— Да ему это ни к чему, — пожала плечами Настя, — он и без нашего Парадокса много чего изучает. Кажется, у него сейчас намечается собрание в гостинице. Будут обсуждать наличие жизни за пределами Вселенной.

— И такое есть?

— Доказать или опровергнуть можно все, что угодно. Было бы желание и возможности.

— Ну так почему он не может доказать или опровергнуть что-то, связанное с дверью на чердак? Откуда вообще возник Парадокс?

Настя посмотрела на меня, и облокотилась о стул, забыв о том, что минуту назад собиралась уходить.

— Да ты же ничего не знаешь про двери. — сказала она, — тебе же никто не рассказывал.

— Ну вот и расскажи. Я не против. У меня еще кофе не допит, между прочим.

Настя посмотрела на большие кварцевые часы, что висели прямо над входом в столовую. Было без двадцати девять.

— Хорошо. Только вкратце. Чтобы ты не подозревал кого не надо и не совался, куда не просят…

— И не смотрел, на кого не желательно, — подхватил я.

— И это, между прочим, тоже, — улыбнулась Настя, — я же говорила, что с твоим появлением обострилась конкуренция среди девушек, у которых еще нет парней! Извини, но к нам редко приходят новые работники. Будь готов.

— Всегда готов. — Я козырнул под несуществующий козырек, — ладно, Насть, не томи, расскажи в чем дело.

— Хоть наша гостиница и летает по мирам, путешествует, так сказать, в пространстве, но все же за ней закреплена одна точка. Эта точка находится на Земле, как раз по тому адресу, по которому ты к нам попал. Адрес, на самом деле, фиктивный. Образно говоря, наша гостиница располагается не в каком-то определенном месте, а на планете Земля вообще. То есть и тут и там, и где-нибудь еще. Найти нас можно, выполнив строгие условия. И когда эти условия выполняются, гостиница будет стоять на том месте, где и должна…

Я кивнул:

— Об этом рассказывал Степа.

— Я не представляю, как все это объясняется по научному, — Настя на мгновение задумалась, — в общем, наша гостиница напрямую связана со Временем и Пространством. С Пространством все понятно, я только что рассказала. А для Времени гостиница что-то вроде связывающего звена. У Времени есть три состояния — Прошлое, Настоящее и Будущее. Для нас с тобой и для остальных, живущих в данный момент на Земле, Время постоянно находится в состоянии Настоящего. То, что происходило с нами мгновение назад — это уже Прошлое. А то, что будет через мгновение — Будущее. И такие мгновения накладываются одно на другое, устремляются вдаль, создают длинную, почти бесконечную нить, которая тянется вверх и вниз. Точно посередине располагается наша гостиница. Гостиница — это Настоящее, не дающее Прошлому и Будущему разорваться. Оно сдерживает две ипостаси Времени.

— А при чем здесь двери?

Настя посмотрела на меня, нахмурив изящно подведенную бровь:

— Торопыга! Слушай дальше! И у Прошлого и у Будущего есть конец. Ничто во Вселенной не бесконечно, это доказано как минимум в шести мирах. В гостинице есть две двери, за которыми скрываются эти мгновения. Мгновения конца Времени. Дверь в подвал ведет совсем не в подвал. За нею скрывается первое мгновение Прошлого. С чего начиналась Вселенная. А дверь на чердак ведет в последнее мгновение Будущего. Там заканчивается существование всего.

Настя замолчала, посмотрела в кружку, но каркадэ, увы, закончился. Я пораженно молчал. В голове не укладывалось. В голове метались образы, образы, образы. Я пытался представить, как выглядят первые мгновения Времени, с чего началась Вселенная, но я видел только огромное черное небо, усеянное звездами. Разве могло что-то быть до этого?

— А что там? В начале?

— Я говорю немного утрированно, конечно, — пожала плечами Настя, — на самом деле мгновение за дверью растягивается на много десятков, а то и сотен лет. Начало мира, говоришь? О, там холодно и пусто. Там нет звезд и нет ветра. Там нет света, но нет и темноты. Там просто Ничто. Если нет Времени, то нет и ничего. Но если задержаться там еще на одно мгновение, то можно собственными глазами увидеть, как появляются первые маленькие планеты, как загорается первая звезда, как зарождается жизнь. А еще через мгновение можно увидеть Землю, такой, какой она была много миллионов лет назад…

— А ты видела все это?

— Я же Страж. Я должна была принять по накладной все, что мне надо охранять. Как же я могла подписывать накладную, не сверившись с данными?

— Теперь мне многое понятно… — произнес я, хотя, на самом деле, запутался еще больше, — а зачем нам эти двери?

— Это спрашивай у Игната Викторовича. Он в гостинице хозяин. А парадокс в том, что дверь в будущее открылась и, возможно, впустила к нам в гостиницу какого-нибудь нежелательного гостя. Течение Времени оказалось нарушено, что повлекло за собой уничтожение материи. Мы сейчас занимаемся поисками. Возможно, к нам залетел всего лишь случайный камешек или забралось какое-нибудь насекомое. Но могут быть вещи и похуже. Понимаешь?

— Люди?

— Постучи по дереву, — предупредила Настя совершенно серьезным голосом, — люди Будущего не самые приятные гуманоиды, поверь мне.

Я постучал по краешку стола.

— Все может быть так плохо?

— Да. Вот поэтому я ни вижу связи с профессором Беттоном. Он очень уважаемая личность в широких кругах. И совершенно безобидное существо. Хоть и несколько своенравное.

Как раз в этот момент безобидное существо в очках повернулось в мою сторону и хитро подмигнуло, намекая на то, что под понятие «своенравность» входит очень много не самых приятных на свете вещей. Я не удержался и подмигнул в ответ. Все-таки, даже после того, что рассказала Настя, подозрения на профессора у меня остались. А если подумать, то еще и усилились.

— Это будет его величайшая статья, — произнес я, — тоже причина.

— Хватит глупостей, сэр Шерлок. Мне пора бежать, а вы не опоздайте к дежурству. И не забудьте вашу знаменитую трубку.

— Говорят, что я тоже могу стать Стражником, — крикнул я уже в спину удаляющейся Насте. Но она меня, кажется, не услышала. Приятная девушка. Приятная во всех смыслах.

Я позволил себе еще несколько минут посидеть в столовой, доел остатки великолепного пирожка с джемом и пошел в дежурку.

В дежурке сидели Кристи и Толик. У Степы, оказывается, с утра разболелся зуб, и он вынужден был пропустить смену. А то и две.

Усевшись за дежурным столиком, Толик с Кристи решали на двоих скандинавский кроссворд.

— Ты все-таки решил остаться, молодец! — поприветствовала Кристи.

— Я слышал, что многие уходят после первых двух дней, — ответил я, пожимая Толику руку, — как отдохнули вчера вечером?

— А никак. Вполне заурядный мир, да к тому же нет ни одного кинотеатра. Погуляли по аллеям и вернулись, — Толик вписал в столбик «Пятится назад» слово «Рак» и засунул кончик карандаша в рот, — На Земле лучше. Пойдем сегодня на «Войну миров». Тут кинотеатр неподалеку.

— Хм, — сказала Кристи, — что значит «Степной волк»?

— Сколько букв? — деловито поинтересовался я.

— Пять. Третья — эс.

— Тогда Гессе. У него такая книжка есть.

— Голова! — уважительно заметил Толик, заполняя клетки, — будь человеком, закажи у этой махины кофе.

— Мне чаю, — поспешила вставить Кристи, — тебе помочь?

— Попробую сам разобраться.

Надо же начинать разбираться в инопланетной технике. Я подошел к углублению в стене с щелью для бумаги. Рядом лежала аккуратная стопка листов и ручка. Я написал «Чашку кофе, чашку чая, чашку капучино». Выходило как-то очень уж стерильно.

— А сколько сахара?

— Сахар у нас свой, — отозвалась Кристи, — мне с лимоном, пожалуйста.

Я подправил надпись, дописал возле чая «с лимоном», взял круглую печать, дыхнул на нее и закрепил написанное. Вот вам бюрократия во всей своей красе. Даже махине требуется печать, чтобы выдать продукт.

Лист ушел в щель для бумаг, подобно купюре, исчезающей в банкомате. Спустя секунду, стена в углублении отъехала в сторону, и на подносе выехали три дымящиеся чашки. Уже с опозданием я вспомнил, что пил кофе меньше получаса назад. Может, заказать мороженого с капучино?