Передо мной появилась чья-то фигура, преградив мне дорогу…

Я закричал. В глаза ударил луч фонаря.

— Полиция! — рявкнул незнакомец. Его напарник встал сзади меня.

От облегчения я чуть не потерял сознание.

— Ох… — я пытался восстановить дыхание, — я принял вас за него.

Полицейские, конечно, приняли меня за Вытрясателя.

Они обращались со мной достаточно вежливо, но, как мне кажется, их нельзя обвинить в излишней подозрительности. Они действительно не знали, как выглядит этот парень. Я думаю, вряд ли он мог быть мальчишкой вроде меня. Но я высокий, и они не хотели рисковать в темноте.

Они спросили, кто я, где живу и прочее в этом духе, и все записали. Я назвал свой адрес. "Окей", — сказали они, и мы направились туда. Вот удивились мама и Брайан!

Мои братья — дети Брайана и мамы — очень обрадовались, когда я пришел домой с полицией. Они сочли, что это очень круто. Мама побеседовала с полицейскими обо мне и о том, как продвигаются поиски Вытрясателя, правда, она не упоминала этого имени, не желая, чтобы об этом узнали Адам и Джонатан. Она сказала что-то вроде: "Не напали ли вы на след этого парня?" Назвала его "парнем".

— Боюсь, что нет, — признался один из полицейских.

Адаму всего пять лет, но он умудрился скорчить невероятную гримасу.

— Джек-Вытрясатель! — завизжал он. — Том — Джек-Вытрясатель!

Нам всем пришлось рассмеяться — даже Брайану.

Когда полицейские ушли, наступило время для лекции. Брайан обожает читать лекции. Наверное, это потому, что он — учитель.

— Рон Ларсон рассказал мне, что сегодня ты развлекал целый класс, — произнес он.

— Ага, — согласился я.

Когда Брайан начинает одну из своих лекций, я стараюсь отвечать как можно короче.

Бесполезно пытаться что-то объяснить ему — он всегда прав. Споры только подливают масла в огонь. Пусть себе говорит.

— Знаешь, Том, ты неплохой парень, — сказал он, — но, будучи просто неплохим парнем, ты ничего не достигнешь.

— Знаю, — отозвался я. (С ним лучше всегда соглашаться.)

— Ты не сможешь всю жизнь быть клоуном, Том. Даже клоуны должны планировать свою жизнь. Им тоже приходится смотреть на некоторые вещи серьезно. И, в своем роде, им придется упорно работать.

— Да, — согласился я.

— Лучшие из них постоянно совершенствуют свое мастерство. И к этому, могу тебя заверить, они относятся серьезно. Они знают, что в один прекрасный день им придется зарабатывать этим себе на жизнь.

— Да, — согласился я.

— Не думаешь ли ты, что самое время и тебе задуматься над тем, как ты будешь зарабатывать себе на жизнь?

— Да.

Брайан не был похож на моего родного отца. Тот, по крайней мере, предоставил бы мне шанс все объяснить. Брайан был не таким. Действительно, не очень красиво получилось с мистером Ларсоном, но это было не так уж страшно. Но для Брайана все было страшным — особенно то, что происходило в школе.

— Когда-то, — продолжал он, — в моем классе учились два мальчика. Это было не в Рейвен-Хилле. Они оба были талантливы и могли достичь многого. Один из них был внимателен на занятиях и приберегал свои шутки для друзей. Второй же никак не мог справиться с собой. Он вечно развлекал всех, как клоун, вечно ерничал. И знаешь что?

Валяй, рассказывай, думал я. Того, который ерничал, убил террорист, когда мальчик отпустил шуточку насчет его гранат, а другой стал премьер-министром.

— Ты меня слушаешь, Том?

— Да, — сказал я.

— Мальчик, который шутил лишь в подходящих для этого случаях, стал юристом. Сейчас у него жена, трое прелестных детишек и чудесный дом в хорошем районе. Он хорошо устроил свою жизнь.

— А как насчет второго? — спросил я.

— Он поступил в университет, но бросил его. Как я считаю, не смог приспособиться.

Последний раз, когда я слышал о нем, он работал на корабле. Мыл палубу и драил медяшки. Он плавает где-то в районе Южной Америки. Он никто и ничего не достигнет.

Но он мог бы стать человеком, если бы контролировал себя.

Мама перебирала на столе ножи и вилки. Она посмотрела на меня и нахмурилась.

Скорее всего нравоучения Брайана и ей не по душе. Но обычно она помалкивает.

Иногда я думаю, что она боится потерять его, сказав что-нибудь не то. Невелика была бы потеря.

— Это следует понимать так, — сказал я, — что, если бы тот мальчишка не ерничал, а внимательно слушал на уроках, он мог бы жить в роскошном районе и каждое утро отправляться на работу в костюмчике. Правильно?

— Настанет день, когда ты пожалеешь, что не поступал именно так, — заявил Брайан.

— Попомни мои слова. У тебя еще есть время собраться с силами, Том. Ты талантливый мальчик. Ты можешь стать достойным членом общества.

Достойным членом общества! Этот юрист, возможно, зарабатывает свои деньги, спасая гангстеров от тюрьмы. Очень достойно! Но с Брайаном невозможно говорить об этом. Что сам Брайан делает хорошего? Он учит нескольких детишек истории, а затем, вернувшись домой, сидит перед телевизором и пьет пиво.

— Когда они поймают Вытрясателя и узнают о его прошлом, — продолжил Брайан, — то, готов поспорить на последний доллар, выяснится, что когда-то он был обычным мальчиком, как ты, но не смог найти своего места в жизни.

Обычным мальчиком, как я? Это мне понравилось.

— А сейчас он грабит прохожих, обозленный своими неудачами. Это для него единственный способ стать богатым, — добавил Брайан.

Почему Брайан всегда столь мрачен? Какой контраст с отцом! Папа был архитектором, а потом подался в художники. Сейчас он живет на побережье, в Баньяне, вместе с Фэй.

Она тоже человек искусства. Ни он, ни она не зарабатывают больших денег, но им нравится, как они живут, и, кроме того, они оба пофигисты.

Я слышал, как Брайан говорил с мамой об отце. Конечно, он считает моего папу неудачником. Я услышал, как он сказал, что отец зря потратил те деньги, что пошли на его обучение.

— Я хотел бы, Том, — заявил Брайан, — чтобы ты прямо сейчас дал себе обещание.

Я хочу, чтобы ты сам себе пообещал, что с этого момента будешь серьезней относиться к занятиям.

— Хорошо.

— Что хорошо?

— Буду.

— Скажи это, — настаивал Брайан. — Скажи: я-обещаю-себе-что-больше-не-бу-ду-посмешищем-в-классе.

— Зачем мне говорить это вслух? Я ведь обещаю сам себе?

— Так ты не сможешь забыть. Скажи это.

На этот раз он зашел слишком далеко. Мне не хотелось ссориться с ним, но и подчиняться тоже не хотелось.

Все это время Адам и Джонатан ссорились из-за пульта управления телевизором. Они хорошие ребятишки, если принять во внимание, кто их отец. Храни их небо, когда да они подрастут и он заставит их давать обещания самим себе.

Я задумался о матросе-шутнике. Я представил, что он открыл свой комедийный клуб в Рио, стал известным, разбогател и теперь президент Бразилии. Мне нравилось так думать. А может, он лежит где-то на пляже, рассказывает анекдоты чайкам и наслаждается жизнью.

— Ну, Том? — сказал Брайан.

Я почувствовал, как кровь приливает у меня к голове, но знал, что не краснею. Я начинал всерьез злиться и понял, что мне надо сделать — уйти.

Я встал и направился к себе в комнату.

— Пришло время серьезно подумать о своей жизни, Том, — крикнул мне вслед Брайан. — Самое время.

Настанет время, и я серьезно подумаю о жизни подальше от Брайана и Рейвен-Хилла.

Жди меня, Южная Америка!