— Ну, так… Если вы так считаете…

— А как того человека зовут, наверно, не знаешь? — спросил сержант сладеньким голосочком.

— Конечно, знаю.

Эйприл торопливо поискала в памяти подходящее имя, но в первый момент не могла вспомнить ничего, кроме имени персонажа из мамусиных рассказов, которые та писала еще для своих малышей: Персифлаж Ашубатабул. К сожалению, в данном случае это имя совершенно не годилось. Эйприл поспешно заговорила:

— Дело было так. Речь у них шла о каких-то письмах. Он сказал, что у него нет десяти тысяч долларов. А она, то есть миссис Сэнфорд, рассмеялась и сказала, что советует ему найти эти деньги. А на это он… — Эйприл наморщила лоб, словно пытаясь сосредоточиться. — Ага, помню… Сказал, что если ему приходится отдавать десять тысяч долларов за несколько писем, написанных в минуты слабости, то он лучше ее убьет.

Искусно выдержав паузу и взглянув на сержанта, Эйприл продолжила:

— Я очень испугалась, еще и сейчас трясусь, как вспомню об этом. Боюсь, что теперь мне будут сниться страшные сны.

— Ну что ты! Не нужно бояться, деточка, — успокаивал сержант.

По лицу Эйприл ручьем заструились слезы. Казалось, плачет невинное беззащитное создание — маленькая девочка не старше восьми лет.

— Господин капитан, — шепнула она дрожащим голосом. — Он сказал, что убьет ее, и говорил серьезно, не шутил. А она все смеялась, повторяла, что советует заплатить десять тысяч наличными и не позже четырех часов дня. Тут он тоже засмеялся и сказал, что придет в четыре с револьвером, а не с деньгами. — Эйприл отодвинула недопитый стакан сиропа и тихо добавила: — Я очень испугалась.

— Не стоит бояться, — ласково уговаривал сержант. — Расскажи мне все точнее, а потом, облегчив душу, сможешь забыть об этой истории. — Он понизил голос. — Знаешь, деточка, психология учит, что если разделишь с кем-нибудь такую тайну, она перестанет тебя мучить.

— Ах, как хорошо вы все объясняете, — вздохнула Эйприл, обратив к сержанту огромные, полные слез глаза. — У вас, наверное, есть дети!

— Вырастил девятерых, — подтвердил догадку сержант, скрывая за легкостью тона вполне понятную гордость, — и все вышли в люди. Допей сироп, это очень полезно. И расскажи что-нибудь еще. Ты присмотрелась к тому мужчине в беседке? Смогла бы его описать?

Эйприл отрицательно качнула головой и неохотно придвинула к себе стакан с остатками сиропа.

— Я его вообще не видела, только слышала его голос. И не знала бы, как его зовут, если бы его не назвала миссис Сэнфорд.

— Ах, так! Значит, тебе известно его имя?

Эйприл утвердительно кивнула.

— Она сказала… я повторяю слово в слово, господин капитан… — Эйприл выдержала паузу. Ей требовалось немедленно назвать какое-либо, имя. Персифлаж Ашубатабул решительно не годилось. Она наскоро перебирала в памяти известные ей имена. Ага, новая мамусина повесть! — Эйприл удалось прочитать последние двадцать страниц. Было там имя какого-то персонажа и несколько строк диалога, в котором он участвовал. Лицо Эйприл прояснилось. Улыбаясь проявлявшему уже некоторое нетерпение сержанту, она продолжила: — …сказала: "Руперт, ты не осмелишься даже дотронуться до револьвера, а не то что прицелиться и выстрелить".

— Руперт? — повторил сержант, записывая это имя. — А что он на это ответил?

— Он ответил… — Эйприл доверяла своей памяти и была уверена, что точно воспроизводит текст из новой мамусиной повести. — Он ответил: "Ты думаешь, что я трусливый, как мышь, но я докажу тебе, что умею быть смелым, как настоящий мужчина". А потом… — К имени нужно было добавлять и фамилию. — А потом она сказала: "Тихо, кто-то идет!" и после недолгого молчания воскликнула: "Ах, Уолли! Позволь тебе представить: мистер ван Дэсен".

— Ван Дэсен, — пробормотал сержант, записывая в блокнот фамилию рядом с именем. Руперт ван Дэсен. Он ласково улыбнулся Эйприл: — Рассказывай дальше, деточка.

— А это уже все, — простодушно заявила Эйприл. — Этот человек, то есть мистер ван Дэсен, сказал: "Приятно познакомиться", а мистер Сэнфорд предложил: "Может быть, зайдем в дом и что-нибудь выпьем?" Ну, они и ушли, а я больше ничего не слышала. — Она улыбнулась сержанту. — А потом Арчи нашел Хендерсона. В бельевой корзине, в прачечной.

— Хендерсон? — наморщил лоб сержант.

— Ну, эту черепаху, — напомнила ему Эйп-(рил. — У Арчи есть черепаха. Ну, помните, я уже говорила. Хендерсон перегрыз шнурок и уполз. Мы его искали, а я, разыскивая, случайно подслушала этот разговор.

— Да, правда. — Сержант закрыл блокнот и сунул его в карман. — Как же, помню, Хендерсон. Рад, что Арчи нашел его. Ну, что, может быть, хочешь еще сиропа?

— Спасибо, господин капитан, — скрывая дрожь отвращения, вежливо проговорила Эйприл. Она встала. — Мне уже нужно идти домой и почистить к обеду овощи. — По ее лицу промелькнула тень. — Пожалуйста, обещайте мне, что никому ничего не расскажете. Потому что если мамуся узнает…

Она говорила с такой горячностью, что даже дремавший невдалеке мужчина в сером костюме очнулся и взглянул на нее.

— У меня будут ужасные неприятности, если узнает мамуся, — продолжала Эйприл. Она выглядела бледной и явно озабоченной.

— Обещаю.

— Спасибо, господин капитан!

Эйприл с достоинством удалилась. Сержант вынул блокнот и перечитал свои записи. Хорошая, вежливая, умная девочка. Он сам вырастил девятерых и разбирался в детях. Называла его "господином капитаном". Ха, кто знает… может быть, в будущем… Если бы ему удалось, например, найти этого Руперта ван Дэсена раньше, чем лейтенант Билл Смит выкинет какую-нибудь глупость… Сержант захлопнул блокнот, спрятал его в карман и вышел.

Через пятнадцать секунд после его ухода мужчина в сером костюме выскочил абсолютно трезвый из кресла и закричал:

— Дай мне немного мелочи, Льюк!

Он торопливо сунул в таксофон монету и, дождавшись ответа, возбужденно проговорил:

— Это Фрэнк Фримен. Соедините меня с отделом местных новостей. — И через мгновение: — Алло! Это ты, Джо? Слушай…

Пятью минутами позже он все еще диктовал по телефону свой отчет, а от целой горсти монет почти ничего не осталось.

— Я говорил: "надежный свидетель". Понял? Хорошо. Ван Дэсен. Руперт ван Дэсен. Почему, черт возьми, ты невнимательно слушаешь? Р — роза, У — ухо, П — Павел… Готово? Руперт ван… Записывай дальше: "Надежный свидетель, имени которого мы пока не можем раскрыть, утверждает…"

— Где ты пропадала столько времени? — оторвав взгляд от картофелины, которую старательно чистила, Дина внимательно присмотрелась к входившей в кухню сестре. — Эйприл, что с тобой? — спросила она уже явно обеспокоенным тоном.

Лицо Эйприл позеленело.

— Объясню позже, — простонала она и со всех ног бросилась из кухни. Вернулась через пять минут все еще бледная, но уже без зеленоватого оттенка.

— Один стакан сиропа я еще могу выдержать, но ни каплей больше. Крем ненавижу, а от шоколада меня всегда тошнит. Три порции — это свыше моих сил.

Картофелина выскользнула у Дины из рук. Она неодобрительно взглянула на сестру:

— Боже мой, зачем тебе понадобилось заказывать три порции?

— Потому что это самое дорогое, что есть у Льюка, — обиделась Эйприл. — Не хочешь же ты, чтобы я позволила этому олуху О'Хара отделаться только пятью центами?

Дина фыркнула. Она обожала крем и шоколад.

— Ну, хорошо, хорошо, мученица. Почисти морковку. А в другой раз…

— Другого раза не будет, по крайней мере, с этим О'Хара, — объявила Эйприл и, взяв в руки щеточку, начала скоблить морковку. — Я…

Она запнулась. Ей вдруг показалось, что лучше не доверять Дине и Арчи тайны существующего только в ее воображении несчастного юноши Руперта ван Дэсена. Может случиться, что сержант задает им какой-либо вопрос по этому поводу, а они, не выдержав, могут рассмеяться ему в лицо. Ведь из всей троицы только Эйприл с честью закончила курс для юных начинающих актеров под руководством мисс Граби.