Никто из нас не говорит. Единственные звуки в комнате, это его кряхтение и мои стоны, пока моё тело возносится выше и выше, приближаясь к краю. Я хочу кончить, позорно быстро. Я отрываюсь от его губ и закрываю глаза, сжимая челюсть, пытаясь сдержаться. Маркус рычит, низко и глубоко, и смещает свои руки с моих грудей. Он опускает их, сжимает мои бедра и начинает трахать меня сильнее.

– Маркус, – я, наконец, выдыхаю, не могу сдержаться.

Он ничего не говорит: ему и не надо. Он дает все это без единого слова. Кроме того, он не тот тип мужчин, что шепчут милую дребедень тебе в ухо. Я знала это уже после пары часов. Мой рот открывается в крике, когда он опускает свои бедра и находит нужную точку. Он шипит, я кричу и моё тело взрывается под ним. Его пальцы впиваются в мои бёдра, пока он продолжает толкаться, не смотря на моё сжатие. Его движения замедляются, пока он толкается вперед.

Затем он выскальзывает, поднимает и перекидывает меня через спинку дивана. Он встает на колени позади меня, кладет ладонь на мою поясницу и вгоняет свой член обратно в меня. Пресвятое дерьмо. Я даже вздохнуть не могу: мой голос исчез и спрятался глубоко-глубоко в теле. Всё, что я могу, это откинуть голову, открыть рот и трястись, пока он трахает меня, как никто и никогда не трахал.

За считанные минуты кончаю снова.

Я даже не знала что такое возможно.

Маркус продолжает объезжать меня, пока не ощущаю, как его член набухает внутри меня и затем он рычит в потолок, когда кончает в меня. Я, наконец, вздыхаю, мои пальцы сдавливают диван, когда я чувствую, как он вливается в меня. После долгой минуты, он отступает и встает с дивана. Я поворачиваюсь, медленно опускаясь, пока не сажусь. Боже, это было… я не могу даже… слов нет.

Маркус исчезает в ванной, и я слышу, как бежит вода. Через мгновение он возвращается, протягивая мне тёплую мочалку. Я пялюсь на неё, потом на него. И что он хочет, чтобы я делала с ней? Помыла его? Должно быть, он видит мое замешательство, поэтому бормочет глубоким, сексуальным голосом:

– Вымой себя.

Точно.

Помыть себя.

У меня еще не было мужчины, который заботился бы обо мне после секса, это вроде как… приятно.

Я беру ткань, встаю и иду в ванную. Закрываю дверь позади себя и смотрю на огромную ванну. Ну, Маркус, конечно, не страдает по жизни. Эта ванная больше, чем моя спальня и ванная вместе взятые. Это печально. Здесь чёрная полированная плитка и мужская энергия. И здесь есть ванна, в которой я могу плавать и душевая кабина, выше на две головы. Две раковины находятся на красивой мраморной стойке.

Я подошла, смотря на себя в зеркало. Отлично, тушь потекла. Я выгляжу, как только что трахнутый енот. Надув губы, я использую мочалку, чтобы умыть лицо. Потом и всё остальное. Моя киска чувствительна, когда я провожу мочалкой по ней. Маркус знает как использовать свой член, я никогда не испытывала такое с мужчинами прежде.

Может быть потому, что все мужчины, с которыми я была, не были игроками.

Маркус хорош, возможно из-за того что он оттрахал половину Соединенных Штатов.

Счастливая страна.

Я заканчиваю мыться и выхожу из комнаты. Маркус сидит на диване в чёрных трусах и без футболки. У него в руке бокал с виски, и когда я выхожу, он смотрит на меня. Лед в стакане дребезжит, когда он подносит бокал к губам, изучая меня, пока пьёт янтарную жидкость. Внезапно я чувствую себя неловко, и быстро ношусь вокруг, находя трусики и лифчик. Я надела их и взяла платье.

– Не надевай его, – говорит он.

Я поворачиваюсь к нему.

– Почему нет? Я думала…

– Мы не закончили еще.

Разве?

– Ээ…

– Иди сюда, сейчас, – приказывает он.

– Окей, – говорю, поднимая руки вверх. – Уверена, мы что-то напутали. Это был отличный секс: я имею в виду, правда, потрясающий, но это конец. Сейчас я уйду, а потом буду мечтать весь остаток своей жизни о том, как замечательно это было.

– В кровать. Сейчас.

Точно, у него проблемы со слухом.

– Ты игрок, – я нервно смеюсь. – Ты делал это достаточно часто, чтобы знать, как всё проходит.

– Да, – отвечает он. Его голос почти… скучающий.

– Уверена у тебя даже список есть для своих… своих…

– Шестидесяти семи.

Я пялюсь на него с открытым ртом.

– Что? – произношу на выдохе.

– Шестьдесят семь женщин было в моей кровати.

Вот дерьмо.

– И ты всегда такой…, – я сглатываю, – … честный?

Он смотрит на меня и говорит абсолютно ясно:

– Нет.

Я моргаю.

– Сейчас, возвращайся в кровать. Я не закончил. Даже близко.

Я делаю, как он говорит.

И возвращаюсь в кровать.

Глава 5

Сейчас

Маркус

– Маркус, – протестует Ясмин, когда я беру её за руку и тащу на стоянку. – Пожалуйста.

– Слушай, – шиплю я. – Мы, блять, закончили. Поняла меня?

Она моргает своими зелёными глазами, когда я отпускаю её, отталкивая, и издаёт какой-то пищащий звук.

– Слышала, ты женился.

– Да.

– Ты любишь её?

– Нет.

Бля! Какого чёрта я только что произнес? Надо заставить людей поверить, что это по-настоящему. Я внутренне пнул себя за то, что ляпнул не подумав.

Её глаза расширяются.

– Что?

– Ничего. Убирайся отсюда, Ясмин. Все кончено. Все было закончено, когда я засунул свой член в тебя последний раз.

Она шагает вперёд, её рука прижата к моей груди, а тело к моему члену. Блять. Она была хороша в постели, не отрицаю, но она также и довольно цепкая и пиздец как раздражает.

– Ей не надо знать о нас.

– Я сказал, – шепчу я низко, – уходи.

– Ты вернёшься, Маркус.

– Нет.

– Вернёшься.

Я хватаю её за руки и отдёргиваю от себя. Она пищит и её взгляд падает на мои губы. Твою мать.