— Не знаю, Сергей Александрович, можно ли назвать это внутренней интуицией. Разведчики резидентуры, которые нам известны, ведут себя очень спокойно, как-то даже нарочито спокойно. Возможно, это результат смены руководства. Новый резидент, Александр Нарбеков, — интересная, между прочим, личность, с большим опытом работы против Советского Союза в других странах. Он тоже демонстрирует какую-то праздность. Просто не подберу другого слова. Вот посмотрите, он еще не успел освоиться в Москве, а уже задумал большую поездку на Кавказ, на родину своих предков. Завтра он отправляется с женой в двухнедельную поездку. Сначала — в Нальчик, а оттуда — в Тбилиси. Немного странно, не правда ли? И еще кое-что прелюбопытное.
Климов задумался на минуту, но продолжал, видя, что начальник Американского отдела серьезно заинтересован его рассказом:
— В последние дни в Москву прибыла группа сотрудников госдепартамента и ЮСИА. В этом нет ничего удивительного, в посольстве бывает много гостей, в том числе и из этих ведомств, конечно. Но вот когда вчера пожаловал советник государственного департамента господин Кэмпбелл, один из наших информаторов заметил, что Александр Нарбеков встретил его необычно тепло. Может быть, просто кавказское радушие? Я тоже сначала так подумал. Но мне сообщили, что Кэмпбелл зачастил на седьмой этаж, в тот отсек здания, где, как вы знаете, помещения резидентуры. Зачем он приехал в такое время? Ведь резидент будет отсутствовать целых две недели! Мы попробовали проследить за ним вне посольства. Но он очень редко выходил из здания. Разве что побывал у посла в его резиденции в Спасо-хаузе. А вот вчера выезжал с Александром Нарбековым и был у него на квартире в городе. Это, пожалуй, уже не странность, а закономерность.
— Да-а, — как-то неопределенно протянул Краснов, то ли соглашаясь с приведенными доводами, то ли думая о своем, — вы правильно делаете, что наблюдаете за приехавшим советником госдепартамента. Ситуация с Аркадием становится интересной. Мы ведь сами хотели, чтобы события развивались. Надо считаться с тем, что делают американцы. Это не игра в одни ворота. В любом случае неприятному затишью, по-видимому, приходит конец. Однако давайте все же подождем. Не все, наверное, так однозначно. Возможно, нам предстоит принимать непростые решения.
Ожидать не пришлось слишком долго. Вечером на следующий день позвонил Аркадий Порываев. И, похоже, становились понятными и загадочный отъезд на Кавказ нового резидента, и прибытие в Москву «Роберта Кэмпбелла».
— Следует продолжить нашу игру с американской разведкой, — горячится Станислав, — она уже принесла нам кое-какие плоды и наверняка даст новые результаты. Посмотрим, что произойдет на этой встрече. Очевидно, она будет для нас очень полезна.
Его поддерживает Старобельский. Иван Платонович не так категоричен, он новичок в отделе и пока присматривается к обстановке. Но он сторонник активных методов и любит острые оперативные комбинации.
Неожиданно для некоторых участников совещания еще менее категоричен был Климов. Он ценит преимущества игры с ЦРУ, но видит теперь и трудности, которые подстерегают контрразведку.
— Для меня, — говорит Алексей Владимирович, — почти ясно, что американцы идут на эту личную встречу со своим агентом исключительно в силу крайней необходимости. Он для них очень важен своей перспективой, и они не хотят его потерять. Вот почему они будут стремиться наладить с ним оперативный и безопасный способ контакта. Как я понимаю, американцы должны перейти с агентом на двустороннюю радиосвязь — это самый безопасный вид связи в нынешних условиях в Москве. Мне вспомнились поэтому недавние события. В конце прошлого года наша служба радиоконтрразведки перехватила две передачи в режиме быстрого действия. Они с интервалом всего в три недели следовали из двух разных районов Москвы на американский спутник системы «Марисат». По времени они совпадали с передвижением по городу резидента ЦРУ Хонтауэра и разведчика резидентуры Кроуфорда. Тогда, правда, мы не знали еще, что он причастен к разведке. Так вот, очень похоже на то, что это были экспериментальные радиопередачи, вселившие уверенность в американцев в эффективность этого способа связи. По крайней мере, таково мнение наших специалистов. Я не исключаю, что ЦРУ собирается снабдить агента таким устройством. Конечно, ему могут дать и другую аппаратуру, скажем, для радиосвязи на посольство, но это несравнимо более ненадежно, чем связь через космос. Честно говоря, я не нахожу другого объяснения вызова Аркадия на встречу. Ведь у него пока неопределенное положение и каких-то конкретных вопросов для американцев он выяснять не может.
— Знаете, Алексей Владимирович, ваше предположение, я считаю, не лишено оснований. Я хорошо помню эти «походы» резидента и Кроуфорда. Особенно странную прогулку в московском парке этого молодого американца. Пожалуй, именно тогда он потерял в наших глазах непорочную репутацию «чистого» дипломата и попал в ваши дружеские объятия. Не так ли?
Климов громко рассмеялся этому неожиданному комплименту начальника отдела.
«Сдавать или не сдавать Москву?»
Совещание у начальника Американского отдела контрразведки затянулось. С самого начала было ясно — 31 января, в последний день месяца, посольская резидентура ЦРУ проведет встречу с ценным для Лэнгли агентом. Известны время и место этой встречи, известно, что агент должен прийти на место встречи с газетой в левой руке, свернутой в тугую трубку. Известно, что на ожидание на месте отведено всего пять минут: в ЦРУ озабочены требованиями безопасности и не хотят рисковать. Неизвестно, кто из разведчиков-агентуристов придет на Кременчугскую улицу и что он будет обсуждать с агентом в течение отведенных на свидание пятнадцати долгих минут. Еще неизвестно главное — что делать контрразведке? Вокруг этого вопроса и идет сейчас разговор в Американском отделе.
В совещании принимают участие наши старые знакомые — Климов и Станислав. Новое лицо — Иван Платонович Старобельский, недавно назначенный заместителем начальника отдела, только что вернулся из зарубежной командировки. Он старый работник контрразведки и хорошо знаком с «главным противником», с которым теперь ему придется иметь дело на территории родной страны.
В кабинете не принято курить, и жаждущие выходят в дальний конец коридора. Там, в «курилке», они задерживаются на одну-две минуты. Так заведено, и на время их короткого отсутствия совещание прерывается.
После очередной такой паузы работа приобретает неожиданный оборот. Выслушав своих сотрудников, берет слово Сергей Александрович.
— Вы, конечно, хорошо знаете о знаменитом совете в Филях в 1812 году, которое проводил наш великий предок Михаил Илларионович Кутузов, когда решалась судьба Москвы. Я не собираюсь сравнивать себя с фельдмаршалом, и мы «не сдаем Москвы». То, чем нам приходится заниматься сегодня, — это лишь эпизод в тайной войне. Таких сражений будет много. Мы уже многого достигли и, надеюсь, добьемся еще больших результатов. Ну, а теперь основное — игру с ЦРУ с использованием в ней Аркадия Порываева придется свернуть, какие бы ни были соблазны ее продолжать. Выделю главные аргументы, которыми мне пришлось руководствоваться, принимая это решение.
У Сергея Александровича привычка: все раскладывать по полочкам.
— Первое. Нам нельзя долго использовать легенду, которая легла в основу игры. Это очевидно и не требует пояснений. По существу, она сыграла свою роль. Аркадия надо «вернуть» на старое место работы. Я поговорю с Первым Главным управлением, с теми, с кем была согласована эта операция.
Второе. Мы задержим разведчика резидентуры, который придет на встречу. До того, как должен будет появиться Аркадий. Сначала под видом милиции легендируем какое-нибудь происшествие. Потом, когда будет обнаружено что-то такое, требующее нашего вмешательства, задержанного там же в милиции передадут для дальнейшего разбирательства сотруднику КГБ, которого специально вызовут. Полагаю, что этим «что-то» может быть тот предмет, о котором говорил Алексей Владимирович, — прибор для спутниковой связи. Возможны и другие варианты: разведчик резидентуры не придет на эту важную для ЦРУ встречу с пустыми руками. В самом крайнем случае придется извиняться, но, считаю, до этого дело не дойдет. Важно придумать нечто такое, чтобы не пострадал Аркадий. Нельзя, чтобы у американцев возникли сомнения о его роли в этом задержании разведчика. Третье. Нужно не ошибиться и взять именно того, кто выйдет на встречу с Аркадием. Поэтому в районе места встречи необходимо сосредоточить тех сотрудников службы наружного наблюдения, кто отлично знает всех американцев из посольства. Позаботьтесь об этом, Алексей Владимирович. Вы ведь знаете, как ловко умеют разведчики-агентуристы из резидентуры прибегать к маскараду. Настоящие артисты! И последнее, может быть, самое важное. Это должен быть чувствительный удар по американской разведке, по московской резидентуре ЦРУ. Это необходимо в связи с общим ухудшением оперативной обстановки в нашем противостоянии с противником, в связи со стремительным ростом агрессивных акций Центрального разведывательного управления против нашей страны и союзников. Надо не давать развернуться московской резидентуре ЦРУ. В ближайшее время наши коллеги из военной контрразведки арестуют американского шпиона, который был заверобван ЦРУ за границей. Я не знаю пока всех подробностей, кроме того, что шпион этот из ГРУ. Одно шпионское дело нам предстоит реализовать во взаимодействии с товарищами из Ленинградского управления КГБ. Доказательства, необходимые для завершения разработки, собраны. Об этом деле вы осведомлены. Есть и другие обстоятельства, но позвольте мне о них пока умолчать.