— Что-нибудь пропало у вас?

— Нет.

— Деньги, ценности вы храните дома?

— Деньги — только на текущие расходы. Оставшиеся после мужа сбережения находятся в банке.

— У вас есть золотые украшения, бриллианты?

— Муж оставил в наследство несколько картин известных фламандских мастеров, скрипку Гварнери, но вместе с другими ценными вещами, в частности с золотым портсигаром, они хранятся в домашнем сейфе, ключ от которого я всегда ношу с собой. Правда, в гостиной висит несколько картин работы отечественных художников — Ярошенко, Маковского, но, судя по всему, не они привлекают внимание незваных гостей.

— Этот таинственный посетитель не оставляет следов от своей обуви?

— Я ничего не заметила.

— Ключ от вашей квартиры вы давали кому-нибудь?

— Нет, никогда.

— У вас есть родственники в Кисловодске?

— Здесь живет моя тетя Галина Ивановна Загоруйко.

— Загоруйко? — переспросил Маргонин. — Поистине мир тесен.

— А вы разве ее знаете? — удивилась Близнюкова.

— Ну, как бы вам сказать, пока еще лично не знаю, но, вероятно, познакомиться придется. Значит, у вас есть и родственники в Ташкенте?

— Оказывается, в милиции на меня целое дело завели. А я и не подозревала об этом. Но скрывать мне нечего. В Ташкенте живет еще одна моя тетя Антонина Ивановна.

— Ваша история меня заинтересовала, — сказал Маргонин. — Я пока не могу утверждать что-нибудь определенно, но, возможно, мне удастся кое-что прояснить в этом деле. Только я прошу о нашем разговоре никому не рассказывать.

Вечером Маргонин встретился с Аней, накануне они договорились пойти в кино.

— Уже хотела уходить, думала, не придете, но задержалась, потому что у меня есть, на мой взгляд, интересные сведения.

— Что же это за сведения? — спросил Маргонин, любуясь своей знакомой.

— Как-то Лида спросила меня, не замечала ли я случайно подозрительных людей около ее дома. Я ответила, что нет. А вот сегодня днем, когда Близнюкова пошла в милицию, у ее окон вертелся какой-то мужчина. «Что вы здесь делаете?» — спросила я. — «Хочу снять комнату». Это показалось мне странным.

— Как он выглядел?

— Молодой широкоплечий мужчина. Невысокого роста, на нем светлый костюм в полоску. Вот и все, что я могла заметить.

— Не расскажете ли, Анечка, подробнее, что за жизнь ведет Близнюкова? Ведь она не работает?

— Лида очень скромная женщина, ни с кем из мужчин не встречается, почти никуда не выходит, иногда погуляет по парку, да и то недалеко от нарзанной галереи — и домой. Много читает — муж оставил ей хорошую библиотеку.

— Она не собирается замуж?

— Я как-то сказала Лиде, что молодой женщине, тем более такой интересной, как она, не следует жить одной, но вы понимаете, эти курортные знакомства обычно заканчиваются через месяц, а Лида не ищет легких связей.

На другое утро Маргонин посетил Близнюкову. Его поразила богатая обстановка дома. В гостиной стояла тяжелая резная мебель, над столом висела хрустальная люстра, из-за зеркальных стекол горки поблескивала фарфоровая посуда, несколько подобранных со вкусом картин украшало стены. В спальне стояло большое овальное трюмо и широкая кровать, застланная стеганым розовым покрывалом. Изящный туалетный столик был уставлен флакончиками, пудреницами, расческами различных размеров, тушью для ресниц.

Стены просторного кабинета до самого потолка были заставлены книжными полками. Однако, как Маргонин ни вглядывался, сейфа увидеть ему не удалось. По его просьбе Близнюкова нажала незаметную кнопку, книжная полка бесшумно отошла в сторону и открыла вделанный в стену несгораемый шкаф. Стало понятно, почему злоумышленник не смог найти тайник. Осмотр окон и дверей также показал, что в дом проникнуть без ключа трудно — шпингалеты были крепко вделаны, замок не имел царапин или других повреждений.

— Что вы думаете об этом деле? — спросил Маргонина начальник уголовного розыска, когда тот вернулся в милицию.

— События разворачиваются самым неожиданным образом. Как оказалось, Загоруйко — родная тетя Близнюковой. Возможно, между тайным обыском у Близнюковой и приездом в Кисловодск Анатолия Панкратьева есть какая-то связь.

— Если Анатолий действительно здесь, — в раздумье произнес начальник утро.

— Вероятно, кто-то, а может быть и Анатолий, — продолжал Маргонин, — охотится за ценностями покойного доктора. Через окна проникнуть в квартиру не могли, шпингалеты в полной исправности. Входная дверь имеет достаточно сложный замок, обычным ключом или отмычкой его не отопрешь, поэтому злоумышленник имеет, несомненно, дубликат ключа.

— Дело действительно странное — Начальник уголовного розыска прошелся по кабинету. — Наблюдение за квартирой Загоруйко пока ничего не дало, племянник там не появлялся. Пора уже вам побеседовать с ней. Может быть, что-нибудь и прояснится.

Загоруйко оказалась крупной пухлой женщиной с румяным лицом Комнатенка ее была полной противоположностью квартиры племянницы. Две металлические кровати, шифоньер, зеркало, столик и два стула составляли все ее убранство, да и то, как уже знал Маргонин, эту комнатушку она сдавала курортникам, а сама жила в небольшой пристройке.

— Я из милиции, — представился Маргонин, — меня интересуют кое-какие данные о Лидии Близнюковой. Она ведь ваша родственница?

— Да, она дочь моей покойной сестры. После смерти матери Лида приехала с Украины в Кисловодск и остановилась у меня. Я ее и устроила к доктору Близнюкову. Он как раз искал прислугу. Это была тогда самая подходящая работа для Лиды. Она окончила всего 4 класса церковно-приходской школы. Это уже потом, когда замуж вышла, занялась самообразованием, стала много читать. К доктору приходили ученые люди, и Лида не хотела ставить его в неловкое положение.

— У вас добрые отношения с Лидой?

— Да, она была мне благодарна за помощь. Ну, а потом докторша, — это слово Загоруйко произнесла иронически, — очень возгордилась, считая себя важной дамой. Быстро забыла все хорошее, что я для нее сделала.

— Вы бывали у нее?

— Раньше довольно часто, ну, а в последнее время я видела, что мои визиты ее тяготили, и стала приходить реже.

— Муж оставил Лидии Александровне большое наследство?

— Лида по характеру очень скрытная. Доктор был состоятельным человеком. Он все оставил ей.

— Она не рассказывала вам, что кто-то забирается в дом в ее отсутствие?

— Впервые слышу.

— Вы по специальности медицинская сестра?

— Да, я работаю в санатории.

— Есть ли у вас еще родственники?

— На Украине была сестра, она недавно умерла.

— И больше никого нет?

— Кроме Лиды, никого!

«Странно... — подумал Маргонин, выходя из дома Загоруйко. Почему она умолчала о родственниках в Ташкенте, хотя кому-кому, а ей уж должно быть известно о печальной судьбе Панкратьева». Кроме того, Маргонин понял, что тетя завидовала племяннице...

К тому времени адресный стол дал сведения о восьми жителях Кисловодска, приехавших в разное время из Ташкента и поселившихся здесь. Но проверка ничего не дала. Все они не имели никакого отношения к Панкратьеву.

Одним из «злачных» мест, где мог появиться Анатолий, был «Замок коварства и любви». В ресторане при «Замке» кутили со своими дамами, главным образом, нэпманы, приехавшие на курорт повеселиться. В воскресенье в ресторан приезжал даже цыганский ансамбль, о котором сообщали красочные афиши, расклеенные по городу.

«Замок» находился в нескольких верстах от Кисловодска, и Маргонин, выпросив у начальника милиции фаэтон, отправился туда с Аней. Улицы города постепенно сменились живописными окрестностями, а через полчаса спутники были в ущелье реки Аликоновки, по берегу которой шла довольно широкая грунтовая дорога. Небольшая, но бурная речка за многие века прорыла здесь глубокое ущелье. Сейчас река была мелкой, и ее легко можно было перейти вброд, даже не замочив колен, но когда таяли снега, она выходила из берегов.

Ущелье, вначале широкое, постепенно суживалось, и вскоре путешественников уже со всех сторон окружали скалы, поросшие кустарником, а кое-где и деревьями. Мягко стучали копыта лошадей по пыльной дороге, справа доносился шум реки, размеренная езда убаюкивала. Леониду не хотелось думать ни о цели своего путешествия, ни о поимке преступника, ему было хорошо рядом с Аней, и он то и дело поглядывал на нее.