышки кружилась у берега в быстром-быстром-быстром вальсе.

Глядя на них, Алла забыла даже, что перед ней страшный Зелёный пруд. Она нагнулась над водой, чтобы получше рассмотреть вертячек. Но в тот же миг они вдруг исчезли под водой.

Это тень от Аллиной головы упала на весёлых жучков и напугала их.

— Не мешай им, не мешай! — зашипела Нонна. — И смотри, какие гладыши… кувырканчики… Вверх ногами бегают!

Под водой вверх и вниз носились гладкие, как очищенное подсолнечное семечко, клопики. На переднем круглом конце их тельца были, точно нарисованные, глаза. Пониже шевелились четыре крошечные ручки, а посредине тела торчали будто воткнутые в бока булавочные вёсла-ножки.

Гладыши махали ножками-вёслами и толчками неслись вниз по дну. Потом вдруг переставали работать ножками, и их разом подкидывало кверху. Они стукались острым кончиком тела в водяной потолок да так и оставались висеть вверх тормашками, широко раскинув ножки в стороны.

— Фокусники какие! — недовольно сказала Алла. — Пусть как следует плавают.

Она сунула руку в воду, схватила одного. На ощупь он был гладкий и жёсткий. Он шевелил ножками, вырывался из пальцев.

Алла положила его на воду плашмя, на грудь, и сказала:

— Вот так плавают. Понимаешь?

Но гладыш мигом перевернулся опять головой вниз и сильными толчками ног помчался ко дну.

— Ай, паук! — вскрикнула Нонна.

С берега на воду, как на лёд, сошёл мохнатый паучок. Он нырнул — и вдруг сзади у него оказался серебряный воздушный шарик с горошину.

Паучок поднырнул под водоросли и отпустил свой воздушный шарик. Шарик полетел вверх, но сейчас же запутался в густой сетке паутины, сплетённой между водорослями. Тут он и остался, сверкая в тёмной воде, как маленькая полная луна.

Паучок деловито поднялся вверх, вылез на лист. Он посучил задними ножками в воздухе и опять нырнул. И опять у него на брюшке оказался серебряный воздушный шарик с горошину.

Паучок выпустил второй шарик под паутинную сетку. Шарик стукнулся о первый шарик, оба лопнули и превратились в один шар, уже с боб величиной.

— Догадалась! — говорит вдруг Алла. — И совсем никакой здесь не бал, а все работают. Паучок таскает воздух в паутинных мешках.

— Ничего не работает! — говорит Нонна. — Он играет воздушными шариками.

— Нет, не играет: он строит себе под водой дом. Гляди!

Алла схватилась за ветку, свисавшую с берега, Нонна ухватилась за Аллу, и обе девочки наклонились над водой.

Вдруг! — трах! — ветка сломалась. Алла и Нонна вскрикнули — и полетели в пруд.

Вода с шумом всплеснула под ними, пошли круги, и во все стороны от них поскакали перепуганные водомерки.

Мать вернулась домой поздно: солнце уже садилось. Она стала у всех расспрашивать, где девочки. Оказалось, никто не видел, куда они пошли.

Мать выбежала на крыльцо, звала, кричала, — девочки не отвечали.

По саду между деревьями медленно пробирался тяжёлый туман.

Мать побежала в самый тёмный, самый страшный угол сада. Раздвинула руками колючие лапы елей-великанов и остановилась, глядя на пруд, не в силах вымолвить слова.

В тумане на берегу двигались две фигурки. Одна фигурка говорила Аллиным голосом:

— И стрекозы не танцевали: они гонялись за мухами. Одна поймала на лету муху, опустилась на куст и съела её.

Другая фигурка отвечала голосом Нонны:

— А гладыши кверх ногами бегали? Бегали, бегали!

— Дети! — крикнула мать.

Девочки бросились к ней, обняли, и Нонна быстро-быстро заговорила:

— Мамочка, мамочка, ты не брани нас: мы не нарочно! За нами стрекозка прилетала. А потом мы полетели в воду, и надо же было высушить платья, пока солнышко.

— Упали в пруд?! — Мать ахнула и руками всплеснула.

— И вовсе он не страшный, Зелёный пруд! — заговорила Алла. — Совсем и не сосучий, и не очень глубокий: только до пояса.

Она строго посмотрела на мать и прибавила:

— А ты говорила — с покрышкой…

— И знаешь, — говорила Нонна, — когда солнце ушло за ёлки, красавица Белая Лилия закрыла зелёный венчик, своё белое личико в нём спрятала и — вот хитрая! — утянулась под воду. И бал кончился…

— И неправда! — перебила Алла. — Никто и не танцевал: тут все работали. Правда ведь, мамочка?

— Нет, танцевали, танцевали!

— Ах, погодите вы, дети! — сказала мать. — У меня от вашей трескотни голова разболелась. Марш отсюда, живо! — И, схватив девочек за руки, повела их домой.

Так и не узнали Алла с Нонной, играли в пруду головастики, водомерки, жучки вертячки, гладыши и водяной паучок или занимались делом.

Придётся уж вам самим разузнать это, когда настанет лето и в каждом пруду, в каждой канаве, в каждой зелёной луже около вашего дома закопошатся маленькие чудаки, которых видели Алла и Нонна в Зелёном пруду.