Прошло сорок девять лет, ровно на двадцать девять лет больше, чем ей самой исполнилось на днях, как закончилась всеуничтожающая война двух их рас, а ведь жизненный путь многих росей в десятки и сотни раз превосходит время, отпущенное сенстекам. Для росей пройденные года были сравнимы с мгновениями, для сенстэков же это большая часть жизни. Не малую роль в драгоценном перемирии сыграл Светлый Хранитель. Старшие сенстеки почитали этого юного с виду рося как великого миротворца. Молодое поколение воспринимало его больше как образ из легенд. Возможно, именно поэтому Мизар отправила свою анкету не на Сенстею или Ки'ко, а на Ирий, в корпорацию «Алатея», самому Хранителю Дневного света Лиалину. Даже ее отец, великий полководец и опытный дипломат, не сразу поверил, что у рось решится на подобный шаг и возьмет сенстека на руководящий пост. Дождавшись, когда рабочие покинут кабинет, Эдель коротко попрощался с Мизар и растаял в сиреневатой дымке. Девушка взглянула на дисплей и тихо вздохнула. Работа архивариуса не была самой интересной, но с чего-то начать было надо…

Прикрыв дверь, Эдельвейрик устало опустился на стул и расстегнул верхние пуговицы камзола. Это был тяжелый день. Предчувствие его не обмануло: Перун действительно искал Лину приемника. Однако судицы отчего-то не назвали его имени, и от этого на сердце становилось легко. Но мир-между-мирами!!! Это лишь его вина! Как он мог поддаться эмоциям и подвергнуть брата опасности? Да, Лин был ранен. Да, он испугался! Но итог оказался страшнее… Мысли вновь и вновь возвращали к суду. А ведь Нас помог… Слабая улыбка тронула бледные губы.

— На колени, дань наша! — властно приказал тихий шелест листвы за окном.

Хранитель Предрассветного Тумана вскинул голову и похолодел. Прямо перед ним стояли Вегласные девы.

Старшая из дев вскинула руку, и Эдель, словно послушная кукла, сполз со стула, встав на колени. Реальность заволокло туманом, и черная бездна уже распахнула свою пасть. Он еще чувствовал ледяное прикосновение неживых рук, но ему было уже все равно. Шепот, шелест… Ему что-то говорили… И скоро все пространство состояло из шелестящего гомона…

— Девы Вегласные! Оставьте его! — веретено в руках Сречи превратилось в копье. — Не вы сплетали нить его судьбы! Не вам и обрывать её!

Бросив Хранителя, судицы метнулись к Повелительнице, проходя сквозь копье и не замечая его.

— Не забывайся, Среча! — зашептали они хором и, Повелительнице показалось, будто их шепот многократным эхом разнесся по комнате. — Ты держишь лишь тех судьбы, кто еще в мире Яви. Сила твоя велика, но не безгранична. Нам не нужен этот мальчишка. И хоть Перун даровал нам его жизнь и суть, мы решили по-иному. Забирай его, Среча. Береги его, Среча. Теперь он много ценнее твоего веретена, ибо знает то, чего не знает никто из вас!

И судицы исчезли. Дрожащими руками Повелительница спрятала веретено судеб в суму и склонилась над Хранителем. Юноша поднял на нее опустошенный взгляд.

— Убей меня, Среча, — надрывно попросил он.

Кое-как поставив хранителя на ноги, Повелительница дотащила его до постели, радуясь, что все же научилась прислушиваться к своему чутью. Ей ведь еще в пустынке показалось странным, как эти три дохлые ведьмы смотрели на парнишку. Да и Жива своими тревогами поделиться не побоялась.

— Вот уж дудки! Умрешь ты не раньше, чем я узнаю, что тебе сказали судицы!

Повелительница оглянулась в поисках кувшина с водой. Нет? И ладно. Так оклемается! Сейчас важнее рассказать о случившемся Живе и кайсару. Кстати, Перуну было бы неплохо объясниться! Интересно, когда это начали выбирать жертвы, не проверяя нити жизней!!!!

Жизнь шла своим чередом, день сменял день… Почти сошли синяки и тонкой коркой покрылись, заживая, немногочисленные раны. Закончился карантин и началось затяжное расследование. Частые визиты росей в Правительственный Дворец уже стали привычными. Никто не знал в точности: о чем велись переговоры за закрытыми дверями, туда не допускали ни прессу, ни вообще кого бы то ни было постороннего. Уже дважды представитель росей наведывался с дружеским визитом в школу Дроена в надежде застать там Победительницу, но оба раза девушка уклонялась от встреч…. Без объяснения причин.

Эшора с тоской посмотрела вдаль, туда, где заканчивались пологие конусообразные крыши до боли знакомых домов родного города и начинались бескрайние равнины, изредка оживляемые хилыми рощицами. Что могло понадобиться росям на этой, Небом забытой, планете? Им ведь непонятна прелесть этих пустынных равнин, они не испытывают радости при наступлении сезона дождей. Для чужаков на Ки'ко ничего ценного нет: ее недра так бедны, что не представляют интереса даже для самих ки'конов, а уж о флоре и фауне и говорить нечего! Все знают — насколько могущественны и сильны роси… У них есть планеты краше и богаче в десятки… сотни! раз. Так ради чего все это?..

— Эшора, — окликнула ее Кэрл, — ты есть будешь или нет?

Эшора взглянула на, стоявший на маленьком стеклянном столике, давно остывший, завтрак и отрицательно качнула головой.

— Тогда его съем я! — коренастая, боевого телосложения девушка решительно вонзила вилку в застывшую яичницу. — Ужасно проголодалась! Учитель говорит — надо сбросить вес, посадил меня на такую диету, что я скоро с голоду сдохну! — жаловалась она, запихивая в рот добрый кусок яичницы и аппетитно его пережевывая. — У тебя мать — просто чудо. Тихая, заботливая. И готовит прекрасно. Не то, что моя. Как разинет рот… Хоть домой не ходи.

С улицы подул холодный промозглый ветер, Эшора зябко поежилась и включила энергостекло, закрыв окно.

— Не знаешь, сколько еще будет длиться расследование? — тихо спросила она.

Кэрл неопределенно пожала плечами, встряхнув короткими волосами.

— Без понятия. Но говорят, что Дроен и Правитель намерены стоять до последнего. В конце концов, с поля на своих двоих ушла ты, а не он!

Эти слова, как пощечина, хлестнули по её душе. Эшора побледнела и отвернулась.

— Кстати, Учитель просил… нет, пожалуй, даже требовал видеть тебя сегодня в сумитэ. Он о-о-очень недоволен твоей хандрой, — девушка сделала большие глаза и разом ополовинила узкий стакан с соком. — И, если честно, я с ним полностью согласна. А еще Соун. Он кругами вокруг твоего дома ходит. Волнуется. Ты пропускаешь тренировки! Так можно и навыки растерять, а тогда, — последовал тяжелый вздох, — Кому тогда нужны мы будем? А, Эшора?

— Не могу я, — тихо ответила ей Эшора, перебирая на своем рабочем столе исчерканные, исписанные бумаги. — Как я ребятам в глаза посмотрю…

— Да брось ты! — от возмущения Кэрл едва не подавилась. — Никто тебя здесь не запирал! Ты сама посадила себя под домашний арест! Может, напряжешься и попробуешь-таки объяснить свое состояние хотя бы мне?

Эшора открыла было рот, но тут же передумала. Как объяснить эскиду, что Хранитель не собирался её убивать? Разве Кэрл поверит, что он ценой своей победы спасал её жизнь? Стоит ли говорить о тех чувствах, что испытала она, когда он коснулся ее? Эшора задумчиво провела по рамке картины, стирая накопившуюся пыль.

— О чём молчишь? — голос подруги вернул её в комнату.

— Я? Да так, думаю, — Эшора обняла себя за плечи и обернулась к ней лицом. — Кэрл, помнишь, когда я упала на песок? Как это выглядело?

— Ну-у, откровенно говоря, странно, — девушка убрала волосы за уши, открывая лицо. — Учитель боялся, что Хранитель применил гипноз. Было очень на то похоже… Из-за этого в общем-то весь сыр-бор и разгорелся. Ходят слухи, что ты использовала кинжал, спрятанный в рукаве, но Дроен…

— Так и было! — Эшора прижала ладони к лицу и упала на кровать. — Я ударила исподтишка, как раз когда он проткнул мне плечо. Он был так близко ко мне, а его балахон загораживал нас от судей… Я не смогла себя остановить! И не хотела! Понимаешь?!

— Что?! — Кэрл отставила подальше стакан, села рядом с подругой. — Как ты его пронесла мимо смотрителей? Впрочем, не важно! Ты никому кроме меня этого еще рассказала? — и, дождавшись утвердительного кивка, уверенно продолжила: — Молчи и дальше! Если бы у росей были доказательства, они давно стерли бы нас в порошок! Так что давай не дадим им повода! Может удача улыбнется нашему народу, и твой рось издохнет так и не раскрыв рта. А там… как знать…на нем тоже было не мало ран… кто заметит пчелиный укус…