Я передвинулась, чтобы тихо встать и не помешать ему, и натянула его футболку перед тем, как пойти на кухню за кофе. Нейт сказал, что любит меня. Всё, что он говорил и делал прошлой ночью, также говорило, что он любит меня. Он хочет, чтобы у нас всё получилось. Сохранять в тайне то, через что прошёл мой организм, особенно тот факт, что я не смогу иметь детей, это ложь. Я не стану лгать ему.

Страх, что в итоге он бросит меня ради кого-то, чей организм не испорчен, был сильным, но это правда, с которой теперь я должна столкнуться. Откладывать этот момент несправедливо по отношению к нам обоим. Я смерилась с тем фактом, что стану матерью через усыновление, и меня это не беспокоит. Я хочу подарить ребёнку семью. Я хочу любить его и воспитывать. И я знаю, что когда-нибудь усыновлю больше одного малыша.

Налив в чашку кофе, я села на диван, убрав под себя ноги, и посмотрела в окно. Оно не выходило на пляж, но утреннее солнце плясало в мире за окном. Оно было таким умиротворённым. Наполненным обещаниями.

— Ты покинула меня. Наше первое утро как настоящий пары, и ты покинула меня.

Я повернулась и увидела Нейта, стоящего без рубашки в одних боксерах. Его волосы по-прежнему взлохмачены после прошлой ночи, а глаза припухшие ото сна. Мужчина не должен так хорошо выглядеть. Это несправедливо по отношению ко всему женскому населению мира.

— Я не хотела беспокоить тебя.

Он изогнул бровь.

— Ты всё ещё была голой?

Я кивнула.

— Тогда я бы предпочёл, чтобы ты побеспокоила меня. В следующий раз залезь на меня.

Я рассмеялась в свою чашку с кофе. Я так сильно этого хотела. Но сначала он должен узнать.

— Я должна кое-что сказать тебе.

Его дразнящая ухмылка исчезла.

— Ты выглядишь серьёзной. Это заставляет меня нервничать.

Я могла тянуть резину и объяснить всё, но мне хотелось просто сказать это. Позволить ему осмыслить всё и решить, есть ли у нас будущее. Одно дело встречаться и наслаждаться друг другом. Другое, состариться вместе. Возможно, он не захочет усыновлять ребёнка. После потери сына ему, возможно, нужен другой ребёнок, в котором будет его кровь. Его улыбка. Его частичка.

— Я не могу иметь детей. Химиотерапия разрушила эту часть меня. — Вот я и сказала. Напомнила ему о своей болезни. Что я не всегда выглядела, как сейчас. Что я не полноценная.

— Хорошо, — сказал он, подойдя ко мне. Он сел рядом со мной и положил мои ноги на свои колени. — Как ты к этому относишься?

Что? Он спрашивал меня, как я к этому отношусь? Я знаю об этом уже давно. Он тот, кому нужно принять это и решить, как он к этому относится. Но я всё равно ответила на его вопрос:

— Я собираюсь усыновить ребёнка, когда буду готова. Ребёнку не обязательно расти внутри меня, чтобы быть моим.

Он кивнул.

— Хорошо. Ну, он в любом случае не рос бы внутри меня, так что я согласен с тобой. Я не стал бы меньше любить детей только потому, что в их жилах не моя кровь. Мне нравится идея, что мы подарим детям дом, который им необходим. Что мы будем любить их и растить так, как делали это наши родители.

Я снова собираюсь расплакаться. За последние двадцать четыре часа я очень много плачу.

— Ты действительно так думаешь?

— Чёрт, да, я действительно так думаю. — Он притянул меня ближе, и я обхватила чашку с кофе обеими руками, чтобы не пролить его. — Всё, что мне нужно, это ты. Если ты со мной, я счастлив. Воспитывать с тобой ребёнка это то, что сделает меня счастливым. Нашему ребёнку не нужно быть зачатым нами, чтобы быть нашим.

Я поставила чашку рядом с диваном. Затем мгновенно забралась к нему на колени, обвила руками его шею и начала покрывать поцелуями его лицо.

— Теперь я люблю тебя ещё больше, а я и не думала, что это возможно.

Он усмехнулся.

— Хорошо. Мне нужно заставить тебя любить меня так чертовски сильно, чтобы ты никогда не смогла отпустить меня.

— Ты преуспел.

Он скользнул руками под свою футболку, которая была на мне.

— Как насчёт того, чтобы я показал тебе, как сильно люблю тебя.

— Это не любовь. Это похоть.

Он переместился и опустил голову, целуя внутреннюю сторону моего бедра.

— Нет, малышка, это любовь. Настоящая, мать её, любовь. Я люблю твою киску. Верь мне.

Я начала смеяться, пока его рот не прижался к стыку моих бёдер. Я замолчала и задержала дыхание, когда его язык скользнул там, чтобы лизнуть мой опухший клитор. Такая форма любви мне тоже очень нравится. Мне нравится его любовь к нескольким частям моего тела.

Потому что прямо сейчас я действительно люблю его язык. Очень. Я очень сильно люблю его.

— Нейт, — захныкала я.

— М-м-м, — сказал он, продолжая работать между моих ног.

— Трахни меня, пожалуйста. — Он остановился и поднял голову, чтобы посмотреть на меня.

Затем он переместился. Так быстро, что через секунду был внутри меня.

— Блять, — простонал он. — Я смогу кончить внутри тебя.

— Да, — ответила я.

— Черт возьми, это становится только лучше, а я и не знал, что такое возможно.

Подняв мои ноги, он погрузился в меня глубже. Это была моя сказка. Она есть у всех маленьких девочек. Обычно в них есть принц и замок. Пока они не взрослеют, тогда их сказки меняются. Моя была мужчиной с серебристыми глазами, грязными словечками, большим сердцем и волшебным пенисом.

НЕЙТ ФИНЛИ

Ужин с её родителями. Она пыталась отговорить меня идти к ним, когда её мама позвонила и пригласила меня. Но я хотел познакомиться с ними. С людьми, которые вырастили её, и братьями, о которых она так много рассказывала. Однажды эти люди станут и моей семьёй.

Мужчина, который открыл дверь, был одного роста со мной с тёмными волосами и голубыми глазами Блисс. Он посмотрел на меня с серьёзным выражением лица, затем протянул руку.

— Кейдж Йорк, рад, что ты смог прийти.

Я пожал его руку и был чертовски уверен, что он пытается сломать кости моей руки. Это его способ предупредить меня, чтобы об этом не узнала Блисс. Я не стану на него жаловаться. Я понимаю. Блисс его единственная девочка. Он был рядом с ней, когда она боролась за свою жизнь. Он защищает её. Я просто должен доказать ему, что он может мне доверять.

— Позволь им зайти, Кейдж. — Женщина, которая выглядела именно так, как в моём представлении когда-нибудь будет выглядеть Блисс, подошла к двери и отодвинула своего мужа. — Ты не должен встречать их у двери. Блисс не нужно стучать. Это её дом.

Кейдж хмыкнул, но его хмурый взгляд остался. Её мать закатила глаза, затем улыбнулась нам.

— Мы все так взволнованны, что вы пришли. Даже Корд и Клай отменили свои планы. Они хотели познакомиться с тобой.

— Да, потому что я хочу удостовериться, что ты понимаешь, с кем будешь иметь дело, если обидишь мою сестру. — Высокая, но худощавая копия Кейджа Йорка подошла к двери. Он хмурился, как и его отец.

— О, ради бога, отодвиньтесь все, чтобы мы могли войти, или я заберу его и мы уедем, — сказала Блисс, взяв меня за руку и потянув внутрь за собой. Затем она остановилась и встала на цыпочки, чтобы поцеловать худощавого парня. — Рада, что ты здесь, Корд. Люблю тебя, — сказал она.

Он продолжал смотреть на меня предупреждающим взглядом.

— И я люблю тебя.

Это мило. Здесь три парня и папочка. Я должен убедить их всех, что отношусь к ней должным образом. И я совсем не против.

— Ты наконец-то привела домой мужчину. Я впечатлён, — сказал другой тёмноволосый парень с голубым глазами. Этот ещё моложе предыдущего.

— Нейт, это Клай, мой самый младший брат. Тот грубиян — Корд, он средний. — Она огляделась вокруг. — А где Круз?

Именно в этот момент в комнату вошла точная копия её отца. Его плечи были шире. Его волосы были слегка длинными, а в его руках был пистолет. Это становится всё интересней.

— Я просто чистил свой пистолет, — сказал он, остановив на мне свой взгляд.

— О боже, вы все, просто возмутительны, — сказала её мама. Затем повернулась ко мне. — Прости моих мальчиков. Я Ева, а это наша сумасшедшая семейка. Блисс никогда не приводила домой парней, так что они плохо с этим справляются. Но они привыкнут.