Приятно знать, будучи гражданином России, что тебя зищищают такие парни, заслужившие столь высокую и злобную оценку от профессионала высокого класса, каковым был Аллен Даллес.

Госсекретарь США Дж. Бейкер, уже после развала Советского Союза, заявил уже без обиняков и какой-то там “дипломатии” в отношении к “новой”, “демократической” России: “Мы истратили триллионы долларов за сорок лет, чтобы оформить победную войну в СССР”. Джордж Буш-старший, тогдашний президент США, публично заявил, что приход к власти Бориса Ельцина — это “наша победа — победа ЦРУ”. Тогдашний директор ЦРУ Р. Гейтс, попирая ногами брусчатку Красной площади, с улыбкой заявил корреспонденту агентства Би-би-си: “Тут, на Красной площади, подле Кремля и Мавзолея, совершаю я одиночный парад своей победы…”.

И это – можно забыть? Даже ради политическо-дипломатических выгод? Да ни за что!

Олег Иванович Пил-ов:

Капитан 1-го ранга В. А. Попов рассказывал такую историю. Предшест­венник Угрюмова пользовался у подчинённых большим авторитетом, и, естественно, личный состав Управления контрразведки вначале настороженно воспринял его назначение: каким окажется новый начальник?.. На первом совещании Угрюмов сказал: “Понимаю, что вы скорбите об утрате. Николая Васильевича уже не вернуть, поэтому давайте считаться с действительностью. Отныне вами руковожу я”. И этим сразу снял напряжение. И началась работа.

Владимир Владимирович Прядко:

Мой дядька, заслуженный военный строитель, с детства внушил мне такую мысль: плох тот начальник, который не занимается строительством. Вот по части стройки Герман Алексеевич стал моим учителем. Впрочем, не только по части стройки, он стал просто моим хорошим учителем.

Я только снял погоны – уволился из ВМФ, и с Сергеем Николаевичем Пилипенко, тоже бывшим морским офицером, мы организовали строительную компанию. Герман Алексеевич нас подключил к своей идее. Что восхищало в нём – это то, что к строительству он относился по-хозяйски. Приезжал на стройку – преображался, потому что он любил созидать.

Пример: чтобы возвести фундамент, нужно круглосуточное бетонирование, чтобы бетон схватился равномерно. И так – трое суток подряд. Он приехал ночью (ноябрь на дворе, холодно, надо успеть до первого снега) и говорит водителю: “Открывай багажник!” Вынимает ящик водки, закуску: “Ну-ка, мужики, согрелись!” Работали пятьдесят человек. У работяг душа отзывчивая: ночь, холод, работа тяжёлая – а тут адмирал приезжает с “сугревом”, говорит с ними, как с равными. До сих пор и рабочие, и прорабы с влажными глазами вспоминают про такие случаи.

Олег Иванович Пил-ов:

Другой случай: у прораба, Сергея Борисовича Рыжковского, на стройке день рождения. Накрыли стол, а тут Герман Алексеевич.

— Что за разгуляй?

— День рождения мастера. Подойдите к столу, они вас уважают, просят.

— Ладно, пяток минут побуду с вами.

Просидел два часа. Песни пели, он стихи читал, фокусы на картах показывал. Устроил конкурс: кто больше песен знает – моряки или строители. Начальник участка Остапенко проиграл ему бутылку “Смирновской” – побежал за ней. Шутки, веселье. Словом, создал такую атмосферу тёплую – люди отдохнули.

Своим обаянием он располагал к себе, поднимал дух, и люди после этого готовы были работать сколько потребуется. Был у нас каменщик, лезгин Алик по кличке Черкес – мастер на все руки. С ним он за руку здоровался, мастеров в любом деле уважал. Однажды приехал, поговорил о деле, потом прорабу и Алику:

— Через два часа я заеду за вами. Будьте готовы по “схеме № 8”, — что означало поездку на его служебную дачу. Сам закупил всё, что надо для застолья, забрал их и увёз, чтобы они отдохнули. Надо ли говорить, что этот знак внимания они запомнили на всю жизнь?..

Владимир Иванович Петрищев:

В то время я был в ранге заместителя начальника Инспекторского управления МБ РФ. Приезжал с проверками на Дальний Восток и могу сказать, что Угрюмов был не только хорошим оперативником-контрраз­ведчиком, но и прекрасным хозяйственником. Это в нём, как уже говорил, я отметил еще в Баку. Он во Владивостоке впервые – других подобных примеров не было! – нашёл путь облегчения острейшего жилищного вопроса. Ведь Особые отделы всегда были на обеспечении в войсках, рассчитывались между собой финорганы КГБ и Министерства обороны. А тут издали три приказа: приказ Министра обороны, Главкома Внутренних войск и директора МБ (или тогда уже ФСК – я сам путаюсь с этими реорганизациями!..): мол, чтобы получить жильё, платите денежки, господа офицеры, голубые князья… А откуда у “господ офицеров” деньги?! Семьи кормить многим не на что! Мне давали в год одну-две, в лучшем случае три квартиры – на всю военную контрразведку России. На всю! А у меня – сотни, сотни бесквартирных!..

А отсутствие жилья в то смутное время вылилось в то, что офицеры сразу перестали воспринимать назначения: лучше я здесь буду старшим опером, чем куда-то поеду начальником!

Ну и как мне его не понять?..

Владимир Владимирович Прядко:

Забегу вперед. Когда первый дом был достроен, Герман Алексеевич уже работал в Москве. Я приехал к нему на Лубянку и специально привез с собой фотографию этого дома в рамочке. И он сказал:

— Володя, это моя гордость. Это будет стоять у меня в кабинете.

56 семей при нём получили квартиры. При этом Управление контрразведки не потратило ни копейки бюджетных денег! Его схема мне показалась вначале несколько авантюрной. Да, в общем, она и была такой. Он любил авантюрные моменты. И для меня это была авантюра, но он смог убедить меня, обаять в первую очередь. Хлопнет по плечу – и что-нибудь из Вергилия: “Мужайся, юноша, так достигают звёзд!” Я согласился, хотя залогом служили лишь его авторитет и слова “По рукам!”.

А у нас в фирме в то время денег – ни копейки: только организовались, начали развиваться. И я начал колебаться. После рукобитья проходит три дня – звонок!

Олег Иванович Пил-ов:

Звонит:

— Договор готов?

— Какой договор?.. А-а, понял! – Не ожидали от него такой оператив­ности контроля. А у него так было: раз что-то сказал, пообещал хотя бы мимоходом — значит, дал слово офицера.

Всё, я пригласил юристов, составили договор. Рассматривали все юридические тонкости договора примерно неделю. Как помню, 17 ноября 1994 года мы его подписали: “Договор на строительство группы жилых домов по ул. Некрасовской в г. Владивостоке”.

Но не надо думать, что Угрюмов занимался только стройкой: оперативная работа не шла, а кипела. Успех в строительстве у него совпал с успехом в службе. Начальник отдела по борьбе с организованной преступностью и контрабандой Брязгунов Виталий Викторович в ходе оперативной разработки сумел взять с поличным на границе с КНДР наркоторговцев. По тому вре­мени это была самая крупная партия героина, перехваченная с нарко­курьерами. 8,7 килограмма чистой отравы!

Для проведения операции требовались большие деньги, чтобы показать корейцам готовность заплатить за “товар”. Деньги громадные. Вышли на Черномырдина. Но он выделил недостаточную сумму. Ладно, выкрутились. Сделали элементарную подставу и взяли преступников с поличным. Государственные деньги, отпущенные на операцию, до копейки вернули.

Капитан 1-го ранга Владимир Мирсаитович Гайн-ов:

Что происходило на ТОФе до приезда Германа Алексеевича? То же, что и в стране. Царила во всём разруха. Я тогда работал в должности оперуполномоченного в информационно-аналитическом подразделении, был капитаном 3-го ранга. Угрюмов сменил Николая Васильевича Егоркина, погибшего в автокатастрофе, очень уважаемого человека, который многое сделал для того, чтобы сохранить контрразведку Тихоокеанского флота.

Угрюмов пришёл к нам в звании капитана 1-го ранга, контр-адмирала получил уже здесь – примерно через месяц. Особый отдел Тихоокеанского флота тогда ещё был отделом, а не управлением, располагался на 9-м и 10-м этажах Управления ФСК по Приморскому краю.