— Люблю трезвенников, — заметил правый. — Алкалоиды заметно портят вкус, не говоря уже о разрушении тонких структур…

— Таким, как этот, религия запрещает употреблять этанол, — ответил левый и вдруг, сделав большой глоток, замер.

— Ты чего? Не подавился? — участливо осведомился правый.

— Нет… просто у меня появилась идея. Я думаю, не все еще потеряно — хотя придется рискнуть и обойтись без посредников. Допивай, и пойдем.

Две трубки синхронно отсоединились от шеи и исчезли в белых рукавах. Обескровленный труп рухнул на бетон рядом с простреленным.

Бойцы различных спецподразделений, не первый год ищущие лидера террористов по самым глухим пещерам в афганских и пакистанских горах, были бы весьма удивлены, попав в этот роскошный кабинет с видом на Персидский залив и узнав, что их цель находится именно здесь. Нет, разумеется, не полусумасшедший длиннобородый фанатик с горящими глазами на изможденном лице, что так любил позировать с автоматом Калашникова и записывать телеобращения с проклятиями в адрес Америки. Тот и впрямь прятался в какой-то шакальей норе, если вообще был еще жив — однако давно уже мало на что мог повлиять. Нет, хозяин кабинета был человеком солидным во всех смыслах, включая весьма упитанную комплекцию, и уважаемым не только единоверцами. Член правящей королевской семьи и, если верить официальной генеалогии, прямой потомок пророка, в честь коего и был назван, шейх Мухаммед не раз с улыбкою пожимал руки и президента Америки, и других западных лидеров, встречаясь с ними на различных саммитах. Даже израильские политики отзывались о нем как о человеке умеренном, с которым вполне можно иметь дело. И, разумеется, как один из богатейших людей Земли и совладелец многих компаний, в том числе и за пределами Аравийского полуострова, шейх пользовался неизменным уважением в деловых кругах всех частей света.

Истинная и главная деятельность шейха тоже охватывала все части света, и людей, так или иначе вовлеченных в нее, было гораздо больше, чем всех бизнесменов, вместе взятых. Их были многие миллионы. Но знавших подробности об этой деятельности и роли в ней шейха Мухаммеда было, на самом деле, не так уж и много. И смертность в этой группе была аномально высокой.

Сам шейх никого не боялся — ну или, может быть, почти никого. Он знал, что у него есть могущественные враги (не столько среди западных лидеров, коих он искренне презирал, сколько среди кровных родственников), но был уверен, что Аллах не допустит гибели человека, чья миссия — утвердить над всей Землей зеленое знамя ислама. Однако нынешних своих посетителей, одетых в белые европейские костюмы, но не следующих европейскому обычаю снимать шляпы в помещении, шейх опасался. Говоря с ними, он чувствовал себя так, словно заключает сделку с самим Иблисом. Однако разве не сказано мудрыми богословами, что и Иблис может послужить целям Всевышнего?

— Никакого атомного оружия, — твердо повторил один из гостей, стоя спиной к окну, выходившему на залив; там по голубой, сверкающей солнечными искрами глади полз к океану очередной танкер. — Это не обсуждается, и не будем больше возвращаться к этой теме. Но вы получите от нас другие виды технологий. Технологий, которых нет и еще долго не будет у вашего противника. Большинство из них не убивают напрямую, но позволяют делать много других интересных вещей. Нарушение работы энергосистем, дезорганизация коммуникаций и все такое прочее. Полагаю, вы знаете, как всем этим можно воспользоваться.

— О да, уважаемый, — кивнул шейх, — благодарение Аллаху, милостивому и милосердному, знаю.

— В обмен на это, — продолжал гость, — вы обеспечиваете нам постоянные и бесперебойные поставки интересующего нас продукта в оговоренных количествах.

— После нашей победы вы получите столько крови неверных собак, сколько пожелаете!

— Насколько я понимаю, — заметил второй гость, и в его тоне Мухаммеду послышалась насмешка, — в случае вашей победы так называемых неверных на этой планете просто не останется.

— Да, но… — смутился шейх.

— Но это не является препятствием для нашей сделки, — продолжал второй. — Равно как и сроки, необходимые для достижения вашей победы — они могут быть весьма длительными, в то время как поставки должны начаться в течение полугода. Дело в том, что кровь правоверных устраивает нас даже больше — во всяком случае, тех из них, кто соблюдает запрет на употребление этилового спирта.

— Соглашайтесь, — подхватил первый гость, — представленные нами расчеты показывают, что требуемый уровень поставок позволит вам поддерживать стабильную численность населения. Даже с учетом неизбежных потерь, которые вы будете нести в борьбе с западными странами.

— Это очень непростое решение… — лукаво прищурился шейх.

— А в ознаменование нашей сделки, — поспешно произнес первый, жестом фокусника извлекая дорогой футляр и демонстрируя сверкающий множеством граней драгоценный камень размером с кулак взрослого мужчины, — позвольте преподнести вам лично этот редчайший голубой бриллиант. Ручаюсь, второго такого на Земле нет.

Собственно, первого такого на Земле тоже не было — на всей планете попросту не существовало давлений и температур, способных породить такой камень. Шейх, правда, не разбирался в физике, но в ювелирном деле кое-что смыслил. Он осторожно взял ощутимо тяжелую драгоценность и залюбовался ею на просвет, ощущая пальцами благородную прохладу, которую никогда не сохранить стеклянной подделке.

— Что ж, — сказал он наконец, бережно укладывая бриллиант на бархатную подушечку, — для истинных мусульман нет большего счастья, чем отдать свою кровь ради дела Всевышнего. Вы получите то, что хотите.

— Постоянно и бесперебойно, — напомнил второй гость.

— Разумеется, уважаемый.

Двое агентов Корпорации стояли возле обзорного экрана, на котором постепенно уменьшалась Земля. Синева ее диска не была совершенной: тут и там ее пятнали кляксы облаков, а над крупными городами можно было различить пятна смога.

— Все же симпатичная планетка, — заметил левый, — хотя я рад, что мы с нее, наконец, убрались. Эта почти трехкратная сила тяжести, что ни говори, задалбывает.

— Надо было сразу обратиться к этим, а не к тем, — ответил правый, — не потеряли бы время.

— Кто ж знал, что своих здесь сдают охотнее, чем чужих, а с фанатиками договориться легче, чем с прагматиками… Но уж зато премиальные теперь получим по максимуму!

— Да, мы ведь даже добились поставок силами самих аборигенов.

— И все-таки — до чего варварская раса… — вздохнул левый.

— Но на ее вкусовые качества это не влияет, — подытожил правый.

2007