- Хорош-шо… - донёсся до меня довольный голос Джеффри, и его порочный рот снова прижался к лону, на этот раз уже не дразня.

      Мне хватило всего пары прикосновений, чтобы зайтись в крике, сотрясаясь от нахлынувшего наслаждения, выплёскивая его из себя и отдавая Джеффу. По щекам ползли слёзы, ослепляя, тело бесстыдно выгибалось, безмолвно прося больше, ещё больше, и… Я услышала тихий рык, и на меня навалилось сильное тело, прижимая к кровати. Джеффри целовал жёстко, жадно, оставляя на губах сладковатый, медовый привкус моей собственной страсти. А потом я почувствовала, как каменно-твёрдый ствол стремительно входит, легко скользя внутри, проникая, усиливая острое ощущение неправильного счастья. Подалась навстречу, впуская дальше, глубже, сжимая мышцы, а губы лихорадочно шептали такие желанные для Джеффри слова:

   - Возьми меня… Ещё… Да, да!!

   Резкие, сильные толчки отзывались внизу живота горячими спазмами, и меня снова затягивало на дно тёмного, порочного удовольствия. И я не желала сопротивляться, нет, только не сейчас. Кажется, я стала такой же ненасытной, как Джонас и Джеффри, и ужас от осознания лишь кольнул где-то глубоко и пропал. А муж вдруг замер, отчего я чуть разочарованно не захныкала, обнял за талию и перевернулся, уложив меня на бок и немного на себя. Шёлковые путы позволяли это сделать, не доставляя особого неудобства. И тут же между ягодицами скользнул настойчивый палец, погладил то, второе местечко, уже тоже обильно увлажнённое, и медленно проник в тугое колечко мышц, легко их раздвинув. Я была готова и с той стороны… Всего несколько мягких движений, и палец пропал, а к спине прижался Джонас, обняв за талию чуть пониже рук Джеффри. Почувствовала, как в попку ткнулась гладкая и горячая головка, готовая ворваться в меня в любой момент, и я, торопливо сглотнув сухим горлом, не стала дожидаться очередного приказа.

   - Господин мой… - выдохнула куда-то в шею Джеффу, крепко стиснутая телами мужчин. – Можно… он сзади будет?.. – сумбурно закончила, с трепетом и беспокойством ощущая, как нетерпеливо член Джона гладит между ягодицами.

      Хриплый, довольный смешок показал, что я правильно поступила, и в душе расцвело ликование. Послушная девочка, да… Послушная и покорная, развратная до самой глубины. Вот моя сущность.

   - Можно, любовь моя, - одновременно с этими словами я ощутила настойчивое, самую малость болезненное вторжение и невольно выгнулась, как смогла, связанная и почти обездвиженная.

      Мир сорвался со своей оси и сошёл с ума, и я вместе с ним. Ладонь Джона опустилась в самый низ живота, пальцы погладили между ног, и его член плавно, быстро скользнул в меня до упора, вырвав тихий всхлип из горла. Откинув голову, я до боли зажмурилась, впитывая ощущения, жадно захлёбываясь их горьковатой сладостью, умирая от восторга, что… принадлежу этим существам вот так, везде. Что моё тело подчиняется их прикосновениям, плавится от непристойных ласк, требует ещё и ещё, раскрываясь до невозможности, бесстыдно предлагая себя. Стиснутая в горячих объятиях, практически распятая между Джеффри и Джонасом, связанная и беспомощная, я дрожала от ликования, чувствуя, как внутри двигаются их члены. Пальцы Джона, скользившие между складок, усиливали ощущения стократ, и я плакала от невозможности сдержаться, вместить эту огромную волну эмоций, накрывшую с головой. Кажется, я перестала существовать на несколько мгновений, растворившись в остром, непереносимом удовольствии. Кажется, мы стали одним целым существом, наше хриплое дыхание смешалось, и мой громкий, протяжный крик совпал с низким, вибрирующим рыком Джонаса.

   Несколько особо сильных, глубоких толчков, и я почувствовала, как внутри что-то расслабилось, и тут же Джеффри, стиснув меня в железной хватке, буквально насадил на себя, и… Я снова утонула в жарком тумане, задыхаясь от второй волны эмоций, падая, падая в тёмную пропасть и уже не чувствуя собственного тела… Что всё закончилось, я осознала не сразу. Слёзы продолжали катиться по щекам, мною завладела знакомая апатия, превращая мышцы в желе, и я обмякла безвольной куклой. Вяло шевельнулась мысль, оставят ли меня хоть на немного в покое, хватит ли моим хозяевам того, что они получили. Ведь впереди ещё вечер… И гости.

   - Всё, всё, Мари, любовь моя, - нежный шёпот Джеффри, и прикосновения его губ к моим мокрым щекам немного привели в чувство. – Боже, жена, это было непередаваемо, - его голос слегка дрожал, и в нём слышался восторг. – Ты находка, настоящая находка…

      Отстранённо отметила, что Джонас отпустил, а Джефф бережно уложил на спину, и они в четыре руки начали освобождать от пут. Ноги немного затекли, и я не удержалась от слабого стона, распрямляя их, и тут же чьи-то ладони заскользили, мягко разминая и разгоняя кровь по венам. Я не шевелилась, покорно дожидаясь, пока смогу встать. Если позволят.

   - Сейчас полегче станет, малышка, - это уже заботливый голос Джона – я по-прежнему не открывала глаз, пребывая в тумане полузабытья.

      Донёсся шорох, потом меня обняли и приподняли, и губ коснулось… Не край бокала. Я не успела задуматься, что же, ощутив во рту знакомую мятную свежесть, и жадно припала, слизывая сладкие капли, сглатывая и присосавшись к чему-то… Гладкая кожа. Запястье. Веки широко распахнулись, я напряжённо замерла, пока язык продолжал ловить странную жидкость, и осознание происходящего с некоторым опозданием накрыло холодной волной. Джонас держал у моего рта свою руку, в полутьме комнаты его глаза мерцали, уже обычного цвета, но в них ещё оставались золотистые отсветы. Я… Я пила его кровь?! Из груди вырвался глухой возглас, я дёрнулась, попытавшись отстраниться, но добилась лишь того, что запястье Джона сильнее прижалось к моему рту, заставляя глотать мятные капли, а ладонь Джеффри на затылке не давала отвернуться. Господи… Самое ужасное, что губы так и продолжали жадно высасывать живительную влагу, пока сознание билось в истерике от страшной истины.

   - Тиш-ше, Мари, всё в порядке, - Джонас успокаивающе погладил меня по голове и наконец убрал руку. – Ну что ты, ничего ужасного не случилось, - он небрежно улыбнулся, а я расширившимися глазами смотрела, как затягивается длинный порез на его запястье. – Наша кровь помогает тебе поддерживать силы, ты ведь поняла уже, да? – его пальцы скользнули по моей щеке, а в следующий момент я оказалась на руках у Джеффри. – И она вкусная, я знаю, - со смешком добавил Джонас, слезая с кровати вслед за нами.

      Я обхватила себя руками, глядя перед собой, мне было всё равно, куда меня несут и зачем.

   - Кто вы, Господи?.. – сорвались с губ тихие слова. – Вы… не люди! Что вам от меня надо?!

      Джеффри прижал сильнее, ногой открыв какую-то дверь – не входную. За ней располагалась уборная, чуть меньше, чем в спальне Джонаса.

   - Любовь моя, не надо истерик, - мягко произнёс… муж, ставя меня в ванну, и в его голосе отчётливо слышались предупреждающие нотки. – Тебе ведь хорошо с нами, да? Вот и наслаждайся, - он включил воду и забрался ко мне, обняв со спины и прижавшись всем телом. – Не задавай лишних вопросов, иначе накажу, - выдохнул он на ухо, заправив растрёпанную прядь, а меня пробрала холодная дрожь. – Или может, ты хочешь именно этого? Чтобы я снова придумал для тебя что-то интересное, наказывая мою непослушную и слишком любопытную супругу? – вкрадчиво поинтересовался он, и я задрожала сильнее.

      Уже не от возбуждения, нет. Боже, в чьи руки я попала? Прикусив губу и сдерживая всхлип, проследила взглядом за Джоном, который, повесив полотенце рядом с длинным халатом, забрался к нам. Приподнял мою голову за подбородок, стоя почти вплотную, и я снова оказалась практически зажата между ними.

   - Нам нужна ты, Мари, - тихо, серьёзно ответил Джонас, поглаживая большим пальцем мою губу. – Просто ты, вся, целиком и полностью.

      Я помнила его слова про созревшее яблоко. Вот меня и сорвали, да, и с большим аппетитом… едят. Смакуют каждый драгоценный кусочек, по-своему бережно заботясь, чтобы я не закончилась слишком быстро. Интересно, и на сколько меня хватит с их аппетитами?! Даже… даже с подпиткой из мятного эликсира? Назвать его тем, чем он и являлся, я и мысленно не могла.