— Так это герцога Идера приветствовали все, когда он въезжал сегодня в город? — сказал Герейнт. — Очень я желаю скрестить копье с ним, ибо он гордый и неблагородный рыцарь. Его карлик поднял свою плеть на даму королевы Гвиневеры. И меня он тоже ударил по лицу. Но у меня не было ни доспехов, ни копья, ибо я еще не рыцарь, так что я не смог бросить вызов герцогу Идеру. И потому я поскакал за ним, чтобы узнать, где он живет, и посмотреть, не найдется ли кого-нибудь, кто одолжил бы мне оружие.

— Это я сделаю весьма охотно, — вскричал герцог Ликональ. — И завтра вы сможете выступить против Идера, ибо завтра он устраивает свой ежегодный турнир и намерен выиграть Ястреба-перепелятника.

— Расскажите мне об этом Ястребе-перепелятнике, — сказал Герейнт. — Мне неизвестен этот обычай.

— Он сделан из чистого серебра, — ответил Ликональ, — и каждый год прибывают сюда рыцари со своими леди, чтобы состязаться за этот приз. Тот, кто выиграет его три года подряд, получает имя Рыцаря Ястреба-перепелятника. И им будет герцог Идер, если он выиграет завтра. Тогда он отдаст Ястреба-перепелятника своей леди, и будет она считаться прекраснейшей леди в мире.

— Завтра я сражусь с ним за этого Ястреба-перепелятника, — сказал тихо Герейнт.

— Вы не сможете претендовать на право сражаться за него, — сказал Ликональ, — если с вами не будет вашей леди, которую вы провозгласите прекраснейшей в мире.

— У меня нет леди, — сказал Герейнт. — И все же… Я никого не встречал прекраснее, чем ваша дочь леди Энида. Если она поедет со мной, то будет моей леди, пока я жив. Если же я завтра умру, она не станет хуже, чем была.

Тут леди Энида очаровательно покраснела и сказала, что она и в самом деле отправилась бы на турнир с Герейнтом. Но о том, что будет после турнира, она предпочла умолчать.

Ночь Герейнт провел в разрушенном имении, и рано утром следующего дня герцог Ликональ одел его в старые доспехи, дал в руки длинное копье и вместе с Энидой и своей женой проводил его на большой луг подле замка. Там уже собралось много народу в ярких одеждах и много рыцарей в сверкающих доспехах.

Тут на своем огромном черном коне выехал на поле герцог Идер и направился к своей леди, сидевшей под навесом.

— Леди, — закричал он, — взгляните, вот там, на краю луга, ожидает вас серебряный Ястреб. Ибо вы прекраснейшая женщина, и это я доказываю в течение двух лет и докажу сегодня снова, если кто-либо осмелится оспорить мои слова. Встаньте же и возьмите серебряного Ястреба, ибо нет здесь человека столь отважного, чтобы сразиться со мной за него!

— Подождите немного, — закричал Герейнт, выезжая внезапно вперед. — Не берите его, прекрасная леди, ибо здесь есть леди прекраснее даже, чем вы, и я докажу ее право на серебряного Ястреба-перепелятника любому, кто осмелится отрицать это!

Тут герцог Идер засмеялся.

— Вот мужлан, который нашел старые ржавые доспехи в какой-то канаве, — сказал он. — Хорошая будет забава наказать его за дерзость. Но сначала я выбью его из седла!

Тут оба разъехались в разные концы поля и сошлись с такой силой, что копья их разлетелись на куски. Три раза они схватывались, и каждый раз их копья ломались. Но для четвертой встречи герцог Ликональ дал Герейнту крепкое копье, говоря:

— Это копье мне вручили в день, когда я был произведен в рыцари. И с того дня по сегодняшний я сражался с ним и не сломал его. И наконечник его еще остер.

Герейнт поблагодарил его, направил копье на соперника и как буря помчался вновь. И на этот раз он ударил его с такой силой, что у Идерова коня лопнули подпруги, а сам Идер перелетел через круп с седлом, которое так и оставалось под ним.

Герейнт спрыгнул на землю, обнажил свой меч с золотой рукоятью, и они сражались, нанося могучие удары, пока вся трава на лугу не была истоптана и не окрасилась кровью. И осколки старинных доспехов Ликоналя были разбросаны повсюду, словно красные лепестки опавших маков.

Герцог Идер наносил могучие удары, и Герейнт отступал под его напором.

— Вспомните оскорбления, нанесенные вам и королеве Гвиневере! — закричал Ликональ. — Вспомните о красоте моей дочери Эниды!

Тут Герейнт почувствовал прилив новых сил. Взмахнув мечом, он бросился на герцога Идера и сбил его на землю, расколов шлем и ранив его в голову.

— Пощадите меня, — закричал Идер, — я сдаюсь вам, благородный рыцарь, и Ястреб будет ваш, и вы можете отдать его, кому пожелаете.

— Отправляйтесь тогда ко двору короля Артура в Карлионе, — сказал Герейнт, — вы, ваша леди и ваш карлик. Просите там прощения у королевы Гвиневеры за оскорбления, которые нанес ей ваш карлик, и скажите, что Герейнт, сын Эрбина, прислал вас. И старый герцог Ликональ отправится с вами. И вы изложите ваш спор королю Артуру, ибо на долгое время вы лишили герцога его владений и долгое время живет он в разрушенной усадьбе.

— Все это я сделаю, — сказал герцог Идер, — но приглашаю вас в мой замок, и моего дядю Ликоналя также. Там устроим мы пир, и там окончится наша давняя вражда.

Большой пир был в тот вечер в замке Идера. А наутро они снарядились, чтобы выехать в Карлион.

— Поедемте и вы с нами, храбрый сэр рыцарь, — сказал Идер Герейнту.

— Нет, — ответил Герейнт, — ибо я еще не рыцарь. И потому я поеду еще дальше, в глубь лесов и долин, в поисках приключений. И так, быть может, я сумею показать, что достоин рыцарского звания. И так, прекрасная леди Энида, смогу я доказать, что достоин вашей любви.

Тут Энида разгневалась на Герейнта, ибо она думала, что он уже рыцарь и что в тот же день отправится с ней в Карлион и назавтра женится на ней. И в своем гневе обратила она к нему неразумные речи:

— Вы и в самом деле недостойны рыцарского звания, — закричала она, — ибо сейчас вас заставляет уехать страх. В то, что вы отправляетесь искать приключений, я не могу поверить. И если вы уедете, то будьте уверены, что я поищу в Карлионе более храброго и благородного человека, который станет моим господином.

Побелевший от гнева и возмущения, заговорил Герейнт:

— Леди, в ваших словах величайшая несправедливость ко мне. Моя честь не позволяет мне поехать сейчас в Карлион с вами. Но, если это удовлетворит вас, скачите впереди меня по дороге, которой я должен следовать, и вы увидите, что может случиться. Скачите, не оглядываясь назад, и не говорите мне ни одного слова, что бы ни случилось!

— Я и в самом деле так поступлю, — ответила Энида, которая уже пожалела о своих опрометчивых и жестоких словах. И, сказав так, она простилась с отцом, села на коня и поскакала в глубь горных долин, а Герейнт, молчаливый и рассерженный, ехал несколько позади нее.

Вскоре на крутой тропинке, ведущей с холма в лес, встретили их три грабителя, и один сказал другим:

— Вот уж воистину прекрасный случай! Мы захватим эту леди и двух коней, ибо рыцарь, который так печально повесил голову, ничего не сможет сделать против нас.

Тут Энида повернулась и быстро поскакала назад к Герейнту. «Предупрежу его, — подумала она, — хотя он и просил меня не разговаривать с ним».

Но Герейнт лишь сказал:

— Может быть, вы и хотите моей смерти от руки этих людей, но так не случится. А потому я прошу вас хранить молчание!

Он наставил копье и внезапно напал на первого грабителя, попав ему в горло и уложив мертвым на землю. Второго он пронзил сквозь щит и доспехи. А третьего догнал и поразил в спину, когда тот бросился бежать. Тут Герейнт снял с них доспехи, привязал их к седлу коней и сказал Эниде:

— Скачите снова вперед, гоня перед собой этих трех коней. Но не говорите мне ни слова, пока я не обращусь к вам первым.

Они продолжили свой путь через глухой лес, и в середине его шесть вооруженных грабителей встретили их.

— Вот уж воистину прекрасный случай, — закричали они, — мы захватим эту леди и пять коней, ибо этот рыцарь, столь печально повесивший свою голову, ничего не сможет сделать против нас!

«Я предупрежу его на этот раз, — подумала Энида, — хотя он и просил меня не разговаривать с ним!»