— Да подвигнет вас бог на добрые дела! — сказал он. — А теперь, сэр Галахэд, скажите, присоединяетесь ли вы ко мне, чтобы отправиться ко двору короля Артура?

— Нет еще, — ответил тот. — Но скоро вы увидите меня там.

Тут Ланселот с Борсом и Лионелем поскакали в Камелот, и там в большой зале собрались за Круглым Столом все рыцари. И золотыми буквами на каждом сиденье были написаны имена тех, кому следовало сидеть там. И все места в то утро были заняты, не считая только Гибельного Сиденья, куда мог сесть лишь тот, кому оно предназначалось.

Направляясь к своим местам по обе стороны от него, Ланселот и Персиваль вдруг увидели новую надпись, золотом горевшую на Гибельном Сиденье:

Это сиденье будет занято через четыреста пятьдесят лет и четыре года после смерти нашего господа Иисуса Христа.

Они молча посмотрели на эту надпись, и сэр Ланселот сказал:

— Сдается мне, что это сиденье будет занято сегодня, ибо сегодня праздник пятидесятницы и прошло как раз четыреста пятьдесят четыре года! Но давайте накроем Гибельное Сиденье шелковой тканью, пока не придет тот, кому предназначено это место.

Когда сделали это, король Артур пригласил всех к обеду. Но сэр Кей, бывший распорядителем, воскликнул:

— Сэр, если вы приступите сейчас к трапезе, то нарушите старый обычай вашего двора, ибо никогда еще в этот день вы не начинали обед, не став свидетелем чего-либо необычного.

— Верно говорите, — сказал король Артур, — но так меня удивили слова на Гибельном Сиденье, что я на мгновение забыл о старом обычае.

Не успели они закончить этот разговор, как в залу вошел оруженосец и сказал королю:

— Сэр, я принес вам весть о чуде!

— Что же это? — спросил король.

— Сэр, — ответил оруженосец, — большой прямоугольный камень плывет по реке, и в нем увидел я сияющий меч с золотой рукояткою, похожей на крест.

Тут король сказал:

— Я должен видеть это чудо.

И все рыцари отправились с ним и, миновав большой луг возле замка, увидели камень, плывущий вдоль берега реки, солнце играло в драгоценных камнях на рукояти меча, словно образуя ореол вокруг креста. И на этом мече написаны были такие слова:

«Никому не дано взять меня отсюда, кроме того, у кого на поясе мне суждено висеть, и будет он лучшим рыцарем в мире».

Прочитав эти слова, король сказал Ланселоту:

— Любезный сэр, этот меч принадлежит вам, ибо я уверен, что вы и есть лучший рыцарь в мире.

Но сэр Ланселот подумал о королеве Гвиневере, о постыдной любви, что была между ними, и тихо сказал:

— Сэр, это не мой меч, и я недостоин носить его. Горе тому, кто попытается вытащить этот меч, зная, что недостоин его.

— Что же, любезный племянник, — сказал король Артур сэру Гавейну, — попытайтесь вы вытащить его.

— Сэр, — ответил Гавейн, — я бы не хотел делать этого.

— И все же попытайтесь, — сказал король Артур. — Я велю вам.

— Сэр, вашему слову я повинуюсь, — сказал Гавейн и взялся за рукоять меча, но не смог даже пошевелить его.

Затем сэр Персиваль, по желанию короля Артура, попытался вытащить меч, но тщетно. И никто из рыцарей больше не осмелился притронуться к нему.

— А теперь мы можем приступить к обеду, — сказал сэр Кей, — ибо и в самом деле увидели чудо.

И они вернулись в залу и расселись за столом, и все места были заняты, не считая лишь Гибельного Сиденья, покрытого шелковой тканью. Но не успели они приступить к обеду, как сильный порыв ветра потряс, казалось, весь замок, а затем воцарилась великая тишина.

— Клянусь богом, любезные рыцари, — сказал король Артур приглушенным голосом, — сегодня поистине день чудес. Не знаю, что мы еще увидим до конца дня.

Не успел он это сказать, как появился в дверях старец с большой белой бородой, ведущий за руку высокого молодого рыцаря, прекраснейшего из всех рыцарей на земле, и был он в темно-красных доспехах. При нем не было ни меча, ни щита, а висели у пояса лишь пустые ножны. И Ланселот понял, что это сын его, Галахэд, и Насьенс — отшельник Карбонека.

— Мир вам, любезные рыцари, — вскричал Насьенс, а затем сказал, обращаясь к королю Артуру: — Мой господин король, я привел к вам этого молодого рыцаря королевской крови, он потомок Иосифа Аримафейского.

— Добро пожаловать к нашему двору, — сказал король Артур.

Тут Насьенс-отшельник проводил Галахэда через всю залу прямо к Гибельному Сиденью между местами сэра Ланселота и сэра Персиваля и снял шелковый покров. И тут все увидели, что буквы, которые были на сиденье утром, исчезли, а вместо них появилась новая надпись:

Это сиденье сэра Галахэда, высокородного принца.

— Сэр, — сказал Насьенс, — знайте, что это место ваше.

И сэр Галахэд сел на Гибельное Сиденье и сказал:

— Теперь, достопочтенный сэр, вы можете идти, ибо ваши просьбы исполнены. Но знайте, что я снова вернусь в Карбонек, и будет это в скором времени.

И Насьенс-отшельник покинул их, и все рыцари Круглого Стола сильно дивились, что сэр Галахэд сидит на Гибельном Сиденье невредимый. А сэр Ланселот взглянул с гордостью на своего сына и улыбнулся.

— Клянусь жизнью, этот молодой рыцарь свершит великие дела! — воскликнул сэр Борс де Ганнис.

Когда обед закончился, король Артур проводил Галахэда к реке и показал ему меч в нетонущем камне.

— Вот одно из величайших чудес, которое приходилось мне видеть, — сказал король Артур. — Два лучших рыцаря в мире тщетно пытались вытащить этот меч.

— Сэр, — сказал Галахэд, — нет ничего удивительного, ибо это назначено не им, а мне. Видите, у меня ножны, но нет меча, ибо я знал заранее, что найду его.

И он протянул руку, с легкостью вытащил меч из камня и вложил его в ножны, говоря:

— Теперь владею я мечом, которым нанесен Плачевный Удар. Этот меч висел когда-то в ножнах у сэра Балина, им убил он своего брата Балана. Но Мерлин воткнул его таким образом в камень, чтобы в назначенный день он оказался в моей руке и воссиял во славу бога.

После этого принесли доспехи и привели коней, и рыцари состязались на берегу реки.

— Любезный сэр, — сказал король Артур Галахэду, — позвольте мне дать вам щит.

— Нет, — ответил сэр Галахэд. — Ибо бог пошлет мне щит в назначенное время.

И он взял копье и состязался со всеми, кто прибыл на турнир, нанося такие могучие удары и правя конем столь искусно, что никто не мог устоять против него, хотя и был он без щита; не устояли даже сэр Тристрам и сэр Гарет. Но с сэром Ланселотом, сэром Гавейном, сэром Персивалем и сэром Борсом он не состязался.

Вечером король Артур и его рыцари поехали обратно к замку. И на пути увидели они направляющуюся к ним даму на белом коне. Она приветствовала короля Артура и спросила, нет ли среди них сэра Ланселота. И тот отозвался сам:

— Я здесь, прекрасная леди!

Тут сказала она с горьким плачем:

— О сэр Ланселот! Вы не знаете, что случилось с вами сегодня!

— Леди, что же со мной случилось? — спросил он.

— Сэр, — ответила она, горько плача, — я говорю правду. Сегодня утром вы еще были лучшим рыцарем в мире. А теперь явился в королевство логров муж лучший, чем вы, и вытащил меч из нетонущего камня, как и предвидел Мерлин.

— Я хорошо знал, что никогда не был лучшим рыцарем, — сказал сэр Ланселот.

— Из грешных людей вы и теперь лучший, — вскричала дама, — но теперь здесь есть рыцарь лучший, нежели вы. О король Артур, сегодня придет к вам великая слава, какой не знал ни один король на земле Британии. Но вы, сэр Ланселот, плачьте, плачьте о том, что потеряли!

И тут, не переставая стенать, она удалилась и исчезла в сгущающихся сумерках.

Все молча вернулись в большую залу и уселись на свои места за Круглым Столом. Тут король Артур огляделся и увидел, что все места заняты, и вспомнил слова мудрого волшебника Мерлина.

— Вот сидит за этим столом лучшее собрание рыцарей, которое когда-либо суждено увидеть миру, — сказал Артур. — И этот час — самый славный час нашего святого королевства, час славы логров.