Пандро молчал уже довольно долго.

– Послушайте, вы говорите примерно то же, что толковал мне Оплод.

Повторяю, я всего лишь посланник.

Он махнул кончиком крыла в сторону письма, которое держал Клотагорб.

– Однако Оплод сказал мне кое-что еще. Если Маркус и впрямь из другого мира, то это – мир Тьмы и Зла. – Ворон многозначительно посмотрел на Джон-Тома. – Так вы говорите, что вы тоже оттуда?

– Все возможно, – вмешался Клотагорб. – Но пока нет причин верить этому.

– Так вот, хотя вы, молодой человек, весьма необычно выглядите, однако, судя по описаниям, совсем непохожи на Маркуса Неотвратимого.

– Расскажите, каков этот Маркус? – нетерпеливо попросил Джон-Том.

– Конечно, он человек. Высокий, но гораздо ниже вас. Толще и старше. Растительности на голове мало.

Джон-Том кивнул.

– Это какой-нибудь инженер из нашего мира.

– Одежду он, говорят, не менял с тех пор, как попал сюда.

– Опиши! На нем джинсы – такие штаны из грубого голубого материала?

Или костюм? Нечто с вырезом мысом спереди и под ней – белая рубашка, а на шее завязана длинная полоска материи.

– Нет, – задумчиво ответил Пандро, – совсем не то. Я слышал, он одет во все черное, сшитое из превосходной гладкой ткани. Сверху плащ, а на голове – странная черная башня. И еще – в районе сердца у него леденящее душу пятно крови.

– Что-то не совсем понятно, – медленно произнес Джон-Том.

А он был так уверен!..

– Необязательно Маркусу быть твоим соплеменником, – возразил Клотагорб. – Возможно, не так уж он и опасен. По крайней мере, интересный тип.

– Сэр, даже если он родом оттуда, откуда и вы, на вашем месте я бы не рассчитывал на его помощь. Если верить Оплоду, этот маг думает только о своих интересах, – вступил ворон.

– Наверно, потому, что он напуган. Если мы вместе попробуем вернуться домой и преуспеем, тогда он никому не будет страшен, – сказал Джон-Том.

– Сэр, все в Квасекве будут благодарны вам, если вы избавите нас от Маркуса. – Пандро замялся. – Оплод ничего такого не говорил, но ходят слухи, что у Маркуса есть план покончить с Кворумом и стать императором или королем. Для Квасеквы это было бы настоящей катастрофой. В нашей истории не было абсолютной монархии. Мне кажется, Оплод Хитроумный уверен, что сейчас – самое время остановить пришельца, пока он не начал воплощать в жизнь свои ужасные замыслы.

– Если, конечно, они существуют. Похоже, у твоего хозяина просто мания преследования.

– Все же вам следует обратить внимание на его письмо. Оплод говорил, что вы очень мудры, смелы… и неустрашимы…

Клотагорб снял очки и стал их протирать.

– Да, я припоминаю, что, будучи еще фамулусом, Оплод отличался любовью к исключительно точным определениям.

– Хотелось бы рассказать вам побольше, но я всего лишь посланник.

– Ты даже не подозреваешь, как велика твоя заслуга в этом деле.

– Так вы пошлете помощь? – с надеждой спросил Пандро.

– Конечно!

– Вы сами отправитесь?

– Помощь будет, – заверил ворона Клотагорб. – Можешь передать это Оплоду. Полагаю, он ждет ответа, и такое известие его ободрит. Что касается деталей, то о своих секретах я предпочел бы не распространяться.

– Понятно, сэр, – сказал ворон. Покончив с тягучим напитком, он отставил кубок и поклонился. Направляясь к двери, Пандро спросил:

– Еще что-нибудь передать?

– Сорбл! СОРБЛ!! – завопил чародей. – А, пустяки, я сам справлюсь.

Дверь по мановению его руки распахнулась. Хотя и очень скромное, это маленькое волшебство поразило Пандро. Теперь всю дорогу он пролетит под впечатлением от визита и, конечно, расскажет о нем в Квасекве.

– Нет, больше ничего. Скажи Оплоду, если понадобится передать мне еще что-нибудь, пусть присылает тебя.

– Ну нет! Он-то, может, и захочет, но я не полечу. Хватит с меня всех этих чудес: людей из других миров, безликих демонов… Нет уж, спасибо, сэр! Я передам, что вы посылаете Квасекве подмогу. Думаю, он будет тронут. А захочет отблагодарить вас – пусть делает это собственноручно. Никогда больше…

– Ты хотел сказать просто – «никогда», – поднял голову Джон-Том, вспомнив стихотворение Эдгара По.

Ворон странно посмотрел на него, перед тем как поклониться в последний раз. Затем тяжелая деревянная дверь закрылась за ним.

– Будем надеяться на лучшее, – сказал Джон-Том после ухода ворона.

– Я начинаю собирать нас в дорогу.

– Что значит «нас», мой мальчик? – мягко спросил Клотагорб.

Джон-Том даже споткнулся.

– Подождите-ка. Ведь он тут толковал, что вы так мудры, смелы и неустрашимы…

– Боже мой, так вот что, оказывается, сказал ворон. – Клотагорб принялся рассматривать потолок. – А мне-то показалось: «мудры, стары».

Это более точное описание. В любом случае, я не намерен бросить все и пуститься в долгое путешествие просто ради восстановления попранных прав какого-то волшебника. Как я и говорил, ничего критического в ситуации я не вижу.

– Ничего критического?! Какой-то пришлый злодей выкидывает вашего коллегу с его законного места, собирается захватить целый город, причем неясно, какие цели у него на уме…

– Город тот не мой, и сместили не меня. Что касается «коллеги»

Оплода Хитроумного, я с ним не работал и знаю о нем только понаслышке.

– Вы чертовски прохладно относитесь к нему…

– Я бы назвал это трезвой оценкой. Но помощь я пошлю. Раз ты так убежден, что Маркус Неотвратимый прибыл оттуда же, откуда и ты, то а бы на твоем месте не откладывал встречу с ним ни на час. Я лишь немного задержу тебя. – И Клотагорб взглянул на дуару, висевшую за спиной у юноши. – Ты можешь управляться со многими вещами, неплохо знаешь эти края. Твоих способностей хватит, чтобы выкрутиться из затруднительного положения. – Маг ухмыльнулся. – Если этот Маркус и в самом деле так воинствен, как считает Оплод, ты всегда можешь припугнуть его букетом.

Джон-Том кисло улыбнулся.

– Что я буду делать без вашей поддержки и доверия? – бросил он.

– Мои поддержка и доверие будут с тобой. Твой талант растет на глазах. Я лишь пытаюсь контролировать твое самомнение, чтобы ты не лопнул от уверенности в себе. Однако Оплод торопит, да и ты тоже, – продолжал старый волшебник. – Я буду вам только помехой. Думаю, ты и сам прекрасно справишься.

– А что, если он совсем не из моего мира? – призадумался Джон-Том.

– Вдруг это какое-нибудь странное, демоническое существо в человеческом обличье? Если верить Пандро, получается не очень-то похоже на доброго старого обитателя Земли.

– Поступишь с ним так, как того потребуют обстоятельства, – строго сказал черепах. – Не могу же я вечно быть твоей нянькой!

– Я уже взрослый.

– Тогда и веди себя соответственно. – Клотагорб поморщился от внезапного приступа боли. – Кроме того, опять мой артрит разыгрался.

– Забавно, что ваш артрит дает о себе знать всякий раз, когда предстоит долгий путь.

– Да, интересная особенность, не правда ли? – не моргнув глазом, согласился Клотагорб.

Маг, тяжело переваливаясь, заковылял к спальне и заглянул в комнату.

– А, Сорбл, кажется, освободил мою кровать! По-моему, он что-то там кромсает. Надеюсь, он не настолько пьян, чтобы отхватить себе кусок крыла.

– Сорбл! – вскричал он. – Как твои дела, бесполезный пернатый пьянчужка?

– Я так устал, мастер, – раздался слабый голос из колючих зарослей.

– Эти ветки такие… твердые. – Голос замер, затем просительно заныл:

– Не могли бы вы уничтожить их каким-нибудь заклинанием?

– Может, и мог бы, но ученика я держу не для того, чтобы самому заниматься грубой работой. Подобные упражнения всегда на пользу организму, в особенности если этот организм перенасыщен молекулами этилового спирта.

– Чем, мастер?

– Есть такие жидкие магические символы.

– Да я… никогда, мастер, я…

Клотагорб захлопнул дверь в спальню, заросшую розовыми кустами, чтобы не слышать излишне выразительных уверений Сорбла в его невиновности, и повернулся к Джон-Тому.