Философия и стратегия разведывательной работы! Не каждому дается эта нелегкая наука, не каждый овладевает ее таинственными законами. Арнольд Бронсон из тех, кому они подчиняются. Так, по крайней мере, считает он сам. Блажен, кто верует!

Разведчик «глубокого прикрытия»

В Советском отделе Оперативного Директората Арнольд Бронсон считался восходящей звездой ЦРУ. Шеф Советского отдела давно взял на заметку этого энергичного молодого человека с приятными манерами. Честолюбие и авантюризм, в меру присущие Бронсону, «Волк» Вулрич считал подходящими качествами для сотрудника разведывательной службы, особенно для работы в Советском Союзе.

Именно начальнику Советского отдела Арнольд Бронсон был обязан назначением в московскую резидентуру. «Или грудь в крестах, или голова в кустах» — эта русская поговорка здесь вполне уместна», — полагал Джеймс Вулрич. А уж он, как никто другой, знает силу русской контрразведки, но знает и дивиденды, которые сулят успехи в московской резидентуре.

Эрику Хонтауэру Арнольд Бронсон тоже понравился, и не только потому, что он любимец шефа Советского отдела. Резиденту ЦРУ этот обаятельный молодой разведчик импонировал своим недюжинным интеллектом, влюбленностью в избранную профессию, умением подчиняться и отсутствием склонности к философским раздумьям. Эрик Хонтауэр с большим желанием принял Бронсона в свою команду, полагаясь и на лестную характеристику Вулрича, и на свои собственные наблюдения.

В подчинении у резидента Центрального разведывательного управления в Москве люди разных характеров и разных судеб — смелые и дерзкие, решительные и слабовольные, трудолюбивые и с ленцой, крепкие семьянины и любители поволочиться за женской юбкой, трезвенники и приверженцы «зеленого змия». Почти все они — выходцы из того «среднего класса», который поставляет кадры в разведку, многие прошли армейскую школу. Подавляющее большинство — хорошие службисты, дорожат своей карьерой в ЦРУ, воспитаны в духе здорового консерватизма, а главное — нацелены на жесткую конфронтацию с Советским Союзом. Они верят в божественную миссию Америки взять на себя руководство миром, верят, что их страна — гарант свободы. Русский для них это всегда враг, а СССР — империя зла, таящая постоянную опасность. Вот и Арнольд Бронсон принадлежал к тому поколению американцев, которое не ведало войны «горячей», но зато полностью окунулось в войну «холодную».

Служба в Центральном разведывательном управлении еще не утратила для Арнольда Бронсона своего романтического облика, который присущ молодым разведчикам, и не приобрела цинизма старых служак, понаторевших в делах разведки. «Работая в ЦРУ, вы можете совершать великие дела» — этот девиз, который Бронсон впервые услышал еще в университете и который подтолкнул его к поступлению в ЦРУ, он отнюдь не считал просто рекламным трюком вербовщиков из Управления кадров Лэнгли. К тому же в Арнольде Бронсоне был силен патриотический дух — он считал себя настоящим американцем — в Соединенных Штатах жило несколько поколений его предков. Ко всему прочему, Бронсон не был лишен меркантильного тщеславия — его привлекало крупное вознаграждение за успешно проведенные разведывательные операции. Тем более в такой стране с жестким контрразведывательным режимом, как Советский Союз.

И вот теперь он радовался ответственному поручению резидента и серьезно готовился к новой работе, предвидя в ней свою судьбу, свою будущую славу и дождь наград и поощрений, который на него прольется.

Улица Академика Павлова

В субботу рабочий день в американском посольстве заканчивался раньше обычного. Уже после полудня служащие представительства начинали группами покидать здание на улице Чайковского. С одной из таких групп вышел Бронсон. Он направился к своей автомашине, припаркованной у фасада здания в длинном ряду других посольских автомашин.

«Автомобиль — не роскошь, а средство передвижения» — это выражение известно всем читателям романа Ильфа и Петрова. О нем знают те, кто испытал удобства этого вида транспорта. Американец вряд ли читал роман «Золотой теленок», тем не менее ценил значение автомобиля как одного из способов проверки разведчиков. Конечно, в условиях Москвы автомобиль не может рассматриваться как защита от всех бед и сюрпризов, которые может преподнести контрразведка, но Арнольд Бронсон был уверен в своих способностях выявить слежку, если она за ним ведется.

Бронсон ехал уже почти два часа, и ничего подозрительного не замечал, никакого наблюдения. Но у него ответственная задача, он должен быть полностью уверен в отсутствии слежки. А для этого нужно применить все свое умение, все знания, полученные перед выездом в Москву, все приемы, которым его обучили.

…Автомашина Бронсона двигалась по улицам столицы. Она то замедляла ход, то убыстряла движение. На одной из окраинных и довольно пустынных улиц американец остановился. Все спокойно, никто за ним не следовал. Да и автомашин не было вообще. Вокруг — ни души. Арнольд Бронсон окончательно успокоился. Не выходя из машины, разведчик достал из кармана пиджака миниатюрный фотоаппарат. С «Миноксом», зажатым в руке, он вышел и осмотрелся. В 100–120 метрах от машины проходит линия высоковольтных электропередач. Это — ЛЭП, каких множество в городе.

У одной из опор ЛЭП, находящейся в глубине покрытого неухоженным кустарником пустыря, американец остановился. Он наводит фотоаппарат и делает несколько снимков. Еще раз внимательно посмотрев на опору ЛЭП, возвращается к автомашине. Уже сидя в салоне, Арнольд Бронсон сделал еще один снимок — одного из домов. На нем табличка с надписью: «Улица академика Павлова» и номер дома. Американец прочитал название улицы и сделал какие-то пометки в своей записной книжке. Автомашина разведчика тронулась с места и начала набирать скорость. Уже наступили сумерки, темнота сгущалась.

Бронсон подъехал к жилому дому, где находилась его квартира. Это дом сотрудников дипломатического корпуса. Многие сотрудники американского посольства живут в таких домах в городских районах. Разведчиков-агентуристов резидентуры специально размещают подальше от посольства, где меньше внимания со стороны советской контрразведки. Кроме того, их расселяют в 7–8 местах города, что позволяет «растащить» силы наружного наблюдения контрразведки. В Лэнгли все продумали, все подчинили целям разведывательной работы.

Дом, где жил Арнольд Бронсон, находился в самой глубине двора. Стемнело, и только подъезд дома был освещен. Почти в полной темноте Арнольд Бронсон припарковал машину и выключил свет фар. Он направился к подъезду и вошел в дом. И не заметил, как в салоне автомашины у него из кармана пиджака выпал фотоаппарат «Минокс» и остался на сиденье.

Через несколько минут к автомашине американца подошел мужчина. Светя фонариком, он заглянул внутрь салона и заметил «Минокс». Он быстро погасил фонарик и поспешил к телефонной будке.

Любопытная находка

Новое здание Комитета государственной безопасности на улице Дзержинского в этот субботний вечер было ярко освещено. Горел свет в окнах многих помещений восьмиэтажного дома. Не пустовал кабинет и начальника отдела контрразведки по американским спецслужбам, получившим «крышу» в посольстве Соединенных Штатов на улице Чайковского.

Из окон кабинета начальника отдела контрразведки открывался широкий вид на площадь имени Дзержинского. В самом центре площади возвышался величественный памятник Феликсу Эдмундовичу Дзержинскому — организатору органов государственной безопасности Советской республики. Молодое государство, находясь в кольце огненных фронтов, должно было защищаться.

Сегодня, конечно, нет военных фронтов, но действует тайный фронт борьбы со спецслужбами противника, и приходится отбиваться от новых крестоносцев.

Начальник отдела Сергей Александрович Краснов, седоватый, среднего роста мужчина, сидя за своим столом, разговаривал по телефону. Над столом большой портрет Председателя КГБ СССР Ю.В. Андропова. В кабинете еще один стол — для оперативных совещаний в отделе. На стене — подробная карта Москвы.