Потрясенная его горячностью, Софи остановилась на верхней площадке лестницы. Господи, неужели она совершила ужасную ошибку? Что, если за его стремительными ухаживаниями таится нечто более жестокое, чем просто желание усладить пресыщенный вкус?

Софи стиснула зубы и заставила себя улыбнуться, несмотря на то что ее сердце разрывалось на части.

— Я не буду демонстрировать нежные чувства, можешь успокоиться.

— Отлично.

Софи приходилось прилагать немалые усилия, чтобы сохранять на лице улыбку, пока они шли по длинной галерее с зарешеченными окнами. Итак, Розано начал показывать свой властный характер. Софи гордо выпрямилась. Ни одному мужчине она не позволит распоряжаться собой. Если он решил, что она — безвольная кукла, его ждет неприятный сюрприз.

— Кстати, — сказал он вкрадчиво, — я считаю, что неплохо было бы держать наши планы в тайне от всех, кроме Альберто. До самого последнего момента.

— О! Но почему? — спросила она, упрямо сжимая губы.

— Тогда никто не полезет с непрошеными советами. Ты согласна? — спросил он беспечно.

Чересчур беспечно! Несмотря на его небрежный тон, было ясно, что он очень хочет, чтобы она согласилась с его планами. И видимо, ей это тоже на руку: если никто не будет знать о предстоящей свадьбе, никто не узнает и об ее позоре, если свадьба в конце концов не состоится.

— Конечно, — ответила она, пытаясь беззаботно пожать плечами.

Если он сначала вырвал у нее согласие на скоропалительный брак, потом потребовал, чтобы приготовления к нему проходили втайне от всех его знакомых… значит, существует некая неизвестная ей причина, заставлявшая его спешить и отчаянно желать сохранения тайны?

Господи, не позволяй ему обмануть меня! Если окажется, что он лжет…

Софи прижала руку к груди, широко раскрыв глаза. Я не переживу этого, подумала она.

— Вот и салон! — Совершенно успокоенный, Розано открыл двустворчатую дверь. — Добро пожаловать, — пригласил он, словно был здесь хозяином, а она гостьей.

Подавив легкое раздражение, Софи вошла в комнату с высоким потолком и восхищенно ахнула.

— Здесь прелестно, правда? — пробормотал он, и в его голосе ясно прозвучала хозяйская гордость. — Чувствуй себя как дома. Налить тебе что-нибудь выпить?

Она обернулась и увидела, что он уже держит в руках графин. Словно все здесь принадлежит ему, подумала Софи и тут же выбросила эту мысль из головы.

— Нет, спасибо, — вежливо отказалась она. — Думаю, что произведу неважное впечатление на дедушку, если на первой встрече стану дышать на него парами виски.

— Ты права!

И он наполнил свой бокал с таким видом, словно ничто на свете его не тревожило. И в самом деле, о чем тревожиться, если она во всем покорна его воле? Софи сжала зубы, решив не выдавать своего негодования.

Внезапно длинные ресницы Розано приподнялись, и он, склонив голову набок, к чему-то прислушался.

— Это твой дедушка, — воскликнул он. — Там в галерее есть одна скрипучая половица!

В мгновение ока Розано оказался у двери и распахнул ее перед сиделкой, та вкатила в комнату кресло, в котором сидел пожилой седовласый человек.

— Розано! — Альберто д'Антига протянул руки, и мужчины крепко обнялись, бормоча друг другу какие-то ласковые слова.

Софи наблюдала за ними со смешанными чувствами. Было ясно, что они обожают друг друга, и это ее успокоило.

Несмотря на то что дедушка был изнурен долгой болезнью, можно было догадаться, что некогда он имел весьма представительный вид. Он до того напомнил Софи ее отца, что ее глаза наполнились слезами.

— А это, конечно же, моя Софи!

Мягко улыбнувшись в ответ на его ласковые слова, она подошла, опустилась на колени у кресла и позволила ему обнять себя. Он долго прижимал ее к себе, и его исхудавшее тело дрожало от волнения. У Софи сжалось горло, и она не смогла произнести заранее приготовленных слов — небольшую приветственную фразу на итальянском, которую выучила, чтобы порадовать его. Он был ее единственным живым родственником и своим теплым приветствием сразу завоевал ее сердце.

Его пальцы бережно поглаживали ей волосы.

— Ах, до чего похожа на мать!

— Вы мне льстите, — возразила она. Веселые искорки в глазах старика придали ей храбрости и позволили обратиться к нему запросто. — Мама была красавицей.

— И ты такая же, — уверил он, касаясь пальцами ее разрумянившегося счастливого лица.

— По-моему, — сказала она весело, — вы пристрастны.

По щекам Альберто д'Антига бежали слезы. Он промокнул их белоснежным льняным платком и вздохнул.

— Прости старику эти слезы, Софи. Встреча с тобой столько значит для меня. Я полагал, что остался последним из рода д'Антига. Мне разбивала сердце мысль, что у меня нет потомков.

— Извините! — Розано вытащил зазвонивший сотовый телефон.

— Конечно! Вся Венеция должна узнать, что ты вернулся, — снисходительно сказал Альберто и с обожанием во взгляде проследил, как Розано отошел в другой конец салона, чтобы ответить звонившему.

— Вы очень его любите, — позволила себе заметить Софи. Она уныло подумала, что ей так нужно сейчас, чтобы кто-то похвалил Розано и развеял ее страхи.

— Он стал для меня сыном, — просто сказал Альберто д'Антига и сжал ее руку. — Я был очень одинок, до того как он переехал сюда. А теперь он и тебя привез ко мне! Как это великодушно, как типично для него принести себя в жертву ради других!

Софи замерла, судорожно стиснув переплетенные пальцы.

— Боже мой! Как же это? — выпалила она.

— Дорогая моя, он был женат на малышке Николетте, моей дальней родственнице. Она, кроме меня, была единственной из рода д'Антига. Потом она умерла.

К глазам Софи подступили слезы, и она уставилась на свои дрожащие пальцы. Розано не говорил ей, что фамилия Николь была д'Антига. Губы у нее искривились. До чего же он скрытен!

— Я знаю, что он был женат и его жена умерла при родах, но не знала о вашем родстве, — сказала она, с трудом переводя дыхание.

— Николетта была моей последней надеждой, — посетовал дедушка. — Этот чудесный союз соединил наши семьи. Я был счастлив, когда Николетта забеременела.

— Как трагично, что она умерла такой молодой.

Для всех вас это было страшное потрясение, — с трудом выговорила Софи.

Глаза ее деда наполнила скорбь.

— Да… Но тяжелее всех перенес удар Розано. Всегда сильный и стойкий, он очень мужественно держался, когда его родители погибли во время катания на яхте по заливу, а ему исполнилось тогда всего лишь восемнадцать лет. Он унаследовал бизнес и повел его так умело, словно занимался этим всю жизнь. Своему брату Энрико он заменил отца и мать. Но когда умерла Николетта, Розано был безутешен. Он совсем пал духом и долгое время после похорон практически нигде не показывался. Для него словно настал конец света.

Софи охватила глубокая печаль. Вот еще одно свидетельство того, что Николь была для Розано любовью всей жизни. Как могла она конкурировать с умершей?

Она с трудом поднялась на ноги. Теперь ей стал понятен интерес, который проявил к ней Розано.

— И теперь Розано стал вашим наследником? — спросила она спокойно и сама удивилась, что ничем не выдает своей горечи. Ей и правда очень не хотелось расстраивать старика. Он глубоко огорчится, когда узнает о планах Розано.

— Ну конечно. Но теперь, — сказал дедушка, нежно сжимая ее холодную безжизненную руку, — наследницей состояния д'Антига станешь ты. Видишь, как он благородно поступил, что привез тебя сюда?

— Его благородство просто безгранично, — пробормотала она.

Розано одурачил ее! Как он мог? Как смел? Выходит, он решил жениться на ней, обзавестись детьми и на законных основаниях обеспечить себе права на наследство д'Антига? Теперь понятно, почему он так разволновался у нотариуса, когда услышал, что у Виолетты был ребенок. И какую находчивость он проявил, как быстро сообразил, что решение всех его проблем находится прямо перед ним в лице простодушной деревенской девицы, которой страстные ухаживания знатного красавца могли легко вскружить голову.