Схема логически безупречна: неолиберализм выталкивает простого человека из политики и экономики. Преодолевая произвол, следует  м а к с и м а л ь н о  п р и б л и з и т ь  к  ч е л о в е к у  то и другое. Опыт Порту-Алегри показывает: хотя бы в одной сфере – управлении городом — задачу можно решить.

И опять я предчувствую возражения моих единомышленников, русских людей: “Знаем мы это местное самоуправление. Солженицын его рекламировал. Пустая затея!”.

В сегодняшней России — согласен — пустая. А почему? Поездив по стране в ходе избирательных кампаний разного уровня, я обнаружил: самые отъявленные подлецы гнездятся в основании системы. Мы клянем Чубайса, Касьянова, Путина — правильно, они наверху, с них главный спрос. Главный, но не первый. Первый — с чиновника, непосредственно у тебя над головой.

Ругай президента — он и не услышит. А чиновник — вот он. Ты можешь с ним поговорить. Спросить с него. Да-да, ты просто не хочешь спрашивать по-серьез­ному — так, чтобы он побледнел, а потом пошел пятнами. Но сделать это можешь, даже обязан. Все мы обязаны, если хотим добиться своего.

Типичная сценка: приезжаю с агитационной командой из обладминистрации в райцентр. Областной начальник спрашивает обступивших его горожан: какие проблемы, на что жалуетесь? Те: воды нет, надо новую скважину бурить. Гневный взгляд начальника в сторону местной власти (все-таки выборы на носу): “Поче-му? У тебя же частник под боком воду качает, в бутылки разливает, пусть поде­лится!” А местный администратор скороговоркой: “Как можно, частное владение, он хозяин!” Так горячо защищает фирмача, что ни областного начальника, ни своих земляков не боится. Нетрудно сообразить: ему заплачено. Вот он и готов жителей без воды оставить, лишь бы “хозяина” лишний раз не тревожить.

Приехали в школу. — Какие проблемы? — Да учебные пособия из области перекупщик привозит, больно дорого... Снова грозный взгляд областного представителя — на этот раз в сторону директора школы. А тот, этакий серый мышонок, быстренько глазками моргая: “Никак нельзя без перекупщика, самую нужную литературу достает, понятно, сверху платить приходится”. И снова ясно: этот мышонок в сговоре с барыгой. Обирает своих подчиненных, получающих по тысяче в месяц.

У каждой маленькой кормушки пристроился маленький кровосос — тянет! Скажете: так ведь большие больше тянут. Кто же спорит? Но   д л я   н а ч а л а   отшибите от кормушки вашего местного кровососа. Изберите честного предсе­дателя поселкового совета, честного главу района.   С о з д а й т е   б а с т и о н  — как в Порту-Алегри. Там ведь тоже начали с малого: с членов муниципалитета, с мэра, а потом огромная страна (по населению Бразилия превосходит Россию) пригляделась к удачному опыту и выбрала честного президента.

Разумеется, местное самоуправление не конечная цель. Не образ другого мира. Всего лишь   с р е д с т в о   достижения цели, что-то вроде ступеньки. Но прыгать через ступеньки — лоб расшибешь. Попробуйте взойти на нее, опереться и сделать   п л а ц д а р м о м   для дальнейшего движения.

Поймете, по-другому нельзя. Родные,   н е   б ы в а е т   по-другому! Никто за нас наши проблемы не решит — ни новый “вождь”, ни “волшебник в голубом вертолете” (поразительно — и показательно! — как эта песенка из   д е т с к о г о   мультфильма стала популярной у   в з р о с л о г о   населения Союза). После стольких предательств со стороны элиты пора повзрослеть!

...Не в почете у нас и кооперативы. Дескать, куда им с гигантскими компа­ниями тягаться.

А в Бразилии — первенствующей в Латинской Америке по числу и могуществу кооперативов — они вырабатывают продукции на 12 миллиардов долларов. Нашим нефтяным гигантам под стать! В Германии Центральный КООП стал второй по величине торговой группой. В США действуют 30 тысяч кооперативов и еще 10 тысяч фирм, чьи акции выкуплены работниками (только на этих последних трудятся 12 миллионов рабочих — больше, чем охвачено профсоюзами в частном секторе) [4] 4.

Кооператив — по определению теоретиков движения — это “местное предприятие”. На первом месте не пресловутая прибыль, которой нас учат поклоняться неолибералы, а   с о ц и а л ь н ы е   о б я з а т е л ь с т в а   перед населением. Что создает определенные трудности, лишает многих конкурентных преимуществ. Но для людей кооперативы — в отличие от транснациональных корпораций — не “чужаки”, а свои. Им доверяют, стараются поддержать. Здесь связь не коммерческая — человеческая.

Международный кооперативный альянс на XXXI конгрессе в 1995 году дал определение кооператива: “Это автономная ассоциация лиц, добровольно объединившихся с целью удовлетворения своих экономических, социальных и культурных потребностей посредством совместно владеемого и демократически управляемого предприятия”.

Это определение дополнено Декларацией о кооперативной идентичности. Она провозглашает: основными ценностями движения являются взаимо­помощь; взаимоответственность; демократия; равенство; справедли­вость; солидарность. Э к о н о м и ч е с к у ю   д е я т е л ь н о с т ь,  по мнению Международного кооперативного альянса, должны определять  э т и ч е с к и е  ц е н н о с т и :  честность; открытость; общественная ответст­вен­ность; забота о других. Работа кооперативов должна строиться на сле­дую­щих принципах: добровольное и открытое членство; демократи­ческий контроль членов; экономическое участие; автономия и независи­мость; образование, повышение квалификации, информация; сотрудни­чество между кооперативами; забота об обществе [5] 5.

Разве не привлекательно? Разве не проступают здесь черты   д р у г о г о   м и р а?   Противопоставляющего волчьей конкуренции принцип сотрудничества, эксплуа­тации — “экономическое участие” и “демократический контроль”, безудержной страсти к наживе — заботу об обществе.

Если вдуматься, это тот идеал, которым нас завлекали в “коммунистическое завтра”. Присовокупляя “в нагрузку” идеологические лозунги и систему тотального контроля под человеком. Оказывается, можно сотрудничать и помогать ближнему безо всяких лозунгов и тем более без насилия над ним! Работая на своем месте и руководствуясь честностью, ответственностью, справедливостью. Это и есть   д р у г о й   мир.

И все-таки чувствую: многих не убедил! Так и слышу: что же Вы на полном серьезе утверждаете, что этакий “абстрактный гуманизм” способен справиться с современными вызовами, о которых мы говорили?

Ах, всякая не проштемпелеванная администрацией программа представ­ляется российскому обывателю абстракцией! А между тем кооперативное движение аккумулирует трудовую деятельность, энергию и финансовые ресурсы 800 миллионов человек. Вдумайтесь: это почти миллиард! Подлинно “золотой миллиард”, если воспользоваться, переиначив на новый лад, приевшимся словосочетанием. Миллиард, живущий не за счет подав­ления, обмана, эксплуатации остального человечества. За счет собст­вен­ного труда.  П о и с т и н е  с в о б о д н о г о,  ибо это труд не на хозяина, не на начальника-царька.

Понимаю, слова о “свободном труде” сильно смахивают на риторику. Особенно в наших условиях, когда за работу платят копейки, а то и вовсе не платят. Когда труд нередко связан с нечеловеческой натугой, зачастую бессмыслен или унизителен. Нас так глубоко втоптали в грязь, что приходится заново устанавливать смысл ключевых слов, фундаментальных понятий, прежде чем строить на них какие-то обобщения.

Ну так я вам скажу: я   в и д е л   людей, чей труд был свободен. В поселке Советский, на знаменитом Выборгском ЦБК, который его сотрудники отбили у криминальных структур и, став коллективными собственниками, объявили “народным предприятием”. Я писал о них в статье “Советский. Выбор” (“Наш современник”, № 3, 2000). До сих пор помню, какое впечатление они производили своим достоинством, уверенностью, осмысленностью суждений.